Нет. Даже для атаки сходу его головная рота будет развертываться не менее тридцати минут. К тому времени эти негодяи уже смогут закончить свои приготовления. В любом случае, времени нет. Даже небольшое снижение темпа будет означать пусть маленькую, но победу южноафриканцев. Вега съест его с потрохами, если узнает об этом.
— Свяжите разведчиков с «Су-25». Передайте чтобы атаковали сразу после удара с воздуха. И пусть их поддержат вертолеты. Ясно?
— Так точно, товарищ капитан.
Радист кивнул и нырнул обратно.
Спустя две минуты над головами колонны, покачивая крыльями, пронеслись два реактивных штурмовика, направляясь к позициям противника.
— Проклятые пижоны, — проворчал Марес. Он был готов простить летчикам их лихачество, если они разбомбят африканеров в пух и прах, прежде чем те укрепятся.
Он поднес к глазам бинокль, торопясь убедиться, что передовые подразделения уже вступают в бой.
Воздух наполнился монотонным рокочущим гулом, заглушившим шум двигателей рванувших вперед БТР. Это приступили к делу самолеты, утюжа позиции противника. По вельду разносились взрывы и звуки стрельбы.
— Разведчики пошли в атаку, товарищ командир. Докладывают, что сопротивление серьезное.
Еще бы, подумал Марес. Когда сидишь в жестянке с одной маленькой пушкой, вам даже трое крестьян на ишаках покажутся «серьезным сопротивлением».
Пять минут тянулись бесконечно медленно. Ну же! Марес уже готов был подстегнуть командира разведвзвода, но тут опять появилась голова радиста.
— Лейтенант Моралес докладывает, что африканеры обратились в бегство. Вертолеты их преследуют.
Марес мрачно улыбнулся. Вооруженный до зубов вертолет «Ми-24» прекрасно подходит на эту роль.
— Отлично. Скажите разведчикам, пусть по возможности возьмут пленных.
Через двадцать пять минут Марес со своими БТР подъехал к разгромленному южноафриканскому заграждению — груде старых шпал, ржавых автомобилей, сельскохозяйственной техники. Поле и дорога были изрыты дымящимися воронками.
Солдаты еще не успели разобрать завал, и ему пришлось резко остановить колонну. Марес разглядел изувеченные останки допотопного противотанкового орудия и единственного легкого пулемета. Среди наполовину заполненных мешков с песком валялись изрешеченные осколками и пулями тела в форме Вооруженных сил ЮАР.
К бронетранспортеру Мареса подбежал молодой лейтенант Моралес и отдал честь.
— Мы взяли двух пленных, капитан, а еще десять человек убили. — Он перестал улыбаться. — Но и сами потеряли троих — один убит и двое ранены.
Марес кивнул. Терять людей в бою всегда нелегко. Он ответил сухим, деловым тоном:
— Не такая уж большая цена за то, чтобы бригада продолжала движение, лейтенант. Самолеты помогли?
При воспоминании об этом Моралес расплылся.
— Они просто смели этих сволочей с дороги, товарищ капитан. После этого нам оставалось лишь довести дело до конца.
Марес внутренне хохотнул. Пока что война идет как надо. Пусть ребята повеселятся. Впереди еще будет много тяжелой работы. Он наклонился вперед.
— Очень хорошо, Мигель. Уберите это все как можно скорее и догоняйте нас. Вы нам понадобитесь на параде победы в Претории.
Лейтенант засмеялся и побежал выполнять приказание.
Марес сказал в микрофон:
— Второй взвод, занять позицию. Остальные, вперед!
Он с презрением посмотрел на обломки южноафриканского заграждения.
Чтобы остановить наступление кубинских войск, потребуется кое-что посерьезнее.
ШТАБ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ЮАР, ПРЕТОРИЯПодполковник Виллем Метье переводил взор с донесений, которые держал в руке, на карту боевых действий в северо-восточном Трансваале. Что-то он сделал не так. Допустил какую-то ужасную ошибку.
Он ожидал от кубинцев серии тщательно спланированных ложных маневров. В военном смысле это было бы вполне логично. В конце концов, диверсионные рейды и другие отвлекающие операции оттянули бы на себя часть войск, которые так нужны в Намибии. Оперативники Веги могли бы рассчитывать скрыть таким образом направление своего главного удара. Удачный рейд может к тому же причинить и реальный урон, вынуждая ЮАР тратить время и ресурсы на восстановление жизненно важной радиолокационной станции или военного склада.
Но кубинцы, похоже, переусердствовали со своими отвлекающими ударами. Это уже выходило за рамки разумного и даже возможного.
Охваченный нарастающей паникой, Метье приблизился к карте. Точки соприкосновения с противником были отмечены разноцветными значками: желтый цвет означал замеченные войска противника, оранжевый — перестрелку с применением стрелкового оружия, красным же были обозначены спланированные атаки с использованием тяжелого вооружения или ракет. К каждому значку был прикреплен ярлычок с обозначением времени контакта.
Теперь, впервые с момента начала кубинского наступления сегодня на рассвете, он начал усматривать смысл во всех этих донесениях об «отвлекающих» маневрах — зловещий, губительный смысл. Хотя сообщения об активности противника поступали со всей протяженности границы ЮАР, главные удары выстраивались по двум направлениям — вдоль двух главных дорог, ведущих в Преторию и Йоханнесбург. Вдоль этих дорог красные значки вырастали с пугающей регулярностью.
Внезапно охваченному беспокойством Метье эти две линии красных значков начали казаться двумя стрелками, направленными прямо в сердце государственного управления и промышленности страны. Он стал читать донесения, которые держал в руке. Все то же:
«13 ноября, 06.15. Восточно-Трансваальский военный округ. В 06.10 потеряна связь с пограничным КПП в Коматипурте. От подразделения, направленного в подкрепление в 06.25, никаких сведений не поступало».
«13 ноября, 08.15. Северо-Трансваальский военный округ. Согласно отрывочным сведениям из управления полиции в Мессине, предпринято нападение со стороны бронетанковых частей противника и авиации без опознавательных знаков. Подтверждения не поступало. Восстановить связь с Мессиной не удалось».
Ниже кто-то нацарапал: «Возможно повреждение телефонной линии».
Он листал страницы, и каждое следующее донесение содержало информацию о все более глубоком проникновении противника в глубь территории ЮАР.
— Kommandant!
Метье вздрогнул и поднял глаза. Перед ним, встревоженный, стоял один из его офицеров. Он протянул Метье еще два телекса.
— Мне кажется, вам стоит взглянуть вот на это, сэр.
«13 ноября, 10.15.
Северо-Трансваальский военный округ. На Виллиз-Пурт высажен вертолетный десант. Солдаты принадлежат к армии Кубы, повторяю: Кубы».
«13 ноября, 10.16.
Северо-Трансваальский военный округ. Военно-воздушная база «Луис-Тричард» подверглась тяжелой бомбардировке с воздуха. Потери и состояние взлетно-посадочной полосы пока неизвестны».
— О Господи.
Голос Метье упал от шока и невероятности всего происходящего. Расположенный в восьмидесяти километрах от границы, Виллиз-Пурт представлял собой узкий проход через горы Саутпансберге, поросшие лесом холмы, хребты и покрытые лишайниками утёсы на север от базы «Луис-Тричард» с аэродромом. В этом месте дорога № 1 проходила через два туннеля, каждый длиной в несколько сот метров. В чьих руках окажутся эти ключевые точки, тот и станет контролировать весь северный Трансвааль.
— Надо бы доложить генералу де Вету, как вы думаете, полковник?
Что? Доложить де Вету? Но де Вет со своими военачальниками в соседней комнате радуется донесениям о быстром продвижении в Намибии. Никто из них не желает замечать ничего, что творится за пределами линии фронта в окрестностях Виндхука.
Метье попытался пересилить растущее ощущение неотвратимо надвигающегося краха.
— Я сам позабочусь об этом, капитан. Занимайтесь, пожалуйста, своими делами. Вы свободны.
Не говоря ни слова, молодой офицер вышел — обиженный, злой и возмущенный.
Метье не обратил на него внимания. У него теперь свои проблемы.
Его бросало из жара в холод. Он то дрожал в ознобе, то покрывался потом, и ему казалось, будто он весь в огне. Как ни пытался он сложить отдельные детали в какую-нибудь менее страшную картину, но всякий раз приходил к одному и тому же жуткому заключению: полковник Гирден был прав от начала и до конца. Кубинцы наступают с севера и востока, беспрепятственно продвигаясь к незащищенному сердцу страны.
Теперь Метье совершенно отчетливо это сознавал. И это приводило его к выводу о бесславном конце его военной карьеры и политических амбиций.
Липкой, холодной ладонью он провел по лицу. Все-таки судьба несправедлива к нему. Де Вету и его генералам понадобится козел отпущения, и он подойдет им по всем статьям. Трибунал быстро вынесет единственно возможное решение, смертный приговор, обжалованию не подлежит.
