Тайсон встал, с грохотом отодвинув стул.
– Лейтенант Тайсон, в начале расследования я ознакомил вас с вашими правами: сделать заявление или хранить молчание.
– Насколько я понял, если я сделаю заявление, не присягнув, мне устроят перекрестный допрос по изложенным мной фактам, а не по другим вопросам, касающимся этого дела.
– Совершенно верно. Вы желаете сделать заявление в любой форме?
– Нет, сэр, – сказал Корва, чуть привставая с места.
– Да, сэр, – возразил Тайсон. – Я намерен его сделать, не присягая, я просто скажу с места несколько слов. Теперь, когда я все понял о подаче заявлений для смягчения вины и наказания без компрометации себя, я бы хотел заявить о следующем. Я хочу сказать вам, полковник Гилмер, что готов лицом к лицу встретиться с присяжными для того, чтобы очиститься, чтобы снять обвинения тем или иным образом. Но если вы решите не передавать дело в трибунал, тогда вы должны посоветовать высшему армейскому начальству, как публично восстановить мою репутацию и запятнанную честь. Снятие обвинений будет недостаточной мерой в исправлении этой ошибки. – Тайсон сел.
– Не думаю, – шепнул ему Корва, – что просьба о публичном извинении внушит вам любовь армии и генерала ван Аркена. Они, скорее, пойдут на перекрестный допрос, которого вы, кажется, так добиваетесь.
Полковник Гилмер устремил взгляд на прокурора.
– Желаете ли вы допросить лейтенанта Тайсона по поводу того, что он сказал?
– Нет, не желаю, но не могу оставить это заявление без замечания. – Пирс покраснел еще больше. – Наоборот, для того чтобы восстановить пашу репутацию в глазах армии, она должна снять с вас обвинения. Если у вас возникают проблемы в гражданской жизни, армию это не касается.
Тайсон хотел было встать, но Корва сильно дернул его за рукав.
Полковник Гилмер вопросительно взглянул на Корву.
– У защиты есть возражения?
– Нет, сэр.
Полковник Гилмер сверил время по своим часам и откашлялся.
– Целью данного расследования являлось установление сути обвинения и его детальное рассмотрение. Рекомендация расследования носит чисто консультативный характер и никоим образом не связана с властями, заказавшими ее. – Гилмер заглянул в свои записи. – При составлении рекомендации я учту не только суть проступка и свидетельские показания, но и послужной список обвиняемого, а также прибегну к такой политике, которую судебному следствию следует применять только тогда, когда обвинения снимаются, ни в коей мере не противореча военной дисциплине.
Полковник Фарнли Гилмер обвел взглядом царственно богатые владения форта.
– Рапорт и рекомендацию я передам властям, назначившим это расследование. Один экземпляр останется у обвиняемого. На этом судебное разбирательство закончено.
Глава 41
Бенджамин Тайсон пошел на последний круг по дорожке необъятного стадиона, расположенного за штабом гарнизона. Этим поздним сентябрьским вечером над землей стелился густой туман, скрывавший даже огни жилых зданий. Тайсон сбавил скорость и перешел на шаг, понимая, что сбился с дорожки.
Он пригляделся и увидел высокий белый флагшток, возвышавшийся как корабельная мачта над холмами. Взяв его за ориентир, он пересек тротуар и оказался на Ли-авеню. Трусцой он добрался до штаба.
С Тайсоном поравнялся джип военной полиции, и человек на заднем сиденье крикнул:
– Вы еще здесь, лейтенант? Упражняетесь?
Тайсон узнал голос. Он оглянулся.
– Вам бы тоже не повредило, капитан.
Капитан Галлахер хмыкнул.
– Раз уж вы двигаетесь в этом направлении, – крикнул он, – почему бы вам не зайти в штаб и не расписаться в журнале? Это всего лишь в двухстах метрах отсюда.
Тайсон промолчал. Он несколько раз менял скорость, вынуждая шофера джипа то тормозить, то разгоняться.
– Тогда возвращайтесь домой. И без шуточек. От ваших ночных пробежек нам не до сна.
Тайсон снова не ответил.
– Разве ваша жена не скучает без вас? – съязвил Галлахер.
– Отвяжись ты...
– Учти, лейтенант, я тебе скоро хвост прижму. – Потом добавил примирительно: – Я стараюсь быть полезным.
Тайсон наконец отозвался:
– Где-то совершается уголовное преступление, капитан, а вы здесь. Какая досада! Почему бы вам, как самому прозорливому полицейскому, не пойти и не раскрыть его?
Капитан Галлахер что-то бросил шоферу, и джип мгновенно исчез из виду.
Тайсон замедлил бег и повернул на дорожку, ведущую к штабу. Он вытер пот, застилавший глаза, и плечом толкнул стеклянную дверь.
Дежурным оказался уже известный по судебному заседанию сержант Лестер.
Молодой щеголеватый сержант привстал с места.
– Эй, лейтенант, как дела?
– Неплохо для человека, которого вот-вот посадят.
Лестер рассмеялся.
– Вы расписаться?
– Нет, сержант. Я ищу свою собаку.
– Сюда с собаками нельзя.
– Это как говорится. Где журнал?
– А... да... Он у подполковника Левина. Он у себя и хотел бы, чтобы вы доложились ему.
– Захочет ли он видеть меня в таком виде?
– Какая разница. Вам только надо приложить руку к голове. – Лестер, паясничая, отдал честь и засмеялся.
Тайсон поднимался по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и, миновав коридор, к изумлению двух женщин-служащих, вошел в кабинет адъютанта. Он громко постучал в дверь кабинета Левина.
– Войдите!
Тайсон распахнул дверь, подошел к столу подполковника и отдал честь:
– Лейтенант Тайсон явился для...
Левин небрежно ответил на приветствие, не дал договорить:
– Садитесь. Вы очень обросли.
– Так точно. – Тайсон устало плюхнулся в кресло. В комнате царил полумрак, и только бумаги на столе освещала длинношеяя лампа, оставляя лицо хозяина в тени.
Левин заговорил из тьмы:
– Вы уже несколько раз не расписывались.
– Так точно.
– Снова бегаете.
– Так точно. Тренируюсь для побега.
Подполковник рассмеялся. Он поднялся, подошел к сейфу и достал бутылку ликера и два стакана. Разлив напиток по стаканам, протянул один Тайсону.
Бен поставил свой ликер на край стола. Он рассматривал руки Левина, залитые электрическим светом. На пальцах левой темнели никотиновые пятна. Тайсон учтиво подождал, потом сам завел разговор:
– Что, много работы?
– Да, завтра праздник. Йом Кипур. День искупления. Я хочу закончить к завтрашнему полудню.
– Хорошо. Мой сын завтра тоже в школу не идет.
– Как дела дома?
– Как и следовало ожидать. Обихаживание парня и детские развлечения добавляют хлопот.
– Я знаю. У меня у самого три сына. Но они уже взрослые.
– Тоже военные? – Тайсон улыбнулся.
– Нет, что вы. Они этого вдоволь насмотрелись. Служба тяжело сказывается на семейной жизни. Один служил полтора года в Корее. Не всякая женщина выдержит такое. Надо очень доверять друг другу, чтобы расставаться на столь долгое время.
Тайсон подумал, а что, если его туда пошлют. Он отпил немного теплого ликера.
– Вот и осень, – заметил Левин. – Я всегда любил это время года, но как только начал стареть, с большим трепетом жду прихода весны и лета. «Теперь уже осень – время сбора урожая и долгого путешествия к забвению... вы построили свой корабль смерти, а?»
Тайсон прикончил ликер.
– Это прямой вопрос?
– Нет. Это отрывок из Д.Х.Лоуренса. – Левин взял из пепельницы окурок сигары и зажег его, спичка на секунду яркой вспышкой осветила его лицо. Волны дыма исчезли в темноте. – Что меня злит больше всего, так это то, что армии на самом-то деле не нужен,процесс. Они чувствуют себя каким-то боком обязанными прессе. Белому дому, конгрессу, которые составляют их бюджеты, бюджеты министерств обороны и юстиции и даже их юридическую службу.
Тайсон развернул клочок станиоли, в которой была завернута пачка сигарет и коробок спичек. Он закурил без разрешения.
– Вам не кажется, что в ношении сигарет в спортивном костюме есть что-то ненормальное?
Левин, казалось, не слушал, погруженный в свои мысли.
– Если бы это дело выплыло на поверхность восемнадцать лет назад, когда вы еще проходили действительную службу, то перед армией и вами было бы неограниченное право выбора. Но по иронии судьбы время сработало против вас. – Он добавил: – Право выбора ограничивается обвинением или необвинением в убийстве.
Тайсон потушил недокуренную сигарету.
– Я предложил им публичное извинение.
Левин криво улыбнулся.
– Армия не принимает извинений от своих офицеров, поэтому, я думаю, нам этого не дождаться.
– Странное правило.
– Мне нужно тут обсудить одно дело с вами. – Левин извлек крафтовский пакет из правого ящика стола и бросил его на стол. – Курьер из Форт-Дикса привез. Это... – он передал Тайсону пакет с напечатанной на машинке наклейкой, – ваш экземпляр рапорта полковника Гилмера. Если вы дойдете до третьей страницы, пункт семнадцатый, то увидите, что он порекомендовал судебное расследование в трибунале.
