— Убирайся с моей кровати.
— Зачем же сразу так?
Ухоженные коготки кокетливо царапнули щеку.
— Ты не в моем вкусе. — Насмешливо сказал Лакс, вытягивая ее по спине полотенцем.
— В этом и смысл.
Блондинка хихикнула и подвинулась, уступая ему место, и Эвэлн сел. Блондинка тут же прижалась к его спине и обвила шею руками.
— Пятнадцать лет ты тут, Лакс! — Проворковала она. — Пятнадцать лет в одиночестве, без компании, и не стал более сумасшедшим, чем был! Каково, а?
— Что тебе нужно?
— Забрать тебя. Хватит растрачивать такой талант, как ты считаешь?
— Кто тебя послал?
— Сама судьба, дорогой.
— Кто твой хозяин? — Лакс почувствовал раздражение, отчасти оттого, что ловкая рука блондинки умело делала свое дело и отбивала всякую охоту к сопротивлению.
— Стефан Моритц.
— Этот псих? — Невежливо спросил Лакс. — Он же подох.
— А ты слышал о проекте «Гувер»?
Теперь присвистнул от восхищения сам Эвэлн.
— Сделал, мерзавец! Стоп… эта рыжая девка?! Бродячие псы? Так за этим не Мак-Гинти стоит?
— Мак солдат, а не полководец.
— А ты?
— Я буду, кем ты захочешь. — Блондинка дотронулась кончиком пальца до его носа.
Умная и хитрая. И наверняка опасная, иначе бы ее не послали. Или ее элементарно не жалко?
— Что за дело Моритцу до меня?
— До твоего бесценного опыта, Лакс. Моритц умеет мыслить глобально, но подчас чересчур погрязает в деталях. Ты готов идти?
— Каким образом нас выпустят?
— Это уж не твоя забота.
— А ты? Ты пришла вывести меня… или уговорить уйти?
Блондинка поджала губы.
— А ты не согласен? Нравится гнить здесь в забвении и безысходности?
— Неубедительно.
Эвэлн столкнул ее с койки и лег, вытянувшись во весь рост, закинув руки за голову. Блондинка, помедлив, усмехнулась и села на него верхом.
— А так?
— Продолжай. — Лакс, не меняя позы, повел плечами. — Посмотрим, какие у тебя аргументы.
— Ну здравствуй, шлюха. — Рыжая растрепанная девка встала из-за стола, отодвинув микроскоп. — Привела? Теперь иди отсюда, нам надо поговорить.
Блондинка кивнула и вышла, оставив Лакса и проект «Гувер» рассматривать друг друга в полной тишине.
— Ты выглядишь лучше, чем можно было предполагать. — Наконец, заявил Моритц, делая шаг к дивану и устало потирая переносицу.
— Это важно? — Скептически усмехнулся Лакс, скрещивая руки на широкой груди.
— Я люблю все красивое. — Моритц неопределенно пошевелил пальцами. — Можно, я буду на ты? В конце концов, я все же старше. Как прошел побег?
— Нас просто выпустили. Как это возможно?
— Мы набираем обороты. — Развеселился ученый. — Какой-то «Бойцовский клуб», ей-богу. Народ мне верит. Давай сразу расставим точки над i, ладно? Я не собираюсь захватывать мир, что бы там не говорил Мак-Гинти. У этого мальчика комплекс недооцененности. Я просто хочу тихо заниматься своими исследованиями, получить мужское тело, посадить дерево и так далее.
— Зачем тогда это все? — Лакс тоже сел на диван и неопределенно повел рукой, охватывая жестом означенное «все».
— Для веселья. — Просто ответил Моритц, как что-то само собой разумеющееся. — Это весело. Знаешь, жизнь — это история. Скучная, длинная, унылая — история обывателей. Или она может быть романтической комедией, приключенческим боевиком с погонями и перестрелками, исторической хроникой и так далее. И ты знаешь, в чем истина? Любая история должна заканчиваться вовремя. Она просто когда-нибудь должна заканчиваться. Даже очень интересное, но нескончаемое кино в итоге приедается. Вот ты… твоя история была захватывающей, резкой и потрясающей своим размахом, но что в итоге? Тебя схватили и упекли в тюрьму, как какого-то второсортного злодея из третьесортного фильма про крутых спецназовцев. Тебе нравится такая концовка, Лакс? А я вот не хочу, чтобы моя история управлялась другими. Я, черт подери, режиссер своей истории!
— Но она тоже чересчур длинная.
— Ты не понял. Моя жизнь разделена на несколько не связанных друг с другом фильмов. — Воодушевленный Моритц вскочил, раскинув руки и крутанувшись на одном месте. — История мальчика из трущоб, ставшего одним из бойцов элитного подразделения. История солдата, ставшего ученым, понявшим законы мира. История предателя, ведущего двойную игру. История создателя совершенной боевой машины. К сожалению, тогда моя история прервалась, потому что перестала быть моей. Это было начало истории солдата Гувер. Но это не могло долго длиться, и вот она опять моя, и она в самом начале. История восставшего из мертвых.
— И она кончится быстро, зато эффектно. — Пожал плечами Лакс. — Кейдж не из тех, кто так просто оставляет подобные дела.
— Я знаю. — Серьезно ответил Моритц. — Но все-таки режиссер здесь я. И это будет история любого восставшего мертвеца — возвращение ради мести. Мне только нужно, чтобы она не закончилась открытым финалом. И вот поэтому ты здесь. Я не ставлю условия, я прошу о помощи.
— Сколько у тебя людей? — Лакс, все уже для себя решив, перешел на деловые рельсы. — Каковы вообще ресурсы? Оружие? Деньги?
— Будет тебе все, только назови цифры. — Таинственно усмехнулся Моритц. — А прежде у меня есть для тебя подарок.
Он встал, покопался в ящике стола и достал оттуда фотографию.
— Кто это? — Лакс недоуменно посмотрел на круглолицую девочку, держащую в руке палитру, испачканную красками.
— Твоя дочь. — Моритц заглянул ему через плечо, благо Лакс по-прежнему сидел. — А это Рэйчел. Надеюсь, на твой вкус она не слишком постарела.
Эвэлн сжал фотографии в кулаках, так, что они смялись. Он понял предупреждение.
Глава 55.Очень страшное кино
Предаваться праздным мыслям Солджер любил с детства. И вот сейчас думал о том, что каждый человек считает себя центром Вселенной, думает, что мир крутится вокруг него и для него. Человек живет своей историей, где он главный герой, его друзья и знакомые — статисты, а весть прочий мир — банальная массовка. Татьяна сидела рядом, занятая написанием отчета о прошедшей боевой операции. Внедрение в притон по торговле живым товаром не прошло для нее даром, шпионка то и дело тихо чертыхалась сквозь зубы, покалеченная рука не держала карандаш, которым она отмечала на плане здания свои передвижения. Ее история началась в России, и самое начало терялось в тумане секретов. Часть про службу и перевербовку в иностранную разведку уже была ясна. Наверное, на этом основная часть ее истории заканчивалась, потому что все, что было дальше, не имело уже подобного градуса накала.
