ты донимаешь расспросами.
— Я не об этом, Констанция.
— Ну что же, ты, Анри, нужен мне в Париже, очень нужен, — Констанция понизила голос и говорила так вкрадчиво, что сердце виконта растаяло, он решил, что та, наконец-то, решилась отдать свои симпатии только ему.
— Хорошо, Жак, можешь готовиться к отъезду, но поедем мы завтра, нечего спешить.
Констанция недовольно поморщилась, она собиралась ехать, не откладывая.
Анри, нимало не смущаясь, что на него смотрит Констанция, сталснимать мокрую рубашку и обувь. И наконец, оставшись обнаженным по пояс, он уселся в кресле.
— Так что случилось, Констанция, ты можешь объяснить толком?
Его глаза сверкали радостью, наконец-то он понадобился этой мадемуазель Аламбер, наконец-то она сама пришла к нему и просит о помощи.
— Ты помнишь мою маленькую подопечную? — спросила мадемуазель Аламбер.
— Это ту, с которой ты была в опере и не пожелала мне представить?
— Да, она самая.
— Ну что ж, надеюсь, она уже вышла замуж и ты больше не опекаешь ее?
— Ах, ты даже запомнил, что она собиралась замуж, значит она запала тебе в сердце!
— В общем-то, она довольно мила, но я не хотел бы ссориться с тобой из-за этой глупышки.
— Она еще очень наивна, — сказала Констанция, разглядывая перстень на своей руке.
— Я это заметил.
— А тебя, Анри, никогда не интересовало, за кого она собраласьзамуж?
— Я над этим никогда не задумывался.
— А ты попробуй, угадай.
— Ну как же я могу угадать.
— Ты знаешь этого человека.
— Я знаю многих в Париже.
— Ее будущий муж, — слова с трудом давались Констанции, — шевалье де Мориво. Да-да, Анри, это Эмиль.
Виконт Лабрюйер затрясся от смеха. Он хохотал, запрокинув голову. Констанция чувствовала себя глупо.
— Эмиль, — хохотал он, — Эмиль, это же надо придумать! Ты уверена? Ты не разыгрываешь меня?
— Мне не до смеха, — сказала мадемуазель Аламбер.
— Да, Эмиль посмеялся над тобой. Променять тебя на девчушку…пусть богатую и миловидную…
— Он женится на ней, а не берет в любовницы, — напомнила Констанция.
— Ну да-да, я забыл, ведь ты, так же как и я, никогда не думаешь о женитьбе. И вот бедняга Эмиль не выдержал, он соблазнилсябогатым приданым…
— Мне не до смеха, — вновь напомнила Констанция.
— Так чего же ты хочешь от меня? — наконец-то Анри пересталсмеяться и откинул со лба прядь мокрых волос.
— Да-да, Эмиль… — произнесла Констанция и поджала губы.
— А разве они подходят друг другу? — изумился Анри.
— Колетта, так ее зовут, даже не знает, кто ее будущий муж. Так что говорить об этом рано.
— Так что ты хочешь от меня, чтобы я стал ее мужем?
— Нет, не этого.
— Так чем я могу быть тебе полезен?
— Ты один, Анри, можешь помочь мне. Виконт Лабрюйер задумался.
— Ты предложишь мне сейчас, Констанция, вызвать его на дуэль и заколоть шпагой.
— Нет, — рассмеялась мадемуазель Аламбер, — ты мне нужен живым, Анри, живым и невредимым.
— Тогда я тебя не понимаю, Констанция.
— Неужели ты не хочешь помешать свадьбе?
— Нет, я даже мечтаю, чтобы он женился именно на Колетте.
— Но ты не слишком догадлив, Анри, хотя можешь мне помочь.
Виконт отвернул простынь и сел рядом с Констанцией.
А мадемуазель Аламбер, прикрыв глаза, сказала:
— Да, бедная Колетта, она так напоминает мне мою юность, когда мне было всего пятнадцать лет, такая же невинная, такая же наивная…
На губах Анри появилась улыбка.
Ты обманываешь себя, Констанция, ты была совсем другой.
— Нет, в душе я всегда оставалась наивной и невинной. Да, онаневинна и чиста, — сказала Констанция и прикрыла глаза рукой, словно бы плакала.
Анри с подозрением смотрел на нее, искренна она или притворяется.
— Да, я уже заинтригован, — сказал он, — слушаю и почти что согласен на твое предложение.
Рука тут же исчезла с глаз Констанции, она повернулась к своему другу.
— Не знаю, как тебе и сказать, Анри…
— Ну что ж, если ты не будешь со мной откровенна, я не смогу выполнить твою просьбу.
— Я хочу, чтобы ты сделал с ней это… Анри, уже обо всем догадавшийся, решил немного позлить Констанцию.
— Что, это?
— Я хочу, чтобы ты лишил ее девственности. — Но ведь Эмиль мой друг!
— Я тоже твоя подруга, и я хочу, чтобы шевалье де Мориво не завладел ее невинностью. Его нужно наказать, ты согласен со мной, Анри?
Виконт задумался. В общем-то Констанция была права, Эмиль поступил подло, не посоветовавшись со своей любовницей о предстоящей женитьбе.
Констанция, заметив, что Анри колеблется, подалась вперед, словно так молодой человек мог лучше ее расслышать.
— Ты понял, Анри, он не должен получить ее невинность, и я хочу, Анри, чтобы ты наставил ему рога еще до его женитьбы.
— Да, ты коварная женщина, — виконт смотрел на Констанцию так, словно видел ее совершенно в ином свете, — я не думал, что ты способна на такое. Или может быть, ты любишь его?
— Нет, я его ненавижу.
— И все равно я не могу понять тебя. Неужели ты, чудовище, бросаешь мне в руки эту маленькую девочку лишь для того, чтобы отомстить Эмилю? И честно говоря, Констанция, я не вижу в этом большой необходимости. Зачем я должен делать это, почему?
— А все те соблазненные тобой девушки, почему ты завладел ими?
— Я их любил, — отвечал Анри.
— Но ты же хотел завладеть и моей подопечной, — Констанция начинала злиться, Анри явно хотел от нее чего-то потребовать взамен.
— Тогда ты меня попросила вычеркнуть ее из своего сердца, и яэто покорно сделал. И ты сама виновата в том, что сейчас у меня нетжелания заниматься ею.
Констанция опустилась на подушку и поплотнее обтянула подол платья на ногах так, чтобы даже ее розовые пальчики не торчали наружу. Единственным выходом было позлить Анри.
— Неужели ты решил отойти в сторону, решил покончить с любовью?
— А что в этом странного! — воскликнул Анри. — Париж больше меня не привлекает, ведь здесь такой чудесный воздух, так весело щебечут птицы. Согласись, Констанция, в Париже не слышно голосов птиц.
— Ах, птицы, — сказала Констанция, — конечно же, как я забыла. И какую же птичку ты собираешься поймать на этот раз?
— О, она чудесна, обязательно поймешь, кто она, когда все гости рассядутся за столом.
— Но ты все-таки поедешь со мной в Париж?
— Подумаю. Предложение твое довольно соблазнительно, но онопотребует от меня больших усилий.
— Анри, о чем ты говоришь? Когда это соблазнить женщину было для тебя огромным трудом?
— Я старею, Констанция, — развел руками Анри, — тебе тоже не удалось удержать Эмиля.
— Перестань говорить об этом, — зло сверкнув глазами, воскликнула мадемуазель Аламбер.
— По-моему, ты сама первая завела об
