— вряд ли. Знаешь почему?
— Почему?
— Потому, что такого рода подозрения должны были зародиться еще у Рика. И раз он счел возможным нас — всех вместе, между прочим — отпустить с Пироном, значит…
— Что значит?
— А вот не знаю. Вообще-то это для меня самое странное. Ведь проще всего было нас разлучить. Савона и Калея, скажем оставить, в Пригорье. Типа как заложников. А остальных отправить. Старый принцип, разделяй и властвуй. Думаю, он тут прекрасно всем известен. Однако так они не сделали. Значит, была причина.
— Знаешь, нам ведь неизвестно, какие инструкции получил относительно нас Пирон. И Стальф, естественно, тоже, — хмыкнул Савон.
— Мы еще не учли одной важной вещи, — проговорил Раин.
— Какой еще вещи?
— Что Пирон не пришел ни в ужас, ни в восторг. Магия в том виде, в каком мы ее описываем не является для него чем-то, от чего у них ум за разум заходит и уши в трубочку завязываются. Они вполне готовы воспринять что-то вроде этого. Как деловито нас Пирон расспрашивал — не удивлялся, не восторгался, не пугался. Просто — какие возможности, как проявляются и что со всем этим можно поделать. Как пить дать он сейчас с Гером обсуждает, как расставлять разведчиков, чтобы они смогли выловить колдуна после его телепортирования.
— А ведь скорее всего так оно и есть, — сказал Феликс. — И вспомним, что гномы знали, как действуют огненные шары. Молодец, Раин.
— Спасибо, мой король, — отшутился Раин.
— И что же нам со всем этим делать? — спросил Калей.
— Ничего, — решительно сказал Савон. — Предлагаю вот что — мы будем полностью лояльны, будем идти вместе с отрядом и всячески ему помогать. Колдуна этого если поймаем — жалеть не будем.
Но цель наша — портал в Летописном чертоге Мории.
— Вопрос, — слегка понизив голос сказал Феликс. — Серьезный. Он уже вставал, но развития не получил. Вот мы полностью лояльны Пирону и всем нашим товарищам из отряда. Это сейчас просто. Даже очень просто. Но вот мы в Мории. И вот он, Летописный. Но между нами и Летописным вдруг встает Пирон. И отряд. Что же мы тогда будем делать?
Воцарилось молчание. Нарушил его Савон, голос у него был напряженный, но твердый.
— Я об этом думал. И знаете что? Там каждый будет решать за себя.
— Понято и принято, — сказал Феликс не менее напряженным голосом. — Но ты же, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что из этого следует, что в этот момент мы можем решить по разному. И в результате сцепиться между собой. Всерьез сцепиться.
— Можем.
— Я рад такое от тебя услышать. Хорошо.
— Что тут хорошего? — спросил Калей. Он чуть не плакал. — Вы чего, а? С ума спрыгнули? Вы совсем, да?
— Калей, все описанное — очень маловероятно, — успокоительно ответил ему Феликс. — Настолько маловероятно, что даже, наверное, не следовало об этом говорить.
Раин поглядел ему на руки — не скрещены ли пальцы. Вроде бы нет. Хотя и наверняка сказать нельзя.
Но Калея слова Феликса, кажется, успокоили.
— Вечно вот вы, как кошка с собакой. Неужели нельзя без таких сцен? Ну, мы ведь тут одни такие, надо друг за друга держаться.
— Угум, — покивал головой Феликс. — Напомню, что еще как минимум один такой сейчас находится где-то неподалеку. И мы его только что решили не жалеть.
Павол — обычно молчавший, вдруг привстал и вцепился в Феликсово одеяло.
— Хватит, — спокойно сказал он. — Я понимаю, что тебе плохо. Но не надо приходить в себя за счет других, понял!
Феликс поднял обе руки.
— Сдаюсь, сдаюсь. Да вы что все на меня взъелись-то? Умолкаю, намертво умолкаю, — он провел пальцами перед ртом, будто застегивая молнию. Потом вдруг встал, свернул одеяло и сел с ним поодаль, рядом с гномами. Те не пошевелились, Феликс немного посидел, потом лег.
— Что-то он совсем с катушек съезжает, — мрачно сказал Раин.
— Нет, все нормально, — как ни странно, Савон был спокоен и сдержан. — Мне кажется, что это наоборот, он так проверяет — не скатывается ли с них кто-то из нас. В конце концов то, что он говорит — вполне банально и очевидно.
— Скажешь тоже, банально, — поежился Калей. — А как насчет того, что мы по разные стороны можем оказаться?
— Я не думаю, что так произойдет, — сказал Савон.
На том и закончили. Полный переживаний день давил им на веки — в сон все провалились быстро.
Раина разбудили под утро.
— Твое дежурство, — сказал ему вполголоса Павол. — Вставай, эй! — за восклицанием последовал тычок в ребра.
— Чего тебе.
— Дежурство твое! Буди Савона и выходи вон туда, к валунам.
— А Калея будить?
— Нет, его не трогай. Давай, вставай быстрее.
Кое-как продрав глаза, Раин растолкал Савона. Подхватив оружие — арбалет Раина кто-то принес с дороги и положил рядом с ним еще днем — они пробрались к дежурным.
— Сидите поодаль, чтобы друг друга видеть, — проинструктировал их предыдущий дозорный — Гесиор. — Не высовывайтесь особо. Луна светит, и звезд полно небо — видно далеко. Смотрите. Что увидите — сразу к нам.
— К кому? Пирону?
— Да, он не спит. А если спит — приказал будить сразу, как что увидите.
— А ты чего-нибудь видел?
— Ничего. Все, я пошел. Особо не разговаривайте — ночью звуки далеко слышно. Пирон, если услышит — точно вас взгреет.
Через минуту Савон и Раин остались одни. Расположились, как и было приказано, поодаль. Уставились в темноту.
Темнота, после того, как к ней привыкнешь, перестает быть совсем уж темнотой. К тому же луна и впрямь давала достаточно света, чтобы видеть вершину и склон холма, который стоял напротив. Это был все тот же Пряник, с которого их атаковал колдун. А ведь совсем недавно это было, подумалось раину.
Дорога терялась в тени, но по мере того, как глаза привыкали к темноте и там начинали различаться более мелкие детали. Вот еще один валун. Вот два дерева, одно старое, с толстым стволом, раскидистое и мощное, второе — чуть позади него, полегче и потоньше. Вот небольшая выемка на склоне, травы в ней мало, почва более светлая, выделяется.
Наблюдать было интересно и почему-то совсем не хотелось спать. Раин глянул на Савона — тот наоборот, клевал носом.
— Псст, — постарался он привлечь его внимание.
Савон поднял голову, посмотрел на него, погрозил пальцем и снова отвернулся. Через пару минут его голова снова сделала кивающее движение вниз.
— Ладно, пускай спит, — про себя сказал Раин. — Я пока смогу и за двоих подежурить.
Почему Пирон отрядил в дозор сразу двоих понятно
