Когда она позвонила, я домывала пол на кухне после готовки ужина и мытья посуды.
Зажав мобильник между ухом и плечом, я вылила воду из ведра в раковину, а ведро со шваброй быстро унесла в кладовку.
— Судя по тому, что я отвечаю на звонок, кажется, очевидно, что разговариваю, — сказала я, стараясь говорить потише.
Был двенадцатый час, но отец по-прежнему торчал в гостиной и смотрел какой-то матч. Лишний раз привлекать его внимание не хотелось.
— Прости меня, — простонала Клэр. — Я не хотела тебя подставлять, клянусь, просто достало слушать, как эти двое трепались о Джонни, решила поставить их на место.
— Не волнуйся. — Я достала из сушилки куртку Джонни, погасила в кухне свет и вышла в коридор. — Я на тебя не сержусь, — едва слышно добавила я.
— Ты сейчас можешь говорить? — спросила подруга.
— Могу, — прошептала я, идя на цыпочках к лестнице. — Погоди минуту, поднимусь к себе.
— Жду.
Прижимая телефон к груди, я все так же на цыпочках поднялась по лестнице. За долгие годы я досконально изучила все скрипучие места на каждой ступеньке и умело избегала их.
— Так, я у себя в комнате, — уже громче сказала я, войдя внутрь и щелкнув замком.
— Ты правда не сердишься?
Я покачала головой, плюхнувшись на кровать:
— Ничуть.
— Ну тогда слава богу, — громко вздохнула Клэр. — Я весь вечер мучилась. Завтра меня в школе не будет, и я боялась, что ты не ответишь на мой звонок.
— А почему тебя не будет? — спросила я, поморщившись от дурного известия.
— Хоккейный блиц со школой, — объяснила она. — Но Лиззи придет.
Хотя бы Лиззи.
— Я на тебя не сержусь, — еще раз подтвердила я.
— Точно?
— У меня есть хорошая новость, — сказала я, решив сменить тему. Иначе эти назойливые вопросы могли продолжаться всю ночь. — Забыла сказать тебе еще на прошлой неделе, но думаю, ты обрадуешься.
— Выкладывай, Линч.
— Мама подписала бланки, я их сдала на той неделе. Мне разрешили поехать в Донегол с тобой после Пасхи, — сообщила я.
Мне пришлось отодвинуть телефон от уха, пока Клэр визжала от восторга.
— Лучшая новость за всю жизнь, — восторгалась она. — Ты даже не представляешь, как я рада. А то уже думала, что на целых два дня застряну в чужом графстве с Лиззи и Пирсом, — продолжала она. — Сама знаешь, какие непредсказуемые у них отношения.
— В чужом графстве, — усмехнувшись, повторила я и тут же ойкнула, когда бок прожгла острая боль.
— Ты в порядке?
— Да, просто живот взбунтовался, — ответила я, поглаживая бок. — Сегодня весь день крутило. Надеюсь, ничего не подцепила, — тревожно добавила я.
— Тогда лучше прими парацетамол и забудь об этом, — беззаботно предложила Клэр. — Не забывай, крошка, мы едем в Донегол! Вау!
— После Пасхи, — напомнила я.
— Ну и что? Все равно шикарная новость.
Ее энтузиазм забавлял меня, Клэр умела радоваться, как ребенок.
Смех у нее был заразительным.
— Ты уже придумала, чем займешь сорок восемь часов в замкнутом пространстве с Джерардом? — спросила я, поддразнивая ее и радуясь возможности отвлечься от моей жизни.
— Шан, он сводит меня с ума, — громко простонала Клэр.
— Ты ему нравишься, — сказала я. — И пока ты не успела меня перебить словами, что ему все нравятся, я тебе скажу: ты ему правда нравишься. Когда вы вместе, сразу видно, что он запал на тебя.
Так оно и было.
В школе они постоянно следили за каждым шагом друг друга.
Он все время подходил к ней, отпускал шуточки и затевал бессмысленные разговоры.
Вдвоем они вели себя как пожилая супружеская пара, прикалывались друг над другом и обменивались язвительными остротами. Я удивлялась, почему они до сих пор не вместе.
Это казалось неизбежным.
— Он так ведет себя со мной не для того, чтобы сделать приятное, — проворчала Клэр, когда я поделилась своими мыслями. — Он башку сворачивает вслед за любой девчонкой, проходящей мимо.
— Но ты, Клэр, свернула ему не только башку, но и сердце.
— Знаешь, Шан, нельзя свернуть то, чего нет, — грустно ответила она.
— Не верю, — возразила я.
— Потому что ты не знаешь его так, как я, — только и сказала она.
— А я думаю, в ваших с Гибси отношениях есть смысл, — гнула свое я. — И куда больше, чем у Лиззи с Пирсом.
— Да, уж это точно, — усмехнулась Клэр. — Я быстрее договорюсь с мистером Малкахи, чем они — друг с другом.
— Точно, — согласилась я.
— Вот что мы сделаем, — с новым всплеском энтузиазма заявила Клэр. — В Донеголе ты будешь отвлекать меня от Джерарда, а я тебя от Джонни.
— Кстати, о Джонни… — выдохнула я.
— Не тяни, — потребовала Клэр.
— Он снова подвез меня домой, — зажмурившись, выпалила я.
— Что-о? — крикнула Клэр.
— Представь себе, — прошептала я.
— Боже мой, Шан, как все это понимать?
— Сама не знаю, — простонала я, водя рукой по лицу. — Я сбита с толку.
— Сбита с толку?
Решив признаться во всем, я прошептала:
— Клэр, он не только меня подвез. Я опять была у него дома.
— Да иди ты! — воскликнула подруга.
Я кивнула, хотя она и не могла меня видеть, и, прикрыв рот, добавила:
— Я его поцеловала.
— Да иди ты! — громче и возбужденнее повторила она. — Где это было?
— У него в комнате, — призналась я и неохотно добавила: — На его кровати.
— Бог. Ты. Мой! — пискнула Клэр. — Шан, ну ты даешь!
— Но он не ответил на поцелуй, — поморщившись, сообщила я.
— Идиот бесчувственный! — прорычала она, мгновенно поменяв интонацию.
— Это я идиотка, — торопливо возразила я, стыдясь так же, как во время позорного возвращения домой. — О чем, спрашивается, я думала?
— Он грубо себя вел? — спросила она. — Если да, я надеру эту регбийную задницу.
— Клэр, нет, не грубо, — хрипло сказала я. — Он был… прекрасным.
— Нет, Шаннон, это ты прекрасная. А он козел, — сердито поправила меня Клэр. — Потому что только козел может привезти мою лучшую подругу к себе домой, притащить в свою комнату, а когда она впервые в жизни раскрылась, отвергнуть.
— Это я поцеловала его, Клэр, а не наоборот, — шепотом напомнила я.
— Он не заслуживал твоего поцелуя, — заявила Клэр. — Ты слишком хороша для этого тупого громилы.
— Мне казалось, он тебе нравится.
— Прежде нравился, — сердито согласилась она. — Раньше я считала его хорошим парнем. Раньше я думала, что он лучше, чем его репутация. Но теперь нет.
— Клэр, это была моя вина.
— Нет, Шан, — рявкнула она. — Он тебя завлек, а ты заслуживаешь лучшего, чем регбиголовый придурок.
— Никто меня не заставлял целоваться, — призналась я. — Это все я.
— Да все равно, — отрезала она. — Он придурок.
— Что мне теперь делать? — спросила я, ощущая неуверенность.
— В каком смысле?
— У меня осталась его куртка, — призналась я. — Нужно ее вернуть.
— Откуда она у тебя?
— Он мне ее дал… Вообще-то, это вторая куртка. Первую он дал сразу после занятий, но она насквозь промокла под ливнем, и уже дома он дал мне другую.
— Понятно, — насмешливо заявила Клэр. — Завлекал тебя!
— Сомневаюсь, что у него было такое намерение, — слабо возразила я. — Он просто вежливый. — Я тяжело выдохнула. — Он правда хороший.
— Прекрасно, — вздохнула подруга, притушив гнев. — Завтра, как приедешь в школу, отдай ему куртку и забудь об этой горилле.
— Ладно, — сказала я.
От одной мысли об этом мне стало грустно.
— Дурак он, знаешь, — добавила Клэр. — Ты потрясающая, ты добрая, милая, верная, в тебе еще миллион других прекрасных достоинств, которые он никогда не найдет в шлюхах вроде Беллы Уилкинсон.
— Спасибо, — ответила я, благодарная ей за попытку меня утешить. Все было совсем не так, но ее слова помогли. — Но ты не должна ненавидеть его только за то, что он меня не поцеловал.
— Серьезно? — заскулила она. — Серьезно?
— Клэр, он не сделал ничего плохого, — напомнила я. — Серьезно. Он вел себя очень заботливо и вежливо.
