— Четыреста тысяч долларов.
Четыреста тысяч долларов. Мы просили их приехать и посмотреть перед тем, как штрафовать нас. Они не были постоянными постройками, это всего лишь тенты, поэтому они не нуждались в том, чтобы получить разрешение на их строительство. Вы не видели их, ни один из ваших чиновников не приехал для того, чтобы посмотреть на них. Вы приняли это на веру, что это постоянные постройки просто потому, что в них можно жить зимой.
Но никто не приехал сюда посмотреть. Я сказал саньясинам: «Вам следует отнести один тент в зал суда. Откройте мешок, соберите в него тент, на это нужно десять минут, и соберите его в зале суда, на это также нужно десять минут, и спросите судью: Можно ли постоянное здание собрать за десять минут, и снова собрать за десять минут? Это наш тент!»
Судья просто закрыл дело со словами: «Это нелепо, никто не может собрать постоянное здание за десять минут!»
Если бы у Генерального прокурора было достоинство, он бы прыгнул в океан. Он стал посмешищем: оштрафовать на четыреста тысяч долларов тех, кто не виноват ни в чем, без какого-либо основания, даже не посмотрев на то, за что собираешься штрафовать... И все судебные иски против нас подобны этому. Совершенная глупость.
Лучше было бы закрыть их все. Мы не имеем ничего против людей, которые подали на нас в суд, и у нас нет никаких политических партий, нас не интересует политика, у нас нет политических амбиций, и единственное, что нас интересует, это чтобы нас оставили в покое, предоставили нас самим себе.
В тысяча девятьсот восемьдесят втором году губернатор штата Орегона, Вик Атье выставил триста стражей национальной гвардии, и несколько вертолетов против нас во время ежегодного праздника, чтобы защитить от нас местных орегонцев.
Это так странно, мы такое меньшинство, а губернатор поднимает против нас армию, в любой миг по приказу они готовы выступить против нас с военными действиями. За три часа они должны были добраться до Раджнишпурама. Я не могу поверить в то, что вы могли выбрать такого идиота своим губернатором. Что армии здесь делать? Если они хотят, чтобы армия научилась медитировать, мы можем их пригласить. Нет необходимости держать их в полной боевой готовности, мы можем сделать их бдительными в течение двадцати четырех часов в сутки. Они должны попросить нас об этом. Они могут посылать батальон за батальоном, и мы можем уничтожить всю их армию, сделав их медитирующими. Потому что бдительный человек не может убивать. Только спящий человек может убивать.
В сентябре тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года Генеральный прокурор штата Орегона Дейв Фронмайер созвал собрание представителей Национальной гвардии, ФБР, местной полиции штата, и различных государственных агентств.
Перед последними выборами в Америке правительство штата Орегона провело тайное собрание высших представителей эшелона власти правительства. Там присутствовали генеральный прокурор и все те кто, кто занимают хоть какой-то пост в правительстве. Они не пустили внутрь журналистов. И вы, тем не менее, считаете эту страну демократичной?
Они решали, что делать с нами, но не пускали туда саньясинов, наших представителей. Туда пришел губернатор и дал пресс конференцию, в которой он намеренно нас оболгал, все, что говорил там внутри за закрытыми дверями, все, что там происходило, было полной ложью. Во время пресс конференции он говорил: «Все нормально. Не стоит бояться, все под контролем. Мы пытаемся успокоить последователей Раджниша».
Не знаю, каким образом он пытался нас успокоить. Он никогда сюда не приходил, он никогда не посылал нам никаких посланий, но он успокаивал нас. Неужели он считает себя волшебником? Он говорит, что он пытался помешать нам быть слишком импульсивными.
Внутри все было по-другому. Нашли записи этого собрания. Он думал, что их сожгли. Но в этом мире происходят иногда чудеса. И теперь мы знаем, что там происходило внутри, там вопрос о том, чтобы кого-то успокоить, не стоял, наоборот, они решали там военные вопросы, они пытались выяснить, сколько времени потребуется их военным силам на то, чтобы добраться до Раджнишпурама и уничтожить его полностью. Они решили поднять армию по тревоге, чтобы они были в полной боевой готовности выступить в любое мгновение, чтобы за три часа полностью уничтожить всю общину с ее людьми.
Конечно, в определенном смысле это действительно можно трактовать как: «успокоить». Если вас убьют, вы, конечно, будете спокойными и шуметь не будете, будет спокойствие. В этом местечке было спокойно многие столетия, но это спокойствие было могильным холодом. Здесь был только один дом и только одна семья жила на этой территории, и смотрела за этой большой территорией. Здесь не пели птицы, здесь не цвели деревья. Это было мертвое место, и мы сделали его живым.
Теперь сюда начали прилетать птицы. Природа оказалась в великой гармонии, когда здесь появилось столько любящих сердец, которые пели, танцевали. Птицы начали прилетать в это место, начали цвести цветы.
Но здесь не было жарко в государственном смысле. Вы не сможете найти место более тихое во всем мире. Конечно, солнце жаркое, но то не недостаток солнца. Это место было прохладным, спокойным, здесь не было беспокойств. За четыре года здесь не было ни одного сражения. Но им захотелось уничтожить это спокойствие. Им захотелось иметь мертвое место в безмятежности этого кладбища.
В саду тоже царит безмятежность, когда поют птицы, когда цветы наполняют воздух своим ароматом, неужели в атмосфере царит беспокойство? Нет, это все только делает тишину еще глубже, еще наполненнее. Тишина сама по себе бессмысленна, если в ней нет потенциала к песне, если в ней нечто не готово расцвести, вырасти.
Они решили на этом собрании, что армия должна быть приведена в состояние полной боевой готовности. Они привели армию в состояние полной боевой готовности, и они были готовы за три часа уничтожить нас полностью, общину вместе с саньясинами. Конечно, мы бы умерли с песнями и танцами. Мы бы стали частью истории.
Но эти люди меня просто огорчают, они обладают властью, и они продолжают лгать. Как это назвать? Разве это не заговор, когда вы говорите, что все нормально? Но к чему тогда поднимают по тревоге армию в состояние полной боевой готовности? Какое преступление мы совершили, из-за которого нас следовало бы уничтожить?
— Как вы думаете, может ли это однажды привести к кровопролитию?
— Все зависит от них. Губернатор тогда привел армию в боевую готовность, отдал такой приказ. Это кажется такой глупостью. Мы пригласили его: «Приезжайте к нам и посмотрите. Вы убедитесь в том, что все наши люди совершенно безопасны и не выходят за пределы общины...» Самая близкая деревня была на расстоянии двадцати миль, мы не делали никому никакого вреда. Мы жили совершенно отдельно, как на изолированном острове, и нам не пришлось зависеть ни от кого, у нас было все, что нам было нужно. Нужно было просто приехать и посмотреть. Если бы он увидел, что это такое безопасное место, откуда бы у него взялась такая мысль, вызвать сюда армию, скажите, по какой причине это было сделано?
Но они не набрались мужества прийти сюда и посмотреть. В тот день, в который они собрали представителей всех правительственных официальных кругов, когда они решили привести армию в боевую готовность, чтобы за три часа они могли добраться до Раджнишпурама и уничтожить его, в этот день генеральный прокурор не позволил нашим представителям участвовать в этом собрании. Мы сказали ему: «Вы обсуждаете нас, вы хотите принять какое-то важное решение относительно нас, вы, по крайней мере, должны выслушать нас, нашу позицию». Он не дал нам такой возможности, и не позволил прессе также присутствовать.
Прессу не допустили. Он сказал: «Я поговорю с прессой после собрания». Он говорил чистую ложь. Он не рассказал прессе ни слова из того, о чем они говорили на собрании, а все, о чем он говорил прессе, не обсуждалось на собрании, об этом там не было сказано ни слова. Случайно один журналист получил тайный файл записи собрания, и эту запись показали по телевидению. Сейчас у нас есть копия этого документа, мы получили копию того документа, в котором говорится, как они готовятся к войне.
Это кажется таким идиотизмом.
— Был ли у вас губернатор хоть раз?
— Нет, никто из тех людей, которые собрались тогда и приняли решение объявить нам войну, не был у нас. Каждый день нас показывали по новостям, по телевидению, в журналах, в газетах, не стоит думать, что там что-то спрятано. Мы приглашали их в гости, они могли к нам приехать, но они этого не сделали.
Они не захотели к нам приезжать.
Я приветствую всех гостей, потому что это единственный способ, при помощи которого мир мог бы познакомиться с нами.
Всего лишь несколько дней назад проводились выборы президента. И я услышал вот что: до начала выборов, которые проводились шестого ноября, в ночь с пятого на шестое, проводилось собрание всех христианских общин, всех священников, даже тех, кто враждует друг с другом, спорит о том, кто прав и кто нет, кто ближе к Христу и Богу, а кто дальше, кто ортодоксален, а кто отклонился от истинной веры, все они собрались вместе. Все священники, со всей своей паствой собрались перед зданием городского суда, а для чего, спросите вы? Для того, чтобы помолиться против антихриста, и спасти округ Васко.
