В себя приходила долго, ошеломлённая силой только что пережитого, тело то и дело потряхивало от отголосков, а в голове ещё бродили разрозненные картинки моих смелых фантазий о Морвейнах. Ух... Я свернулась калачиком, чувствуя приятную слабость, довольная тем, что удалось наконец преодолеть проклятую застенчивость и неловкость, пусть пока даже наедине с собой. Теперь я знаю, что могу переступить навязанные границы и преодолеть нелепые запреты, и... мысль несказанно радовала и волновала от открывающихся перспектив. Всё, спать, спать. И желательно всё же обойтись без всяких волнительных сновидений, хватит переживаний для одного вечера.
Утром обнаружила на тумбочке записку: "Яночка, хочу, чтобы ты надела сегодня то золотистое платье. Вернусь раньше, на ужин обещалась Эрис заглянуть, со свежими сведениями, так что зачёт по географии будешь сдавать мне до её прихода. Мне понравилась твоя смелость вчера вечером, девочка моя. Молодец, привыкаешь. Эрсанн".
Листок выпал из рук, вспыхнули воспоминания, при каких обстоятельствах на мне был наряд, и стало жарко. Зачем он хочет, чтобы я была в этом платье?! Ммм, и закрадываются подозрения, как именно будет проходить этот самый зачёт по географии?.. И кстати, лорд министр не уточнил ничего насчёт белья... Помнится, тогда я постеснялась облачиться в золотистую паутинку, за что и поплатилась. Я встала, подошла к шкафу, открыла.
Посмотрела на наряд, скромно висевший в сторонке. Снова вспомнила... Сердце забилось сильнее, с дыханием возникли проблемы, а пальцы сами потянулись к полке, где лежало кружевное бельё. Думаю, Эрсанн намеренно оставил выбор за мной, очередная проверка.
Погладила мягкую ткань, и в голове вдруг всплыл один из уроков по географии, о тех пауках-ткачах и их творениях. Взяла трусики, пристальнее рассмотрела... Батюшки, да это то самое безумно дорогое кружево! Хмм, балуют меня, однако, и ведь ни словом не обмолвились, во что обошёлся подарок!
Ладно. Как бы дальше ни повернулся день, решение принято. Ночью я ещё немного продвинулась вперёд, по преодолению собственной зажатости в плане чувственных удовольствий, не стоит останавливаться на достигнутом. Когда одевалась, пальцы слегка дрожали, распоясавшаяся фантазия коварно дразнила, рисуя перед внутренним взором совершенно непристойные картинки. Гормоны никак не желали униматься, несмотря на полученное ночью удовольствие, и к завтраку я спустилась, так до конца и не успокоившись. Хорошо, Лорес не стал с утра ломиться ко мне в спальню, как вчера. Он ждал в малой столовой, читая газету, но едва я зашла, поднял голову и окинул внимательным взглядом. Потом медленно улыбнулся, во взгляде вспыхнули хорошо знакомые мне искры, и вдоль позвоночника как капля горячего шоколада прокатилась, низ живота отозвался знакомой тяжестью. Ой...
— Сегодня вечером, пожалуй, сыграем, — произнёс он негромким, бархатистым голосом, и я поняла, что ревизия того, что под платьем, точно состоится.
И не только, судя по предвкушению на породистом лице Лореса. Внутри всё сладко обмерло, и пришлось напомнить себе, что вообще-то мы завтракать пришли, а потом ещё полдня учёбы. Я медленно подошла к столу, пряча взгляд — хоть стыд и неловкость прошли, смущение упорно не желало сдавать позиции, я пока что не могла привыкнуть к тому, как откровенно выражали Морвейны своё ко мне отношение.
— Х-хорошо, — пробормотала, сев на стул, и слишком остро ощущая, что на мне тонкая паутинка вместо привычного белья.
Краем глаза заметила, как поднялись брови Лореса.
— Даже не споришь, Яночка? — мурлыкнул он ну очень довольным голосом.
Набралась храбрости, подняла голову и посмотрела прямо в эти нахальные глаза.
— А есть смысл? — ура, голос не дрогнул! — Я ведь должна тебе эту игру.
И хотя внутри всё трепетало от его взгляда, внешне постаралась ничем не выдать бури эмоций, взяв тост и принявшись намазывать его джемом. Лорес ничего не ответил, но улыбка стала шире. Он вернулся к газете, а я принялась за еду. Завтрак прошёл в молчании, уютном и мирном, несмотря на наш краткий разговор. Моё волнение вроде улеглось, и покидая столовую, я практически успокоилась, даже рука Лореса на талии ощущалась, как нечто приятное и уже привычное, а не повод для нервных переживаний.
Кстати, вспомнилось по пути в сад, младшенький не потребовал утренний поцелуй. К чему бы?..
Мы устроились в беседке, и я уже сама, без напоминаний, забралась на скамейку и прислонилась к Лоресу, потянувшись за томиком географии, но он перехватил мою руку и легонько сжал пальцы. Я подняла голову и вопросительно глянула на него.
— Яаааан, а ты ничего не забыла? — тягуче произнёс он, и сердце подпрыгнуло, забившись в горле.
— А?.. — растерянно переспросила я, не в силах оторваться от завораживающей, мерцающей глубины глаз.
Улыбка, от которой все мысли резко закончились, и Лорес медленно-медленно подносит мои пальцы к губам и проводит по ним подушечками. Я ощутила их мягкость, тепло, а потом младший лорд обхватил указательный палец и слегка втянул его в рот.
Оййй... К локтю потекли горячие змейки, я беззвучно охнула, а хулиганистый лорд ещё и языком пощекотал! Рука сама дёрнулась, высвобождаясь, Лорес тут же обнял меня двумя руками, притягивая ближе к себе, и поскольку сидеть на боку, при этом повернувшись верхом к нему, было не слишком удобно, мне... пришлось сменить позу. Да-да, сесть верхом на колени Морвейна-младшего! Ууууу, провокатор! И почему мне это страсть, как нравится?! Куда девалась застенчивость, и главное, как быстро... Платье самым неприличным образом задралось почти до колен, мои ладони легли на плечи Лоресу, а он обхватил мою попку и властно придвинул вплотную к себе. М-мамочки!.. Горло перехватило, и я запуталась в эмоциях, потерялась в волнении, приоткрыв рот и прерывисто дыша. Замерла, напряжённо ожидая дальнейших действий Лореса, сердце отбивало рёбра, и благодаря весьма откровенной позе я отчётливо чувствовала выразительную твёрдость. Осознала, что желание бесстыдно потереться бёдрами об неё уже просто зашкаливает, и скромность вот-вот сдаст последние позиции, чуть не ахнула в голос, и щёки жарко полыхнули румянцем.
Лорес чуть сжал пальцы на моей попке, и хрипло выдохнул, откинув голову, однако не сводя с меня горевшего страстью взгляда.
— Сама, Яночка.
Ой-ёй. Вспомнился вчерашний вечер, моя шальная смелость, и... не дав себе времени на размышления, я подалась вперёд, прижавшись к тёплым губам Лореса. Обычно, в тех редких случаях, когда я сама целовала мужчину, чувствовала себя при этом неловко, в голову лезли нелепые мысли, и то, что в моём рту шевелится некий чужеродный предмет, изображая французский поцелуй, вызывало приступ нездорового хихиканья и желания поскорее закончить это дело. Читая в дамских романах про круженье головы и спёртое дыхание, особенно от первого поцелуя, признаться, снисходительно улыбалась — ну, красивая придумка в угоду жанру. Угу... Только стоило попасть в другой мир и в руки опытных мужчин, знающих, что и как делать с женщиной, и заботящихся не только о своём интересе в интимном плане, как и в этом смысле меня постиг жёсткий разрыв шаблона.
