и
постоянным гнетом (Не случайна, конечно, позднейшая "описка" в акте 17 марта 1226 г. (LGU, I, № 8, стр. 10, прим. 9), где в заключительной формуле: Нес igitur de voluntate domini Wilielmi, Mutinensis episcopi etc после имени магистра меченосцев Волквина его титул изображен: magistri fratrum malicie (злобы), вместо fratrum milicie (воинства). В данном случае эта ядовитая шутка шла, повидимому, из кругов рижского бюргерства, но, без сомнения, должна была иметь и более широкое распространение. Издатель LGU делает в примечании к этому месту любопытное добавление: "Ordm. Volquin hat das Ordenssiegel dicht unter die Stelle gesetzt, die ihn und die Seinen als "Brueder der Bosheit" bezeichnet"). Iura christianitatis были
правами для господ и жестокой цепью обязанностей для населения. Если нежелание впервые принять христианство и наивные попытки смыть с себя только что принятое крещение можно еще считать подсказанным жрецами протестом, то упорные отпадения в язычество
давно крещенных допускают только одно объяснение: познакомившись на практике с "игом христианства", люди стремятся стряхнуть с себя эту систему поборов, вымогательства и рабского принуждения. В данном случае, как нередко у Генриха, умалчиваемая автором истина вскрывается в его обмолвке: речь Каупо, как аргумент в споре о полях и ульях, неуместна до странности; она просто ненужна в композиции Генриха и приведена, вероятно, лишь как фактическая иллюстрация преданности Каупо. Между тем в ней-то и выражена главная цель назревавшего восстания: свержение христианской власти, "установленной богом десятины" и христианского гнета.
При таком положении дела, епископ, разумеется, не в силах был "уговорить" людей, и единственным средством оказалась военная сила.
186
Саттезелэ — замок Дабрела (см. примеч. 65), был на месте т. н. Livenschanze у зегевольдской школы, на краю долины Аа, несколько выше Зегевольда. В ревизионном списке имения Зегевольд от 1721 г. (Austrums, sinibas un rakstneezibas mehneschraksts Jelgawa, 1891, № 2, 176) Биленштейн нашел Sattasche с отметкой "Libju pagaste". Это Sattasche, судя по многим аналогиям, не что иное, как латвийская форма лив. Sattesele. См. Биленштейн, о. с. стр. 51, 465 и примеч. 36.
187
Henricus de Lettis — автор Хроники. О спорном смысле этого наименования см. наше Введение, стр. 17 и сл.
188
Библия, Иезек., 2, 4.
189
Библия, Матф. ев., 13, 25 и сл.
190
Библия, 1 Царств, 4, 9. Ср. Х.10.
191
Draugus Генриха — латвийское draugs, русское друг.
192
Ганзен, о. с., стр. 172, полагает, что слова "Et subito, dum verba facit, ex improviso" составляют спондаический гекзаметр. Надо заметить, что Генрих по временам, особенно в последних главах Хроники, действительно вставляет в прозаическую речь отдельные свои стихотворные фразы, обычно — в плохом гекзаметре или в виде элегического дистиха. Выше приведенная фраза в метрическом отношении, бесспорно, уродливый гекзаметр, но не хуже других, встречающихся в Хронике.
По русски ее можно бы передать, примерно, так: Вдруг, пока он ту речь говорил, внезапно был он (ранен стрелой).
193
Выражение ad tormenta ligatur может иметь два значения: "привязывают для пытки" или "привязывают к (осадному) орудию".
Ганзен (о. с., стр. 173) предпочитает второй перевод и в доказательство приводит выписку из Raumer. Hohenst., II, 122 (2-е изд.): "И в самом деле, некоторое количество менее значительных людей из бременцев было привязано к осадным сооружениям, приблизившимся к городским стенам, чтобы осажденные, щадя своих сограждан, не могли стрелять". Генрих говорит вовсе не о таком положении, а слово tormentum в смысле "осадное орудие" нигде не употребляет. Поэтому, хотя и Пабст (о. с., стр. 175) повторяет доводы Ганзена, мы предпочли первый из указанных способов перевода.
194
Бурхард из Гальберштадта. Ср. у Бунге, о. с., № 38. См. ниже XXII.1.
195
Вместо dominos vestros, в изданиях Грубера и Ганзена ошибочно читалось dominos nostros ас filios dilectos, как ни странно звучит такое сочетание в речи епископа. Это чтение, вызванное, повидимому, смешением очень схожих в рукописном виде (особенно в аббревиатуре) vestros и nostros, дало Груберу и Ганзену лишний аргумент для обоснования ошибочного утверждения, будто меченосцы были господами самого Генриха. Другие, впрочем столь же мало доказательные в этом отношении, места в Хронике — это XXIII.8, XXVIII.3 и 7. Ср. Ганзен, о. с., стр. 20.
196
Из этого видно, что озеринг равен половине серебряной марки. Ниже (XIX.3) озеринги принимаются в смысле денег. Пабст сопоставляет это слово с Ohrringe, Ohrgehaenge — "серьги" и с латвийским auss — "ухо". Йог. Готфр. Арндт (Ганзен, о. с., стр. 174-175) указывает, что еще в его время (XVIII в.) озерингами назывались на языке куров и латвийцев большие круглые серебряные пряжки, которые, как украшение, носили на груди богатые крестьянки.
197
"Порождения ехидны" — Библия, Матф. ев., 3, 7 и 23, 33. "Принесите же плоды покаяния" — ibid., Матф. ев. 3, 8.
198
Эти переговоры с ливами и решение епископа еще раз подчеркивают, что спор шел не о каких-то отдельных обидах, а обо всей системе податного гнета. Конкретная жалоба лэттов из Аутинэ, как видно из дальнейшего § 6, сама по себе разрешается довольно просто.
199
Обмен касался не только Кукенойса и Аутинэ. Епископский акт 1213 г. (Бунге, о. с., № 38) говорит об этом: "…решено было более разумным образом изменить произведенный раздел замков и имений, прежде находившихся у нас (с рыцарями — С. А.) в совместном владении, и именно потому, что совместность владения большею частью дает повод для смуты" (перев. наш). Получив от епископа замок Аутинэ и еще кое-какие небольшие уступки, меченосцы, как указывается далее в акте, отдали Альберту свою треть Кукенойса, ставшего таким образом целиком владением епископа, и земли, полученные ими по разделу за год до того, то есть лэттские замки по Двине (Gerdine, Egeste, Chessowe и др.) и область между реками Эвстом и Двиной (область Герцикэ).
Сообщение Генриха неполно. Он говорит о Кукенойсе потому, что об отдаче его трети рыцарям упоминал и раньше (XIII.4), но о прочих землях — и выше и здесь
