отношений, но он бесполезен, потому что вокруг них царит хаос. И этот хаос через чужих людей встаёт между ним и Юрой и грозит уничтожить всё. А Володя далеко и не может ни на что повлиять, не может защитить Юру. Но единственная правильная мысль всё же посетила его голову: если Володя продолжит в том же духе, то не хаос и не другие люди, а он сам разрушит эти отношения. Чтобы этого не случилось, пришлось побороть страх и взять себя в руки.
— Объясни мне, что происходит, — вместо приветствия начал он. — Ты почти полмесяца избегаешь и игнорируешь меня. Почему?
Юра вздохнул и опустил взгляд. Он выглядел болезненно — под глазами пролегли тени, небритое лицо похудело и осунулось, движения были заторможенными. Володе показалось, что Юра пьян.
— Я устал.
— От чего или от кого? От меня?
— Ой, ну что ты говоришь. — Юра хмуро уставился на Володю. — Устал от этого дурацкого заказа. Днями и ночами пишу — и всё не то.
— Бракуют? — спросил Володя, а Юра кивнул.
Он молча отошёл от компьютера, видимо, на кухню, потому что вскоре вернулся с бокалом в руке.
— Юр, разве это нормально?
— Нет. Я сам тороплюсь закончить, чтобы быстрее приехать к тебе.
Володе стало неловко — Юра убивался на работе, а он вдобавок мучил его своими подозрениями. Но Юра ни о чём толком ему не рассказывал.
— Ну и пошли этого заказчика! — воскликнул Володя. — Плевать на деньги, ещё заработаешь.
— На деньги, может, и плевать, а вот на репутацию — нет, — устало протянул Юра.
— Господи… ещё и это.
— А ты как думал? Конечно.
— Да уж… Это, наверное, не совсем то, о чём ты мечтал…
— Да ладно, бывает и хуже. Если бы не торопился к тебе, относился бы к этому проще.
Они проговорили час. Во время разговора связь постоянно прерывалась — Юра делал что-то ещё на компьютере. Устав постоянно перезванивать, Володя отпустил его дальше заниматься своими делами, а сам отправился учить немецкий.
Юра его успокоил, но на душе стало ещё тяжелее: он вкладывал душу в свою музыку, творил сутки напролёт, опустошая себя, и что получал взамен? Критику от заказчиков и подозрения от Володи.
«Так дело не пойдёт, — решил тот. — Я не должен его подводить. Пусть кто угодно подводит, но только не я».
С того дня Юра не получил от него ни одной претензии, даже наоборот — Володя говорил ему только слова поддержки, уточняя, что ждёт его сообщений и звонков всегда, хоть посреди ночи. Но Юра ни разу не написал ему вне графика. Впрочем, и в отведённое им самим для Володи время появлялся всё реже и реже.
Юры стало отчаянно не хватать. Весь оставшийся февраль и начало марта Володя посвятил, разумеется, работе, а ещё бассейну и интенсивному изучению немецкого, чтобы как можно реже оставаться один на один со своими тревогами. Спасительной соломинкой в выходные стала Юрина музыка. Он переслушивал две старые композиции, отчего-то боясь ставить новую. И напрасно — он убедился в этом, когда всё же решился её включить.
Снова в выходной, когда вернулся с пробежки весь в снегу, Володя лёг на диван, представляя, что он в Юрином кабинете, и включил трек номер три.
«Ты задумывался о том, что будет дальше? Есть ли вообще будущее или достаточно только прошлого? Ведь до чего сильной и светлой была любовь тогда! Реалисты скажут, что такое не повторяется, и с ними трудно поспорить. А ты реалист? Или романтик? Неважно. В любом случае, кроме этой святой любви, есть и другие достойные крепкие чувства. В конце концов, есть другая любовь — её называют дружбой. Спросишь меня, а что думаю я? А я ничего не знаю — могу только немножко помечтать».
И после его слов воздух наполнился звоном колокольчиков. Полная предчувствия мелодия переливалась трелями, закручивалась и плыла под ногами и потолком. Звон бликами света вспыхивал и угасал. У Володи возникло удивительное ощущение лёгкости и движения — колокольчики, словно снежинки, кружились над ним. Точно снежинки. Должно быть, Юра писал это тогда, когда они договорились о приезде Володи под Новый год. Вот что такое колокольчики — снег и гирлянды. Затем зазвучало пианино. Юра не стал усложнять — снова два голоса. Весёлые, они будто спорили друг с другом. Один голос переходил в другой, их окружали колокольчики, и в конце все звуки слились воедино — в одну нежную мелодию.
Володя гадал, как именно Юра закончит эту историю. Но Юра её не закончил, он не стал ставить точку — легкомысленная мелодия становилась всё тише и тише, будто отдаляясь, пока не угасла совсем.
Чтобы догадаться, в чём именно состоял Юрин замысел, Володе не пришлось переслушивать этот трек несколько раз. Да, он поставил его на повтор, но вовсе не потому, что не понял. Эта мелодия ему очень понравилась — она вызвала улыбку, подбодрила, сбросила тяжесть с сердца.
Володя потянулся к телефону, написал Юре:
«Я послушал твоё третье произведение. Так ты, оказывается, всё знал и ничего мне не сказал! А я в Германии голову сломал, гадая, как к тебе подступиться!»
Юра ответил на удивление быстро:
«Что знал? Что ты не сможешь передо мной устоять? Конечно знал!»
Володя хмыкнул — с самооценкой у Юры определённо не было никаких проблем.
«Я думал, ты сомневался».
«Сомневался, но, знаешь… чёрт, у тебя были такие красивые очки».
Володя невольно рассмеялся.
«Я смотрю, у тебя хорошее настроение».
«Сейчас у тебя тоже будет! — Юра прислал смайлик в тёмных очках. — У меня приняли заказ! Через две, максимум три недели я приеду!»
От такой новости Володя резко сел.
«Да ладно?! Пошли в скайп?»
«Не могу, я в студии. Сегодня вечером хотим с ребятами отметить это дело, дома буду поздно».
«Трезвый и один, я надеюсь?»
«Чего?» — не понял Юра.
«Веди себя хорошо», — написал Володя и, продолжая улыбаться, поехал в бассейн.
Юра вернулся в
