Что наивысшая ступень совершенства в благочестии достигается посредством истинного и духовного обрезания, в этом мы можем удостовериться опять чрез рассмотрение написанного о патриархе Аврааме. О праотце Аврааме написано, что когда ему было девяносто девять лет, тогда Бог почел полезным установить закон об обрезании, полагая это очевиднейшим знамением того, что обрезание есть как бы некое преддверие и предварительное введение к совершенству добродетели, а вернее — ясно указывая этим на то, что никто никогда отнюдь не достигнет этого, если не будет иметь очищения, сеновно изображаемого чрез обрезание. И в самом деле, ведь число сто есть символ совершенства и обрезание, таким образом, (дано) прежде совершенства, ибо предшествуя ему (совершенству), оно (обрезание) легко возводит нас к нему. Однако ж не ограничивается только этим одним польза обрезания для нас, разумею обрезание в духе, но мы найдем его нужным даже и для тех, которые суть свободны во Христе. А свободен во Христе, без сомнения, тот человек, который сверг с себя рабство диаволу и иго греха, «расторгши узы их», как написано (Пс. 2, 3), и облекшись в славную и свободную от тирании похвалу правды, разумею правду веры Христовой.
Исследуя Священное и Божественное Писание, мы получим опять совершенно несомненное удостоверение в том, что обрезание в восьмой день приличествует именно свободным, а не тем, которые еще рабы. Так, Измаил, сын, рожденный патриарху от служанки Агари, хотя и был обрезан, но не в восьмой день, а на тринадцатом году. Написано именно так, что Авраам обрезал Измаила сына своего тринадцати лет (Быт. 17, 25), чем Божественное слово указывает нам на то, что сын рабствующего Иерусалима, то есть Израиль, находится вне и восьмого дня, и двенадцатого. Он — вне восьмого дня, так как не пожелал принять спасительной проповеди о бывшем в восьмой день воскресении, то есть Евангелия Христова, посредством которого стала несомненною польза обрезания в духе и для веры. Он — вне также и двенадцатого, так как бы в загадке своим неверием изгоняет священный хор Апостолов и предпочитает остаться не вкусившим и совершенно не испытавшим учения от них. Так (прообразован) слуга здесь. А свободный (рожденный) от свободной Исаак обрезается в восьмой день, ибо свободные дети свободной, то есть вышнего Иерусалима, приняв восьмой день, то есть воскресение Христово, получили и обрезание в духе, освободившее их от всякого греха, а также избавляющее и от смерти, как скоро и от греха, от которого и ради которого — смерть, и приводящее к жизни Христовой.
Точно так же, исследуя книгу под названием «Исход», мы, кроме прежде уже сказанного, легко усмотрим и то, что обрезание в духе оказывается уничтожением смерти и отвращением тления. Блаженный Моисей Божественным повелением посылался к египетскому тирану фараону с вестию, что ему подобает освободить Израиля от столь продолжительного рабства. И вот он пошел, чтобы исполнить то, о чем мы сказали. Но «случилось, — сказано, — на пути, на (месте) остановки, встретил его Ангел [544] и хотел его убить. Но Сепфора, взяв камешек, обрезала крайнюю плоть сына своего и сказала: стала [545] кровь обрезания дитяти моего; и отошел от него, потому что сказала: стала кровь обрезания дитяти моего» (Исх. 4, 24–26). Здесь внимательно слушай меня. Называемый Ангелом хочет умертвить и убить Моисея, но едва удаляется от него и отступает из боязни пред обрезанием младенца, которое совершив посредством (острого) камешка, Сепфора говорит, что исполнила долг, ибо «стала кровь обрезания дитяти моего», — вопиет она, устрашая того, кто хотел умертвить Моисея. Но если бы здесь не скрывался и какой-либо таинственный смысл, то скажи мне: какой вероятный смысл мог бы оказаться в том, что священновождь Моисей спасается обрезанием дитяти, а устремлявшийся подобно зверю губитель при появлении крови прекратил свое нападение, отступил и обратился вспять? Итак, обращусь к изложению главнейшей мысли — благо (обладания) или похвала собственным своим обрезанием были недостаточны для спасения блаженному Моисею, — могу лучше высказать это так: сила подзаконного обрезания не в состоянии отвращать смерти, постигающей всякого без различия (человека), как дурного, так и хорошего, а обрезание нового народа, то есть уверовавших во Христа, в духе надлежащим образом совершаемое Сепфорою, то есть Церковию, даже невольно устрашает и отвращает неистовствующего.
Но каким же образом, может весьма справедливо спросить кто-либо, при духовном обрезании нового народа остается (существующим) и не испытавший его Израиль? На это скажем, что поскольку дело касается нежелания Израиля принять воскресение Спасителя нашего Христа, должна бы воцариться смерть, и навсегда. Но поскольку уверовавшие приняли (воскресение Христа), то ради них благодать воскресения перешла на всю природу, посредством обрезания в духе простираясь некоторым образом на всех. Впрочем, великое различие оказывается между воскресением тех и других. Отвергающие веру во Христа и неверием своим оскорбляющие Подателя жизни приобретут от воскресения одну только способность к оживлению, но оживут в осуждение не возлюбившие оправдывающего Христа. Почитатели же воскресения Спасителя и истинные хранители заповедей «в воскресение жизни», как написано (Ин. 5, 29), уйдут с земли, в которой находятся (теперь). Таким образом народ, обрезанный в духе, пошлет собственное свое благо также и на неверных, ибо ему собственно подобает благодать воскресения, но он распространит ее и на других, благодаря премудрому желанию Бога спасти всю природу. Так и Павел говорит, что как мы были непослушны некогда для помилования [546] Израиля, дабы чрез благопослушание их мы приобрели благодать Христову, «так и они теперь непослушны (оказались) для нашего помилования, чтобы и они опять были помилованы» (Рим. 11, 31), так как Спаситель наш Христос чрез нашу веру посылает и на них благо воскресения. Что подобает верующим, то соответственно даруется целой природе. Поэтому-то и богоглаголивый апостол Павел, открывая нам тайну о будущем воскресении, говорит, что в качестве начатка воскреснет Христос; ибо Он восстал первым из мертвых, но «потом», говорит, «Христовы в пришествие Его» (1 Кор. 15, 23). Прежде всех, говорит, прочих должно будет воскреснуть соединившимся с Ним посредством веры, показывая, что воскресение преимущественно, собственно и исключительно им подобает, хотя и распростирается на всю природу, очевидно по благости и человеколюбию Бога, восхотевшего всесовершенно упразднить смерть.
Замечай, что не железом (железным ножом) Сепфора обрезает дитя, ибо железо служит для наказания и приличествует находящимся под наказующим законом, но «камешком» (острым), как написано (Исх. 4, 25), понимаемым в значении прообраза Христа, ибо этим указывается на непреложность и твердость во всем природы Единородного. Поэтому Бог и Отец чрез святых пророков называл Христа и адамантом (алмазом), говоря так: «Вот Я влагаю адамант в средину народа Моего Израиля» (Ам. 7, 8). Адамант образно опять указывает нам на то, что Божественная и неизреченная природа Слова отнюдь не может уступать противникам Своим.
Таким образом и божественный Иисус, после военачальствования Моисея и его кончины призванный для предводительства (Израилем), по Божественному определению делал чистыми сынов Израиля. И так как им подобало восставать против неприятелей, то и благовременно приказывал им как бы наперед вооружиться посредством обрезания, зная, что иначе не избегнут поражения и не спасутся от смерти уже долженствовавшие немедленно же начать сражение.
Написано же о нем так: «И сказал Господь Иисусу: сделай себе ножи каменные из камня острого и, седши, обрежь сынов Израиля; [547] и сделал Иисус ножи каменные и обрезал сынов Израиля» (Нав. 5, 2–3). Наименование «камня» здесь указывает нам как бы на твердость и несокрушимость Божия Слова. А название его «острым» обозначает Его силу тонко проникать во все и острейшую Его действенность, как и Павел, воспитанный на Священных и Божественных Писаниях, называет нам Божественное Слово «живым и действенным и острейшим более всякого меча обоюдоострого» и говорит, что оно проникает «до разделения души и духа» (Евр. 4, 12). Столь тонкое и острое, проникая в наши сердца чрез Собственного Духа, [548] Оно освобождает от всякой нечистоты. Обрезая неизреченным образом то, что наполняет нас превеликою мерзостию, Он делает нас и святыми и непорочными. Замечай, пожалуйста, здесь яснейший образ истины. Обрезывающий Иисус, а подвергающиеся этому от него суть «всякое дитя молодое», как написано, «которое не знает сегодня доброго или злого» (Втор. 1, 39). Так, вышедшие из Египта имели на себе Божественный гнев возмездием за непослушание и разнообразные наказания постигали их в пустыне, так как Всесвятому Богу благоугодно было справедливо не вводить их в землю, которою клялся отцам их. Бывшие же после них, как свободные от вины непослушания, служили прообразом нового народа, почему и принимают обрезание в духе чрез Христа, между тем как древний и прежний народ, то есть Израиль, как только что говорили мы, приходит к погибели.
