– Почему ты не сказал сразу, что дело в любви? – спросила Никтея прямо с порога, ткнув пальцем мне в солнечное сплетение.
– Э-э-э… Что? – закашлялся я.
– Перевожу на ваш молодежный язык: почему ты не сказал, что дело в Инсанье, когда пришел ко мне за разрешением завершить прыжок?
Я тяжко вздохнул, жестом пригласил ее войти и помог снять пальто.
– Как ты узнала?
– Отвечать вопросом на вопрос – невежливо, – ответила та.
Я снова почувствовал себя чумазым подростком, которому тетя Ники только что навешала людей за недостаточное усердие.
– А вести прослушку моих разговоров?!
– Твой телефон больше не прослушивается!
– Тогда кто принес на хвосте? Альцедо?
– Он хотел как лучше.
– Или еще одни духи?
– Нет. Лосьон для тела.
Я расхохотался, да так, что чуть не охрип. Ники навернула круг по ковру и плюхнулась в кресло.
– Почему ты не сказал сразу, Крис?
– Ты там чуть не умерла у меня на руках. Человек, с таким мужеством переносящий эпилепсию, вряд ли принял бы всерьез проблемы… вроде моей.
– Значит, это правда? Ты влюбился в женщину?
– Ну уж точно не в мужчину.
– О, Пречистая дева! За что мне все это?! – воскликнула Никтея, вскидывая руки и с мольбой глядя в потолок. – Если в следующий раз начнешь мучиться от любви, то, умоляю, скажи мне сразу. Тело с Инсаньей лучше уничтожать как можно быстрее.
Я пару раз моргнул и покрепче сжал стакан.
– С этого места поподробней.
– С радостью, Крис. Люди с Инсаньей, как вы называете это чувство, – перестают быть вменяемыми существами. Взять хотя бы…
– Диомедею. Я в курсе.
– О, ты в курсе?! Значит, легко поймешь меня! Неофрон собирается уволиться с должности, потому что невеста требует от него прекратить гулять под пулями. А перед этим моя драгоценная племянница чуть не наградила Нео репутацией чудовища, который жарит детей на сковородке. Мне придется искать ему замену, а это не так просто. До Нео теперь вообще не достучаться – ходит как под дозой, парит в облаках, никакой собранности. Слава богу, что хотя бы вы с Кором прекратили свои игры и эксперименты… О нет, Инсанья – это всегда проблемы!
– Кто-то еще доставлял тебе подобные проблемы, кроме Дио?
– Крайне редко, но бывало. Случалось, десульторы приползали ко мне, как побитые щенята.
– С Инсаньей?
– О да.
– И что же ты им рекомендовала?
– Уничтожить тело, конечно.
– И как, помогает?
– У меня нет однозначного ответа. Но я изо всех сил желаю тебе удачи. Надеюсь, метастазы Инсаньи, еще не успели прорасти к тебе в самую душу…
«А я надеюсь, что их там уже не счесть…»
Ближе к ночи позвонила Диомедея. Общение с Элли явно пошло ей на пользу. Она говорила так радостно и возбужденно, словно только что нашла клад. Или нет, зачем мелочиться, – Священный Грааль!
– Что бы ты там ни говорил, я не собираюсь сдаваться, – начала она.
С разбега в карьер – это так… по-диомедейски.
– И тебе здравствуй, – ответил я.
– Не сдамся, не жди. У этой истории должен быть другой конец. Когда я вижу, как мой любимый брат собирается сделать самую большую глупость в своей жизни, я не могу молча смотреть на это.
– Это не глупость, это взвешенное решение, черт бы его побрал, – отрезал я. – И уж точно самое лучшее решение с начала этого прыжка.
– Я хочу заехать к тебе завтра. Можно?
– С одним условием, – я снова перешел на латынь. – Мы больше не будем говорить об этой девушке.
– Хорошо. До завтра, – попрощалась Дио.
– Vale, soror.
Что-то она сегодня подозрительно сговорчивая.
* * *
Ночь обещала быть долгой: впервые за очень долгое время я больше не чувствовал усталости и сонливости. Кажется, тело решило наверстать все то упущенное время, которое ему пришлось проторчать в кровати. Я сел у камина и принялся срезать с руки пластырь, фиксирующий катетер. Белые обрезки потрескивали и обугливались к огне. Сам катетер полетел туда же.
Как тихо бывает по ночам. Я забыл начисто. Золотая россыпь огней вдоль берега Лугано, ветер, напитанный ночной свежестью, мириады звезд в небесах. А сколько мыслей в моей окончательно проснувшейся голове! Сколько чувств.
Совсем скоро туман рассеется, даруя этому миру еще одного безумного влюбленного или… едва не сошедшего с ума десультора.
Телефон звякнул трелью от входящего сообщения. SMS от Диомедеи.
«Я тут подумала… Если твои чувства к ней однажды умрут вместе с этим телом, то не случится ничего страшного, fra. Тогда она просто достанется кому-то другому. Любовь не сломает ее. Ты расстанешься с ней, и я с твоего благословения тут же познакомлю ее с кем-то из ребят Неофрона – с обычным человеком, не десультором, который сможет дать ей то, чего не дашь ты».
Вдох. Выдох.
«Достанется кому-то другому», – перечитал я, выкатив глаза.
«Познакомлю ее с кем-то из ребят Неофрона».
«С обычным человеком, не десультором, который сможет дать ей то, чего не дашь ты».
Я непроизвольно сжал руку в кулак, и тут же – ох, проклятье! – вздрогнул от резкой боли, впившейся в ладонь. Стакан с вермутом просто лопнул, когда мои пальцы сжали его чуть сильнее, чем он мог выдержать. Я раскрыл ладонь и стряхнул с нее стекло: вниз закапало вино вперемешку с кровью.
Как мило с твоей стороны, Дио! Я оценил, черт тебя дери!
Я вытащил из ладони мелкие осколки, обработал порез, завернул ладонь в бинт и только после того, как с раной было покончено, поразился бессмысленности того, что только что сделал.
* * *
К полудню приехал Альцедо, сияющий, как новогодняя елка, и разодетый, как на парад.
– Как ты? – спросил он, распахивая передо мной дверцу своей черной, как смоль, «Акуры». Странно, что Альчи все еще не избавился от своего агрессивного внедорожника и не завел какой-нибудь… розовый «бентли». Не все пропало!
– Я отлично.
– Что с рукой?
– Начал свое самоубийство с нее.
– Очень смешно.
– Просто в руке лопнул стакан.
Альцедо сел за руль и сдул с носа модную челку.
– «Просто» стаканы в руках не лопаются.
– У меня лопаются.
Тот посмотрел на меня как на чокнутого и завел мотор.
– Теперь я знаю вкус безумия, Альцедо. И он мне нравится.
* * *
Урсула была на месте. Едва заметный кивок, сдержанный жест рукой – вот она, женщина, покоряющая небеса. Мы сели в вертолет, и в тот момент, когда он оторвался от земли, разгоняя по траве волны, последние силы покинули меня.
– Второй раз, Крис. Ты заметил?
– Что? – очнулся я.
– Кажется, крошка Урсула сегодня не выспалась.
На последних словах вертолет снова странно повело, как будто у него начали заклинивать лопасти. Альцедо вскочил и, выругавшись, рванул к Урсуле. Я закрыл глаза, разрешая остаткам рассудка утонуть в легкой вибрации. Через десять минут мы доберемся до моей конечной остановки, и тогда…
