знать гибла чаще и страшнее, чем простой народ. Рухнувшие дворцы погребали под собой несчастных хозяев куда более надежно, чем одноэтажные крестьянские дома, а неказистые рыболовные траулеры спасали людей во взбесившемся море, ломающем изящные красавицы-яхты. Немногие уцелевшие вассалы первого и второго кругов принадлежали в основном к экипажам линкоров, находящихся во время катастрофы вне Мересань. Им и предстояло стать элитой, навести порядок, привести свой народ в новый мир и руководить им там.
Не все оказались к этому готовы. Не все осознавали, что власть – это ответственность, а не вседозволенность. Чтобы доходчиво донести это до всеобщего сведения, т’Лехину приходилось вешать. В том числе и вассалов первого круга, формально равных себе. Увы, ни он, ни верные ему люди не могли быть одновременно везде, где имеются проблемы. К земным монахам и десантникам, взявшим под контроль центры, куда стекались беженцы, он поначалу отнесся с предубеждением и неприязнью. Теперь он был им благодарен. Они раздавали гречку, чай и одеяла, но самое главное – жестко следили за дисциплиной на контролируемой территории, убивая нарушителей безжалостно и показательно – еще более, чем он сам. Сжигать заживо людей, пусть они и ошалевшие от беспредела разбойники, повесив им на грудь таблички «пособник тьмы» и лишив прощения даже в смерти, он бы не смог. А нынче не те времена, когда можно себе позволить неоправданную снисходительность.
Монахи крестили людей десятками и сотнями за раз. Первый корабль, полный приобщенных к новой вере, уже взял курс на Хао. По установке Джеронимо Натта, покинуть Мересань смогут лишь те, кто докажет свою чуждость тьме и стремление к свету принятием истинного Бога. Т’Лехин опасался, что отказ от старой веры в трудный час вызовет в народе волну негодования, но кардинал хорошо знал свое дело. Натта умел красиво, складно и убедительно говорить, его монахи работали с людьми, как заправские психологи, давали утешение и наставление, врачевали несложные раны. Милосердный и любящий Господь закономерно вытеснял из сердец небеса, отвернувшиеся от своих питомцев.
Но проблем было не счесть, и Васто, как назло, влез с требованием награды в самый неподходящий момент. Нельзя сказать, что не заслужил: эасец честно вывез его с Земли, как уговаривались, и не его вина, что проклятый Ен Пиран как раз тогда нанес свой удар, приведший к концу света. Только что с ним теперь делать, с этим эасцем?
– Вы обещали, что т’Согидин мне заплатит!
– Он и заплатил бы, – буркнул т’Лехин. – Если бы был жив.
– Теперь вы вместо него, вы и должны заплатить, – настаивал Васто.
Ну не хочет человек понимать, что сейчас не то время, чтобы взыскивать долги.
– Хорошо! – рявкнул адмирал в сердцах. – Что вам было обещано? Титул вассала второго круга? Считайте, что он у вас есть, могу папирус подписать! Земельные владения? Забирайте! Можете выбрать любые, да хоть всю планету – одна головная боль долой, спорьте потом сами с землянами, кому принадлежит этот замерзающий шар, а я посмотрю, кто выиграет спор!
– Господин т’Лехин, вы же сами понимаете, что в связи с изменившейся обстановкой земли на Мересань ничего не стоят, – Васто прекрасно сознавал, что для землян его документы на владение угодьями будут значить не больше, чем салфетка – подотрутся и посетуют на недостаточную мягкость бумажки.
– Но договаривались мы именно о них! – отрезал т’Лехин. – Если означенная и согласованная цена вас не устраивает – ничем больше не могу помочь.
Васто чувствовал себя неуютно, словно на жердочке над пропастью. Он поставил все на т’Лехина и проигрался в дым. Мересанец обещал ему то, что ныне потеряло всякую ценность. На дуурдуханца надежды и вовсе никакой. Немало прожив на Земле, он вполне представлял, что ждет нарушившего правила купца, попавшего землянам в руки. Судно и товар конфискуют, пассажиров засунут в какую-нибудь гостиницу поплоше – за свой счет, естественно, – экипаж кинут в тюрьму до выяснения обстоятельств. Самому Маади и вовсе не позавидуешь: с ним будут разбираться в подвалах Конторы, из которых он еще неизвестно, выйдет ли. Если выйдет, посольство Содружества Планет, конечно, поможет ему, как и его спутникам, вернуться на Дуурдухан, но что это будет за возвращение? Без монеты в кармане, без честного имени. Такого «купца» в гильдии не то что слушать не станут, а скорее всего вовсе исключат из почетных рядов.
Что делать? Нажать на т’Лехина? Судя по всему, бесполезно. Адмирал довольно бесхитростен, честь для него многое значит; когда бы он мог расплатиться, то сделал бы это без лишних напоминаний. Если продолжать давить, чего доброго, вспылит и сдаст его землянам. Дипломатическую неприкосновенность он утратил. С точки зрения землян он, организовавший побег адмирала – предатель и преступник, а таковых здесь объявляют приспешниками тьмы и незамедлительно казнят. Хорошо еще, если десантники расстреляют перед толпой благонамеренных мересанских граждан в воспитательных целях. Попадешься в руки церковникам – так легко не отделаешься.
– Господин т’Лехин, – он сменил тон на менее претенциозный, более скромный, – я понимаю ваши трудности, но смею надеяться хоть на какую-то компенсацию. Возьмите меня с собой на Хао и выделите мне территории там.
Т’Лехин смерил его взглядом, и Васто поежился. Не былой затравленный взгляд пленника, а взгляд координатора – холодный, оценивающий.
– В нашем договоре, господин Васто, не было ни слова о территориях на Хао, – тон столь категоричен, что спорить бесперспективно. – Но я помню добро, господин Васто. Земляне вас не получат, на это моей власти, слава Богу, хватит, – в речи адмирала, ныне носящего крест поверх теплой накидки, все чаще проскальзывали упоминания о Боге. Конец эры, начало новой. – Вы сможете отправиться на Хао на общих основаниях, если примете христианство, – поймав выражение лица Васто, готового возразить, отстаивая свою веру, он ответил еще одним ледяным взглядом: – Если же будете упорствовать, боюсь, кардинал Натта не поймет моего настоятельного желания избавить столь очевидного адепта тьмы от костра.
Васто передернулся.
– Креститесь, господин Васто, – твердо повторил т’Лехин, – езжайте на Хао, и там мы вместе еще раз подумаем о вашем будущем. Вы человек неглупый и решительный, а мне нужны умные советники…
Лязгнула металлическая дверь, и Ройен поднял голову, ожидая увидеть надзирателя. Что-то не вовремя: для ужина рано, для прогулки поздно.
Честно говоря, прогулки не радовали. Выводят во двор, а там – забор под напряжением. Приближаться к нему не хотелось, мересанцы жались посреди двора, вызывая насмешки охраны. Поначалу их выводили вместе с другими заключенными, но арестанты то и дело задевали «синих», несколько раз били, и время сдвинули. Однако прогулки – хоть какое-то разнообразие. Для досуга заключенных в камере имелся компьютер с ограниченным доступом в интернет: смотреть можно, самому закачивать информацию нельзя. Многим землянам этого было достаточно для
