— Сама виновата. Когда играли в футбол, я попалась под ноги парням, и в итоге четверо из них свалились прямо на меня.
Я обошла Джонни и проскользнула в комнату, увеличив расстояние между нами.
— Кончилось тем, что я оказалась на самом дне. Это еще до того, как ты пришел. — Я покачала головой и заставила себя засмеяться. — Там всем досталось.
Джонни остался стоять в дверях ванной. Лицо напряженное, глаза жесткие и умные.
— Получается, кто-то из одноклассников упал на тебя и его рука оказалась прямо на твоей шее? — с нескрываемым сомнением спросил он. — И пальцы этого парня почему-то сжали твое горло?
«Его так просто не обманешь, — подумала я. — Ври убедительнее, Шаннон».
— В тот момент я даже не почувствовала. — Я пожала плечами и присела на краешек кровати. — Но думаю, так все и было.
— Ты думаешь? — спросил он, складывая руки на груди, отчего вздулись его мощные бицепсы.
Он был реально огромный.
И чрезвычайно устрашающий.
Но я знала: он не сделает мне больно.
Не просто знала, я была в этом уверена — одна из немногих вещей в жизни, в чем я уверена. Даже в гневе этот парень никогда не поднимет на меня руку.
— Может, он надавил на меня, когда пытался встать, — добавила я, сделав успокоительные вдох-выдох.
— Возможно, — задумчиво произнес Джонни.
Меня отпустило.
— А может, опять дело в лего.
У меня душа ушла в пятки.
— Что скажешь? — не унимался Джонни. — Может, ты снова споткнулась о башенку из лего и поэтому у тебя появились эти отметины на шее? В прошлый раз, когда ты была здесь в свой день рождения, у тебя из-за чертовых деталей появился синяк на лице.
— Джонни…
— А как насчет ссадины на затылке, которая была еще раньше? Или кровоподтек на лице? Ссадины на бедрах, на руках, в других местах? — Он сердито смотрел на меня. — Мерзкий лего во всем виноват?
— Как ты думаешь, моя форма высохла? — спросила я, поменяв тему. — Мне, наверное, пора домой.
Да, нужно было выбираться из его дома.
И поскорее.
— Нет! Нет! Не делай так, — потребовал Джонни, возвращаясь к опасной теме. — Не пытайся отбрехаться от меня, — прорычал он. — Шаннон, я хочу знать, что с тобой происходит.
— Я хочу домой. — Я всхлипнула и торопливо вытерла лицо тыльной стороной кисти. — Прямо сейчас. Пожалуйста.
Он запустил пальцы в свои мокрые волосы и вздохнул.
— Шаннон, только не плачь.
Джонни раскинул руки и шагнул ко мне, но я покачала головой и подняла руку, не желая, чтобы он приближался.
Он остановился, провел рукой по мокрым волосам.
— Я могу тебе помочь, — просительным тоном сказал он. — Позволь мне тебе помочь.
— Принеси мою одежду, — шмыгая носом, попросила я. — Это единственное, что мне от тебя нужно.
Застонав, как от боли, Джонни подошел и присел на корточки передо мной.
— Я хочу тебе помочь. — Он положил руки мне на бедра и слегка сжал их. Синие глаза смотрели пристально и искренне. — Просто расскажи мне, что с тобой происходит, ладно? — Джонни протянул руку и отвел мокрую прядь мне за ухо. — Просто расскажи, кто издевается над тобой, и я прекращу это раз и навсегда.
Ты не сможешь мне помочь.
И никто не сможет.
Отец меня избил за разговор с тобой.
За этот чертов совместный снимок.
Если кого и просить о помощи, то только не тебя.
— У меня все в порядке, — прохрипела я, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из глаз. — Тебе незачем мне помогать.
— Ты мне врешь, — рассвирепел он. — Ты, блин, врешь мне, и это невыносимо!
— Пожалуйста, отвези меня домой, — попросила я, вырываясь из его рук. — Отвези меня домой, и твои мучения кончатся.
Джонни снова застонал:
— Шаннон, не надо. Не передергивай мои слова. Ты ведь знаешь, что я имел в виду совсем не это.
— Джонни, я хочу вернуться домой. Если ты не хочешь меня отвозить, я позвоню Джоуи, и он за мной приедет.
— Ох… — сокрушенно вздохнул Джонни. — Ладно. — Он выпрямился и поднял руки. — Я принесу твою одежду и отвезу тебя домой.
— Спасибо, — судорожно выдохнула я.
Он внимательно посмотрел на меня и качнул головой, показывая, что больше не будет лезть с вопросами. — Я быстро.
Я молча кивнула. Дождавшись, когда он уйдет, я повалилась на его кровать.
— Боже, — простонала я, не давая пролиться предательским слезам. — Шаннон, возьми себя в руки.
Не вздумай ничего ему рассказывать.
Его отец — адвокат.
Ты знаешь, что это за люди.
Они вмешаются, и ты и твои братья попадете в опеку.
Как Даррен…
Ко мне подползла собака Джонни, отвлекая от борьбы со слезами, и положила голову мне на ногу.
— Привет, — всхлипнула я и погладила ее по голове.
Сьюки ткнулась мне в руку и облизала пальцы.
От ее участия стало только хуже.
Я этого не заслуживала.
Я только что соврала ее человеку.
— Жаль, что у меня нет собаки, — шепотом призналась я Сьюки, сосредотачивая внимание на ней, чтобы отогнать тревожные мысли. — Такой, как ты. — Я забралась на кровать с ногами и повернулась к лабрадорше. — Если я когда-нибудь заведу собаку, она будет похожа на тебя, потому что ты очень красивая. Да, такая красавица.
Сьюки вознаградила меня тем, что влезла ко мне на колени, то есть попыталась.
Она была взрослой собакой и, возможно, весила больше, чем я.
— Что ты хочешь? — тихо спросила я, обеими руками почесывая ее шею. — Так? — Я почесала ей за ушами и поцеловала в нос. — Хочешь больше ласки?
Сьюки отчаянно завиляла хвостом и облизала мне все лицо.
Приятно было отвлечься на собаку, я даже засмеялась, наблюдая ее энтузиазм.
— Хорошая девочка, — ласково говорила я, затевая с ней шутливую борьбу. — Так и есть. Самая лучшая девочка, честное слово.
Воодушевленная моими словами, Сьюки взобралась на меня и навалилась на грудь, вынуждая переползти на подушки.
— Ну что? — хохотала я сквозь слезы, теребя ее уши. — Я тебе нравлюсь?
Сьюки заурчала, выражая одобрение, потянулась к моему лицу и ткнулась влажным носом.
— Спасибо, — поблагодарила я, когда она положила мне лапу на плечо. — Такая воспитанная девочка, даешь мне лапу.
— Твоя форма еще сырая, но я все равно ее принес…
Услышав голос Джонни, я вздрогнула и попыталась сесть, но не смогла, поскольку Сьюки лежала на мне и была настроена продолжать игру.
— Сьюки, вниз, — сухо приказал Джонни, внимательно глядя на меня.
Послушная Сьюки тут же слезла и неуклюже спрыгнула с кровати, заскользив лапами по паркету.
— Выйди, — потребовал Джонни, держа дверь открытой и продолжая смотреть на меня.
Сьюки покинула комнату. Джонни быстро закрыл дверь. Вид у него был свирепый.
Боже мой…
— Извини, — охрипшим от слез голосом пробормотала я, приподнимаясь на локтях. — Я тут… играла с твоей собакой.
— Не надо извиняться, — напряженным тоном ответил он.
Джонни подошел к кровати, положил форму, а сам присел на край.
Сидя ко мне спиной, он подался вперед. Я видела, как перекатываются его мышцы под золотистой кожей. Он уперся локтями в колени и стал дышать, как мне показалось, чтобы успокоиться.
А потом он сделал то, что грозило лишить меня сна навечно: повернулся лицом ко мне, схватил два конца моего полотенца и свел их вместе.
Прикрыть меня, поняла я.
Потому что полотенце распахнулось, и он видел меня голую.
Потому что, скажем честно, вот так мне всегда везло.
— Прости, пожалуйста, — пробормотала я, обмерев от смущения.
— Все нормально, — ответил он каким-то не своим, охрипшим голосом.
— Я… ты видел мою…
Он кивнул.
Боже мой!
— Прости меня, пожалуйста.
— Да перестань ты извиняться, — напряженно произнес он. — Совершенно не за что.
— Мне так неловко, что тебе пришлось увидеть это, — выдавила я.
Джонни покачал головой и снова повернулся ко мне спиной.
