Ужас неизменности охватывал Эллен. Она не могла примириться с тем, что все вокруг не менялось уже миллионы лет, каждая пылинка, не зная ветра, лежала вечно недвижно, нависший над пропастью камень не мог качнуться, чтобы сорваться. Все заснуло, умерло!.. Нельзя жить и двигаться, если все вокруг мертво. Что может быть страшнее конца? Кощунство оставлять здесь следы. Надо пасть ниц и замереть на тысячелетия… Так сходят с ума.
Евгений угадывал, что происходит с Селеной. Но как отвлечь ее разговором, если каждое слово обрело особый смысл, а слышат его сразу во всех шлемофонах?..
Он старался без слов, одним взглядом передать Эллен все, что не решался сказать.
Однако Аникин прекрасно все замечал и иронически улыбался. Телевизионное изображение, несомненно, помогло «кое-кому» позабыть о 384 тысячах километров расстояния!.. Впрочем, милому Ване пришлось мысленно прикусить язык. Он-то знал, что дикторы Московского телецентра получают немало писем с признанием в любви и назначением свиданий от людей, видевших их только на экране. И немало таких писем написал, кстати, он сам… А как он был обижен, когда узнал, что девушка-диктор встретилась с ним лишь потому, что он упомянул в последнем письме о своем скором полете на Луну!
Все же он подружился с этой чудесной девушкой и в последний вечер они даже целовались… Она обещала ему смотреть на Луну.
Чтобы не мешать Евгению и Эллен молча разговаривать, Ваня ушел вперед.
Но Евгений сам подозвал взглядом Петра и указал ему на Эллен. Петр все понял.
– Мисс Кенни, – сказал он, нагоняя Эллен, – мы нуждаемся в вашей помощи.
– Вы зло шутите, командор, – нервно обернулась Эллен.
– Нисколько. Вот киноаппарат, – он протянул ей портативную кинокамеру. – Вы опытный репортер и можете стать кинооператором экспедиции. Снимайте этот мир.
– Святотатство, – сказала Эллен, смущенно беря киноаппарат. – Снимать пейзажи Дантова ада? Бороться с ними, подчинять их себе? Я смогу это сделать? Как вы думаете? – И Эллен, привычно наведя кинокамеру, сняла цепочку вдавленных в пепел лунок, как тушью, обведенных густой тенью.
– Следы человека на Луне, – сказал Петр Громов. – Вы сами ответили на свой вопрос.
– Я подумала, что боюсь темноты… Неизменность и пустота… Они отнимают рассудок…
– А их вовсе и нет в Космосе, – отозвался Аникин, дальше всех бывший от Эллен. – Космос переполнен метеоритами любых размеров. Начиная с пылинок и кончая планетами – все состоит из тех же метеоритов, даже звезды.
– Даже звезды? – удивилась Эллен не столько составу звезд, сколько тому, что слышит это от Аникина, от славного паренька, которого она считала тенью командора. Она впервые вспомнила, что русские астронавты были идейными противниками!..
– И звезды, – подтвердил Аникин. – Они вспыхивают при сгущении туманностей космической пыли. И кто знает, что это за пыль? Быть может, она состоит не только из частиц обычного вещества, но также и из частиц антивещества с обратным электрическим зарядом ядра и оболочки. Тогда, соприкасаясь, частицы вещества и антивещества перестают существовать, превращаясь в носителей энергии – в фотоны, которые раскаляют оставшуюся массу вещества. Если метеоритная пыль образовала таким образом звезды, то более крупные метеориты, захваченные когда-то Солнцем при прохождении темной туманности, образовали Луну, Землю и все другие планеты солнечной системы. Они продолжают ежесекундно встречаться с Землей, падают на нее, увеличивая ее объем и массу. Правда, большинство из них не долетает до поверхности, сгорает в атмосфере. У Земли крыша надежная.
– А на Луне? – спросила Эллен, с новым интересом разглядывая Аникина.
– Никакой нет. Метеориты каждую минуту оставляют здесь след. Кольцевые горы цирков, глубокие кратеры – все это следы метеоритов.
– Вывод поспешный и неверный, – вмешался Петр Сергеевич Громов. – Метеориты не кирпичи, из которых складываются космические тела, а осколки прежде существовавших космических тел. И эти осколки вовсе не формировали поверхность Луны.
– Война Белой и Алой розы, извечная борьба двух гипотез, – заметил Евгений.
– Не надо превращать ее в войну жрецов, – резко сказал Петр Громов. – Только в религиозном экстазе можно забыть о лунных вулканах.
– Их нет на Луне, – решительно заявил Аникин, – а метеориты продолжают менять ее лицо.
Разговор был начат, чтобы отвлечь Эллен, помочь ей справиться с подавленным состоянием, но сразу перерос в жаркий спор.
– А лунное извержение, которое в 1958 году наблюдал Козырев? – напомнил Петр Сергеевич.
– Просто увидел тучу пепла, которая поднялась при падении метеорита. Такая же туча на долгое время скрыла кратер при падении на Луне первой ракеты с советским вымпелом. Это видели венгры. Вот так. Просто туча.
– Старая песня академика Коваленкова.
– Берусь доказать на Луне любое его утверждение, – запальчиво сказал Аникин.
Том Годвин решил вмешаться:
– Чтобы поднять хорошую тучу, метеориту надо было угодить в скопление пыли, как вон в той расщелине. Она полна рыхлым пеплом, как биржа прохвостами, – и он указал на клинообразную расщелину в береговых скалах лунного моря.
– А если поставить опыт? – предложил Евгений. – Для того и есть у нас танкетка! Вы отойдете на безопасное расстояние, а я метну туда манипуляторами камень.
– Какая же у него будет скорость? Несравнимая с космической, – сопротивлялся Петр Сергеевич.
– Но мы проверим, как ведет себя пепел, – настаивал Аникин. – И если простого камня будет достаточно, чтобы взбаламутить пепел, то… прав Коваленков!.. Вам ли этого бояться?
Петру Сергеевичу пришлось уступить.
Люди отошли от расщелины подальше. Видимость была превосходной.
– Мне хочется пожать вам руку, – сказала Эллен Евгению. – Вы словно идете на подвиг.
Евгений поднял высоко над танкеткой обе железные руки и соединил их в рукопожатии.
Танкетка помчалась к скалистым обрывам, подскакивая на камнях. Эллен снимала ее кинокамерой.
У расщелины танкетка остановилась. Могучие железные руки подобрали огромный камень, замахнулись им, далеко закинув назад, и метнули вверх.
Камень описал дугу и зарылся в рыхлый слой пепла с краю расщелины.
Ничего не произошло.
– Ну вот, – снисходительно заметил Петр Громов. – Теперь скажете, что скорость была мала.
Эллен, целясь телескопическим объективом, продолжала снимать. Она первая заметила, что даже слабого удара «импровизированного метеорита» оказалось достаточно, чтобы вывести пепел из состояния неустойчивого равновесия. Он потек… потек, напоминая темную жидкость. Сначала он падал с высоты струйкой, но скоро таких струек появилось множество, закрученные спиралями, они слились в пепельный «водопад».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
