— Это для Алёны, — пояснил Силий. — А нам пора,
Фариселл кивнул. Авельир поспешил в комнату за Алёной: девушка сидела к нему спиной на подоконнике и смотрела на тёмный город. Гот решил не тревожить её и сам отправился провожать вавилонцев.
— Теперь ей ничего не грозит, — заверил Арбитр Стихий, выйдя из квартиры на лестничную площадку. — Пока Алёна в этих стенах, ни один герддрон не сможет её вычислить. А твоя задача, — обратился он к Авельиру, — охранять и оберегать её, справишься? — голос Силия вновь сделался мягким и умиротворённым.
— Конечно, — кивнул гот. — Это единственное указание, или есть ещё?
Силий приблизился и понизил голос:
— Прости, что мне пришлось обмануть тебя и всех вавилонцев, — сказал он. — Но сейчас в Адальире происходят мощные изменения, и даже Арбитр Стихий Силий Вечный не может точно предсказать, как развернётся ситуация…
Авельир напряжённо нахмурился, он ещё никогда не видел Силия в таком встревоженном состоянии.
— О чём ты говоришь, магистр?
— Грядёт великая война, — Силий пристально посмотрел готу в глаза. — Мы недооценили силу Свиртенгралля. Я не знаю, какую миссию дать тебе, но могу сказать лишь то, что говорил в самом начале: будь готов в любой момент прийти на помощь собратьям по Вавилону!
— Это само собой, — пообещал Авельир.
Силий кивнул, в глазах его читалась полная уверенность в парне,
— Ты воспитал отличных рекрутов! — улыбнулся Конструктор и дружески похлопал Авельира по плечу.
Затем вавилонцы развернулись и безо всяких чудес ушли прочь. Авельир же вернулся в квартирку и уселся на кухне допивать кофе и наблюдать за волшебным фонарём-адальиром. Тот сперва разгорелся, залив кухню слепящим светом, потом свечение быстро стихло, и адальир стал похож на самую обыкновенную настольную лампу, только немного экзотического дизайна…
Алёна в растрёпанных чувствах
Алёна продолжала сидеть на подоконнике, ощущая опустошённость и гнев. Её не просто предали, ею поиграли, как куклой, и тупо отложили в сторону, когда игра надоела. Чувство безысходности и отчаяния накатывало волнами, и при каждой атаке пальцы её непроизвольно сжимались в кулаки, а зубы стискивались. Избранна едва сдерживалась, чтобы не вскочить с места и, подобно Волербусу, не начать крушить всё вокруг. Даже Жужу не мог утешить хозяйку. Он взволнованно бегал по воротнику халата, заглядывая Алёне в глаза, но не знал, как помочь.
Алёна сосредоточенно смотрела как будто бы вглубь зимнего ночного мегаполиса, освещённого фонарями, но на самом деле глядела внутрь себя, а там было лишь разочарование. Всё чудесное, что принёс с собой Адальир, словно улетучилось, как будто бы ничего не было. Больше она не была особенной, Избранной, не несла никакой миссии. Она вновь, как все эти годы не жила, а должна была лишь выживать, в один момент превратившись из всемогущей воительницы Вавилона, коей боялся сам демон сновидений Гиртрон, в охраняемую от герддронов земную девушку. Осознание этого жгло изнутри, и от бессилия что-либо изменить хотелось кричать.
Вдруг из-за окна донёсся уже хорошо знакомый тревожный гул отключающихся городских энергосетей, идущий по нисходящей, напоминающий звук сбрасывающего обороты авиамотора. Пол качнулся, стены мелко задрожали, и городские огни принялись стремительно гаснуть. Сперва во мрак погрузились дома на переднем плане, затем и дальние облака, подсвечиваемые ранее городом, растворились в антрацитовом небе. Тотчас свет погас и в квартирке. Авельир насторожено поднялся с места и на всякий случай поспешил вынуть из ножен свой изящный готический меч…
Алёна проигнорировала произошедшее, теперь это был уже не её мир, ведь она больше не Избранная. Если бы только Силий сказал ей это, она бы ещё могла сомневаться, но ведь то, что она никакая не Избранная подтвердил сам Конструктор…
Взгляд её, потерявшись в наступившем мрак, внезапно столкнулся с чьими-то другим взглядом. Алёна невольно вздрогнула: кто-то смотрел на неё с той стороны стекла большими, безумно красивыми глазами, из которых лился удивительный зелёный свет. Только чрез мгновение девушка поняла, что это её собственные глаза отражаются в стекле, они по-прежнему хранили удивительное изумрудное свечение, обретённое в королевстве Адальир…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Алёнино восприятие реальности резко изменилось, отражение собственного лица в запотевшем стекле словно заворожило её, и вдруг в тёмных небесах вспыхнуло радужное северное сияние, озарившее Алёнин двор. Тёмный мегаполис вмиг преобразился в этом странном свете, и из глубин его донёсся голос флейты. Заиграл лёгкий, лесной мотивчик, которые часто насвистывают обитатели Гленнвуда, звучавший явно только для неё.
Душа Алёны стала стремительно наполняться радостью и вдохновением, а разум заполнила удивительно простая мысль: а что, собственно, изменилось?
И в самом деле: разве куда-то делся Адальир, или она не повелевала кофейными автоматами? Всё её осталось при ней, и любимый питомец… Жужу! Ах, как же она про него забыла?! Алёна поспешила взять насекомое в руку и нежно поцеловала, от радости жучок замахал усиками и стал кругами бегать по ладони любимой хозяйки. Всё было настоящим: и путешествие в королевство, и спасение Силия, поход к чудесной Земле Фарфаллы, с укрощением огненных стихий, и даже то, что теперь она ученица сего величайшего кудесника! В конце концов, если Силий обманул её с Избранностью, то ведь магистр Сан-Киви не врал, избрав её новой ученицей! Алёна вскочила с подоконника и вдруг ахнула, вспомнив о самом главном: Авельир! Ведь он был в соседней комнате, настоящий, не выдуманный и не ложный. Самой, что ни на есть, подлинный готический рыцарь, любимый ею и влюблённый в неё!
Мысль сия оказалось столь сильной, что Авельир со своим сверх обострённым восприятием, поспешил в комнату. Алёна кинулась навстречу, и они встретились на пороге кухни, слившись в крепких объятиях.
— Я люблю тебя, Алёна! — воскликнул гот.
— Я не должна была забывать о тебе, — прошептала Алёна. — Я просто настоящая эгоистка. Пускай, я не Избранная, но ведь это совсем не главное, главное…
— Главное, что мы встретились в этом мире! — закончил за неё фразу Авельир. — И запомни, что для меня ты всегда будешь Избранной, в начале путешествия я сомневался в этом и теперь стыжусь себя. Ты моя Избранная, я буду заботиться о тебе, оберегать тебя, служить тебе и мы всегда будем вместе!
Алёна вздрогнула от переполняющих её чувств и ещё сильнее прижалась к парню. В установившейся темноте зазвучали жадные поцелуи…
В этот момент свет включился, городские механизмы вновь начали набирать обороты, возвращая в пространство привычный уровень шума, но флейты продолжали играть. Алёна вдруг заметила на краю стола ниточку, оставленную Силием. Девушка бережно взяла её и вплела в волосы:
— Если чародеи Адальира не нуждаются во мне, как в Избранной, то это не значит, что я должна предать королевство! — уверенно заявила Алёна. — Я буду совершенствовать свои умения в сфере управления реальностью, буду защищать Адальир, как смогу!
— Ты мой адальир! — улыбнулся Авельир и, не дав девушке договорить, вновь принялся целовать её уста…
Конструктор возвращается домой
После разговора с Алёной и полученной от неё информации Конструктор отправил Фариселла на подмогу Обращённому Вавилону, а сам заспешил в сторону телевышки, возвышающейся над городом. Силий отправился с ним.
— Мы идём в твоё жилище? — предположил Арбитр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Туда, — кивнул Конструктор. — Необходимо кое-что проверить!
— Именно из твоей квартирки мы впервые увидели "Моисей", — вспомнил Силий. — Ты и вправду забыл, где его оставил?
— Конечно же нет, — Конструктор с усмешкой обернулся к Силию. — Неужели даже ты поверил в эту басню?
— То есть, получается, что ты всегда знал, где находится межпространственный корабль? — Силий тотчас ощутил себя на месте Алёны, ведь ему так же врал чародей. — Но почему ты с самого начала не сказал нам, где искать его?
