— Вы ведь не верите в то, что вы Король?
Трубы захлебнулись, замолчал клавикорд, игла заскрипела на пластинке, отскакивая в сторону. Зачем я вообще говорю?
— Когда ты это понял?
— Я видел Королеву в Белом Особняке и не смог придумать другой причины, которой можно было объяснить присутствие ее воспоминаний. Бритва Оккама. Она не Королева. Или не была ею с самого начала.
— Так кто же я?
— Не Король Невидимых.
— Дай другое объяснение.
— Оно еще не появилось.
— Мне нужна женщина по имени Августа О'Клэр.
— Она мертва.
Я остановилась.
— Ты ее знал?
— Она была бабушкой Телли Салливан. В ночь побега Книги Исла О'Коннор попросила меня отвезти ее к ним.
— И?..
— Вы не удивлены. Вы знали, что я был в аббатстве.
— Как хорошо ты знал мою ма... Ислу?
— Я встретил ее в ту ночь. И навестил ее могилу пять дней спустя.
— У нее было двое детей?
Бэрронс покачал головой.
— Позже я проверил. У нее была только одна дочь. Той ночью Телли ее нянчила. Я видел девочку в ее доме, когда привез Ислу.
Мою сестру. Он видел Алину у Телли.
— И ты считаешь, что я не Король Невидимых?
— Я считаю, что мы не знаем всех фактов.
Я чуть не плакала. Когда я шагнула на землю Изумрудного острова, началось мое медленное разрушение. Я приехала в Ирландию, считая себя любимой дочерью Джека и Рейни Лейн, сестрой Алины. Затем я узнала о том, что меня удочерили. Я с радостью обнаружила у себя ирландские корни. Но сейчас Бэрронс подтвердил, что я не О'Коннор. Он был там, когда Исла умерла, и видел только одного ребенка. Неудивительно, что Риодан говорил с такой уверенностью. Ничто не определяло меня в жизни, кроме невероятных детских снов, забытого невозможного знания, злобной Книги и жуткого Охотника с его симпатией ко мне.
— Что случилось в ту ночь в аббатстве? Почему ты там оказался?
— Мы учуяли, что что-то приближается. В деревнях поползли слухи. Старухи судачили. А я научился к ним прислушиваться и читать газеты.
— Ты высмеял Нану О'Рейли.
— Чтобы вы не вернулись и не стали копать глубже.
— Почему?
— Я не хотел, чтобы вы узнали то, что она скажет.
— О том, кто ты?
— Она дала бы мне определение. — Бэрронс остановился и процедил: — Неверное. Но определение. А вы тогда любили определения.
— А сейчас, по-твоему, не люблю?
Нана называла его Проклятым. Почему?
— Вы учитесь. Аббатство было центром пересудов. Я наблюдал за ним неделями, пытался пробраться туда, не потревожив барьеры. Но они оказались сильными. Они чуяли даже меня, а меня ничто не может учуять.
— Ты сказал: «Мы учуяли». Я думала ты работаешь один. Кто еще?
— За Книгой охотились сотни. Она была Граалем для определенного типа коллекционеров. Колдун из Лондона, заполучивший копии страниц. Гангстеры. Недо-короли. Мы шли по одному следу. Порой мы замечали друг друга, но не мешали, поскольку однажды кто-то из конкурентов мог найти ценную информацию. Но я никогда не видел в деле Келтаров. Видимо, Королева за ними подчищала, чтобы ее тайная мантия была спрятана как следует.
— И в ту ночь ты был снаружи у аббатства?
— Я не знал, что происходит внутри. Это была тихая ночь, точно такая же, как другие. Не было движения. Ни криков, ни беспорядка. Книга выскользнула незамеченной или выждала и убежала позже. Меня отвлекла женщина, которая вылезала из заднего окна аббатства, держась за бок. Она была серьезно ранена. Женщина направилась прямо ко мне, словно знала, где я должен быть. «Увези меня отсюда», — попросила она. Сказала, что нужно ехать в Девоншир к Телли Салливан. Что от этого зависит судьба мира.
— Я думала, тебе наплевать на судьбу мира.
— Верно. Но она видела «Синсар Дабх». Я спросил, в аббатстве ли Книга, и женщина ответила, что да, была, но больше там ее нет. В ту ночь я узнал, что проклятая шутка была прямо у меня под носом последнюю тысячу лет.
— Я думала, что Книга всегда была в том месте, с начала времен, задолго до того, как было построено аббатство. — Я не собиралась уточнять возраст Бэрронса.
— Я был в Ирландии только тысячу лет. До этого... я был в других местах. Довольны, мисс Лейн?
— Едва ли.
Интересно, почему он выбрал Ирландию? Почему остался здесь? Не путешествовал? Ему нравилось иметь свой «дом»? Даже у медведей есть берлоги.
— Женщина сказала, что Книга убила членов Хевена. Я попытался применить Глас, но женщина потеряла сознание. Мне нечем было зашить ее раны. Я думал, что она мой главный шанс, поэтому уложил ее в машину и отвез к ее подруге. Но к тому времени она уже впала в кому.
— И это все, что она тебе сказала?
— Как только я понял, что из комы она не выйдет, я уехал к аббатству, пока не остыл след. Пришлось соревноваться в смертоносности. Впервые с тех пор, как человечество научилось вести архивы, «Синсар Дабх» проявила себя. За ней охотились другие. Мне нужно было убить их, пока я знал их местонахождение. Когда я вернулся в Девоншир, Исла была мертва и похоронена.
— Ты вырыл...
— Ее кремировали.
— Как удобно. Ты допросил Телли? Использовал Глас с ней и ее бабушкой?
— И это вы называли меня беспринципным? Они тоже исчезли. С тех пор я и посылаю по их следу ищеек. Бабушка умерла восемь лет назад. Внучку больше не видели.
Я закатила глаза.
— Да, хреново, — кивнул Бэрронс. — Это одна из причин, по которым я не верю, что вы Король. Слишком многие приложили усилия для того, чтобы скрыть правду. Люди не стали бы так стараться ради Фейри, особенно ши-видящие. Нет, происходит что-то иное.
— Ты сказал, одна из причин.
— Список бесконечен. Вы помните, какой были, когда приехали сюда? Стал бы Король надевать розовое? Или футболку с надписью «я СОЧНАЯ девчонка»?
Я посмотрела на Бэрронса. Уголки его губ дрожали.
— Я просто не могу представить, чтобы самый жуткий из Фей надевал трусики и лифчик с розовыми и пурпурными цветочками.
— Ты пытаешься меня рассмешить.
Мое сердце болело. Мысли о том, что делать с Дэни, злость на Ровену, гнев на себя за то, что всех подвела, сплелись внутри в тугой клубок эмоций.
— И это не сработало, — сказал Бэрронс, поднимаясь на крыльцо «КСБ». — А вот это?
Он заставил меня вернуться на улицу и обхватил мое лицо ладонями. Я думала, что он поцелует меня, но Бэрронс только заставил меня посмотреть вверх.
— Что?
— Вывеска.
На полированном шесте покачивался плакат: «МАНУСКРИПТЫ И МЕЛОЧИ МАККАЙЛЫ».
— Ты что, шутишь?! — воскликнула я. — Магазин мой? Но ты же сказал, что дал мне последний шанс!
— Так и есть. — Бэрронс отпустил мое лицо и отступил. — Вывеску можно убрать.
