Поддавшись течению толпы, они переходили от одной сцены, где шли представления, к другой. Наравне с детьми хлопали в ладоши и свистели, подбадривая артистов.
— Монеты! — вдруг спохватился Арки, обнаружив срезанный с пояса кошель. — Украли!
Дернулись в разные стороны, но где ж тут вора найти? Людей — будто река полноводная. Кто исхитрился? На кого подумать?
— Сейчас я этого гада быстро отыщу, — пригрозила Ная. Выпростала из-под плаща руку, зашевелила пальцами, нащупывая ниточку жизненной силы чужака. След свежий, яркий. Подцепить — не уйдет.
Ладонь Тэзира мигом стиснула ей пальцы. Шепот всколыхнул волосы на виске.
— Забыла? Нельзя. Почуют.
Девушка с досады выругалась. Но хлеща веткой реку, бурю не поднять. Покосилась на расстроенного Арки. Тому еще горше. Спрос с виноватого. А куда еще винить сильнее? Парень сам себя корит последними словами.
— Забудь. Не велика потеря, — хлопнула она его по плечу. — Сладости мы попробовали, а прочее нам ни к чему. Баловство только.
С ней согласились и остальные. А и лучше даже так. Нет денег — нет соблазна.
Колдуны уже собирались покинуть площадь и прогуляться по городу, как вдруг толпа заволновалась, зашумела, люди метнулись с криками в разные стороны.
— Спасайтесь! Песчаные торки из клетки у циркачей вырвались!
Раздались вопли боли и ужаса. Народ в панике бросился врассыпную, топча упавших и сминая лотки. Площадь превратилась в кружащийся хаотично водоворот. Волна обезумевших от страха людей подхватила колдунов и разметала в разные стороны, унося все дальше и дальше друг от друга. Ная еще выхватывала взглядом то черную косу Кайтур, то белобрысую голову Тэзира. Но вскоре и они скрылись из виду. Девушку повлекло в какой-то проулок. Впереди мелькнул знакомый сарафан Саи. Колдунья попыталась пробраться к ней, но, зажатая со всех сторон, как тисками, лишь безуспешно трепыхалась, не в силах пробиться ни вперед, ни вбок. Ей пришлось следовать вместе со всеми, пока толпа не выплеснулась на мощенную булыжником улицу. Здесь стало посвободнее, и Нае удалось пробраться к краю потока, зацепиться за деревянную сваю одного из домов, поддерживающую балкон второго этажа. Вскочив на узкую приступочку, колдунья огляделась. Народ продолжал напирать, спасаясь от опасности, но людская река поредела. Саи нигде не было видно.
Спрыгнув, девушка двинулась на поиски подруги, разрезая толпу, как речные волны. Она прошла улицу от начала до конца, через проулок вернулась на опустевшую площадь, имевшую теперь жалкий вид. Словно ураган промчался. Погром стоял ужасный. Перевернутые лотки, выпачканный в грязи товар, обрывки одежды, следы крови. Было неизвестно, поймали опасных хищников или те еще рыщут по городу. Кое-кто из торговцев пытался спасти жалкие остатки имущества. По их примеру кто-то это имущество пытался прибрать к рукам, воспользовавшись неразберихой. Но при появлении стражи эти ловкие людишки быстро исчезли в узких подворотнях. Много было потерявшихся, как и Ная, вернувшихся в надежде отыскать родных. Повертевшись и не обнаружив никого из друзей, колдунья в третий раз пересекла проулок. Уже на выходе приметила проход между домами. Что туда повлекло, Ная сама не знала. Предчувствие? Или короткий приглушенный вскрик? В таких трущобах могло происходить всякое, и постороннему лучше не совать туда нос. Но голос до боли напоминал Саин.
Ная проверила кинжалы — на месте ли? — и, тихо ступая, нырнула в проход. От царивших здесь грязи и вони, горло сжимала тошнота. Как люди могут жить в таком скверном месте? Неужели они совсем утеряли чувство достоинства? Ни за что она не променяет горы на этот вонючий муравейник. Дальше стало не до рассуждений. Завернув за угол дома, она увидела Саю.
Девушка лежала распростертая на земле в разорванной одежде, порядком избитая, с вывернутой неестественно рукой. Подол был задран выше колен. Рот зажимала рука неопрятного мужика. Другой стоял со спущенными штанами напротив, собираясь навалиться на девушку. Рядом переминались двое громил, готовые придержать непокорную дуреху. Спиной к Нае стоял еще один парень, оставленный на страже, но его больше интересовало происходящее впереди, чем за спиной.
Затуманенный взгляд истерзанной девушки ухватил выросшую за спиной сторожащего проход мужчины тень, наполнился ужасом.
«Беги! Спасайся!» — кричали глаза Мышки.
«Не в этот раз», — ответила ей мысленно Ная. В груди у колдуньи заворочался сгусток огня, но она твердо притушила его, не дав вырваться на волю. «Сестренки» скользнули в ладони. Два мягких бесшумных шага, резкое движение рукой, располосовывающее горло парню, настолько неожиданное и стремительное, что тот даже не успевает вскрикнуть, тихо уложенное у стеночки обмякшее тело и пять шагов навстречу остальным изуверам, собирающимся надругаться над девчонкой.
— Дяденьки, отпустили бы вы мою подружку.
Они испуганно дернулись. Не ожидали. Но увидев девушку, невысокую, хрупкую, похотливо ухмыльнулись. Вместо одной птахи — две. Удачно денек складывается! И только потом заметили сидевшего у стены дружка и окровавленные кинжалы в руках такой невинной на вид незнакомки. Напряглись, потянулись за оружием. Жизнь научила осторожности. Нависший над Саей мужик забыл вмиг про похоть, быстро натянул штаны.
— Ты кто такая?
Ная пожала плечами.
— Какая разница? Я за подружкой пришла. Идти нам надо. — Она сделала к ним еще несколько шагов, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от стоявших рядом двух громил.
— Ишь, какая быстрая, так легко не отпустим. Ублажишь сперва. Потом ступайте.
Их измышления Наю просто поразили. Совсем не впечатлили кинжалы у нее в руках и мертвец за спиной? Хотя, от мужиков так несло винным перегаром, нетрудно догадаться, что они до безобразия пьяны. Тем лучше.
— Всего-то. Запросто. Только первыми будут вот они, — кивнула колдунья на ближайших насильников. — Они мужики видные, справные. С них хочу начать. Ты, бородатый, последним пойдешь.
Ее тон и слова подействовали, как удар кулаком в скулу. Опешили, переглянулись.
— Это мы сами решим, кто первым будем, твое дело, девка, только ноги раздвинуть, а не командовать, — пыхнул с гневом бородач, по-видимому, старшой в этой компании.
— А че тут такого, если девка захотела, пущай Анерко с Рудко ее первыми поимеют, — подал голос зажимавший прежде Сае рот мужик.
— Повякай мне!
— Не, а че ты всегда первый? Жребий надо кидать, чтобы по-честному, — вступили в спор остальные, напрочь забыв и про покалеченную девушку на земле и про ту, что стояла с кинжалами позади.
Это стало их ошибкой. Первым упал Рудко, за ним Анерко. Мгновение растерянности было кратким.
