— Ограбила? — деловито поинтересовался дракон, придирчиво разглядывая бывшего пажа.
— Попросила, — с неожиданным вызовом ответила девушка и испуганно замолчала.
— Молодец, — снова похвалил ее Эдингер, — Заработала поцелуй, — и сделал вид, что хочет обнять ее.
— Ой! — вскрикнула служанка, схватилась за щечку и испуганной птичкой выпорхнула из комнаты.
Таамир с нарастающим удивлением смотрел на своего расшалившегося советника.
— Не знаю даже, — в раздумье проговорил он, — на пользу тебе пошло столь близкое общение с ашуртом или нет?
— Будем надеяться, что не во вред, — отозвался помощник, — Открывай портал, мой Повелитель, — и он склонил голову.
— Давно бы так, — высокомерно бросил король, — а то…, - но уточнять не стал, его и так поняли.
А внутри Эдингера все пело, она должна услышать! Он вспомнил, о чем говорил Сантилли. Все для нее. Все для своей единственной женщины. Не любой каприз и прихоть. Нет. Не то, что он считает нужным, а то, что помогает любимой почувствовать его любовь, понять, как он любит ее. Не заставлять, не навязывать, а дать свободу. Свободу выбора. Нельзя требовать и подчинять, это убивает любовь. Если любишь, то всегда будешь радоваться пути, который выбрало дорогое для тебя существо. Или, по крайней мере, примешь его и поддержишь. Как ашурт принял дорогу Ласайенты и помогает ему пройти по ней. Все для своей любви! Как просто и сложно одновременно. Сколько времени он потерял, чтобы понять такую простую истину. Нельзя причинять боль! Спасибо тебе, Сэмюель! Ты уже не зря пришел в этот мир. Ты уже оказал неоценимую помощь. "Я безмерно благодарен тебе, малыш!"
Ненужный дорожный плащ остался сиротливо висеть на спинке стула, куда небрежно бросил его Эдингер.
Глава 8. Праздник у ашуртов
Пока демоны протирали глаза и собирались на праздник, султан, вместе со вступлением в Совет, заимевший браслет для перемещений, нагрянул к Найири и напросился на экскурсию по крепости на рубеже. Ашурт, сначала хотевший ограничиться поворотом на триста шестьдесят градусов, в смысле султана повернуть, обведя широким жестом окрестности, неожиданно открыл для себя много нового в старой цитадели.
Шали показал удивленным гостям просторную сауну с тремя бассейнами в подвальном помещении, подогреваемую подземным источником, залы для тренировок, жилые комнаты воинов с душевыми кабинами и прочими удобствами и, конечно, знаменитый полигон. Султан только покрякивал. А с виду и не скажешь, что простая крепость таит в себе такую роскошь.
Найири, пораженный не меньше человека новшествами, которыми сын наполнил замок, делал невозмутимое лицо и значительно кивал головой, мол, эти все житейские незначительные мелочи у нас везде и всюду. Это сколько же работы Сантилли здесь провернул, перетряхнув старинные стены? Молодец, младший, из него выйдет настоящий правитель, сначала думающий о подданных, а только потом о себе. Много лишнего, конечно. Всякие души, бани, теплые туалеты. Нежит Сантилли своих воинов, ох, нежит. А вот такой же полигончик можно устроить и у себя, а то за время мира собственный гарнизон слегка разболтался, жирком заплыл. Непорядок.
Так, всей компанией, они и завалились к демонам в гостиную, на ходу оживленно обсуждая увиденное. Рашид с интересом огляделся, пытаясь по обстановке и незначительным мелочам окончательно определить характер хозяина, все еще очень противоречивый.
Найири и Шали с удобствами расположились в креслах, предоставив гостю возможность осмотреться, и занялись разговором о сооружении полигона в родовом замке ашуртов.
Скромненько живет Его Светлость, скромненько, подумал султан, с интересом оглядывая небольшую по его мнению комнату и сразу выделяя, что из мебели в ней находится только самое необходимое. Но очень уютно, не смотря на темные цвета. Любит порядок, однако, не педант. Хотя это и так было ясно еще по их покоям в его дворце. А то, что одежда по утрам разбросана, где попало, так это понятно. Не до того было, чтобы складывать.
Оружие. С этим все ясно. Хор-рошее оружие. Ну-ка, ну-ка. Султан задержался, рассматривая небольшую коллекцию мечей и кинжалов. Особенно его заинтересовала глефа. Рашид раньше не видел столь странного клинка на длинной, немногим больше метра ручке, обвитой металлической полосой, и широким полуметровым лезвием с затейливой гравировкой. Султан осторожно вынул глефу из держателей, на пробу взмахнул ею. Меч с гудением рассек воздух. М-да. Непривычно и неудобно. Султан вернул оружие на место.
Страсть — книги. Это Рашид тоже уже знал. Вряд ли здесь все, скорей всего, в крепости имеется обширная библиотека. Он прошел вдоль полок, разглядывая корешки. И все на разных языках, судя по начертанию. Сколько же он их знает?
А по обстановке и не скажешь, что здесь живет аристократ. Никаких украшений, все просто, но добротно и удобно. Драгоценности и излишества Сантилли не любит, считая побрякушками. Исключение составляет серьга в ухе, еще больше подтверждая правило. Стоп, а ведь герцог, по сути, идет наперекор общему мнению. Серьга — это вызов. Так же как и его несерьезная бородка. Только кому или чему? А мы не хотим быть, как все. Забавно. (Тоже словечко ашурта, прилипло, не отвяжешься). Что ж, учтем и воспользуемся полученными знаниями.
А это что? Человек обошел вокруг странного плоского черного ящика на тонких ножках, стоящего в метре от стены и отдаленно похожего на музыкальный инструмент, что подарил его первой жене один из послов. Зухра прекрасно играла на нем для любимого мужа песни своей прежней и новой родины, пока не умерла во время родов. С тех пор султан приказал убрать напоминавшую о любимой игрушку с глаз долой в одну из отдаленных комнат. Выбросить совсем рука не поднялась. Теперь пылится где-то. Может, велеть принести обратно? Все-таки память.
Рашид осторожно нажал на одну белую клавишу, потом на другую, но инструмент молчал. Неужели опять волшебство и играть может только хозяин, зная определенное заклинание? Подошедший Санти незаметно для человека включил синтезатор, немедленно отозвавшийся громким густым органным звуком. Его Светлость вообще-то никого не собирался напугать, только показать, но так уж получилось.
Ошалевший султан отпрянул от внезапно разговорившегося инструмента, наткнулся на вертящийся стул, опрокинул его и, не удержавшись на ногах, уселся сверху, окончательно заваливаясь на спину. Попытался машинально ухватиться за штору, но только запутался в ней, продолжая барахтаться и нелепо дрыгая в воздухе ногами. Вдобавок ко всему еще и тюрбан съехал Рашиду на глаза, полностью закрывая обзор.
