Ж.: Подожди, прошу. Не уходи. Скажи, как мне быть?
Н.: Женечка, я, честное слово, не знаю.
(Входит Славуня.)
Ж. (бросается ему на шею): Ой, кто пришел! Папуля наш с работы вернулся! Сейчас мамуля тебя накормит. Я тебя так ждала, ты себе не представляешь! Это Натуся. Натуся, Славуня не даст соврать, я все время о тебе говорю, какой ты удивительный человек! Да, Славуня?
С. (сухо): Очень рад. Не буду вам мешать. (уходит)
Ж. (Славуне вслед): Куда ты?
С.: Пойду к Витюше, я обещал.
Ж.: А ужинать? Ты же голодный.
(Пауза.)
Ж. (Натусе): Что это с ним? Ей-богу, что-то случилось. (пауза) Господи… Вдруг он подслушивал, о чем мы говорили?
Н.: Да что он, ненормальный?
Ж. (Славуне): Подожди, не уходи.
С.: Некогда.
Ж.: Приходи скорее, я соскучилась.
(Пауза.)
Ж. (Натусе): Точно. Я пропала. Иди сейчас с ним. По дороге, может, что-нибудь выяснишь. (подталкивает Натусю) Быстрее, умоляю… (Славуне): Одну минутку… Натуся собирается домой, проводишь ее до остановки, а то темно уже. (Натусе): Извини. Не обижайся. Ладно?
Н.: Что ты. Я пошла.
Ж.: Беги. Если что — позвонишь.
Сцена 2.
(Гул проезжающих машин. Натуся и Славуня идут по темной улице.)
С.: Та-а-ак, Та-а-ак. Значит, вас проводить. Ясненько. Который час мы имеем? (смотрит на часы) Ого! Куда вам ехать-то?
Н.: Пряменько.
С.: По-нятно. (пауза) В общем, были у нас в гостях. Ну и как?
Н.: Ничего.
С.: Что-то похолодало опять.
Н.: Да, вчера было теплее.
С.: А что передают на завтра?
Н.: Ничего хорошего.
С.: Да. Но вы не отчаивайтесь. (пауза) Женщины, чуть что, сразу впадают в депрессию. Я потому и говорю — не отчаивайтесь, смотрите на жизнь веселее. Сегодня плохо, а завтра будет еще хуже. Поэтому радуйтесь сегодняшнему дню. Не падайте духом.
Н.: Я сейчас упаду телом. Здесь скользко и темно.
С. (берет ее под руку): Держитесь. Вот.
(Пауза.)
С.: Как вы думаете, что ели на ужин древние греки?
Н.: Вы увлекаетесь античностью?
С.: Нет, просто есть хочу. (пауза) Я понял, вы работаете вместе с моей женой.
Н.: Нет.
С.: Странно…
Н.: Я работаю в газете. Разве она не говорила?
С.: Да-да… Понимаете, у нее столько знакомых, что я уже не знаю, кто ей кем приходится.
(Пауза. На короткое время вспыхивает яркий свет.)
С.: Стойте. Смотрите на меня. Не опускайте глаза. Не двигайтесь. Так. (пауза) Хорошо.
Н.: Как это понимать?
С.: Ничего страшного. Хотел посмотреть, способны ли вы говорить правду.
Н.: Вы удовлетворены?
С.: Немного.
Н.: Кажется, мой троллейбус.
С.: Мимо проехал.
Н.: Раньше надо было уходить. Засиделась. А теперь такое время…
С.: Неудачное время. Во всех отношениях. Но вы не расстраивайтесь. Все наладится. (пауза) Так что новенького вам удалось узнать?
Н.: Как вам сказать…
С. (наклоняется): У-й…
Н. (встревоженно): Что? Болит что-то? Чем я могу помочь?
С.: Не надо. Уже прошло.
Н.: Сердце схватило?
С.: Кто его знает. Может, и сердце. В темноте не разберешь.
(Пауза.)
С.: Говорите.
Н.: Даже не знаю… Вы меня первый раз видите.
С.: Это поправимо.
Н.: Женечка рассказывала, какой вы замечательный человек…
С.: Вы, конечно, все записали…
Н. (продолжает):… как хорошо понимаете, вы и она, как будто читаете мысли друг друга… Я что-то не так сказала?
С.: Никто, слава Богу, не может читать чужие мысли.
Н.: Но правда, это бывает, когда люди долго вместе.
С.: Не думаю. Они бы тогда повесились.
Н.: Куда пропал мой троллейбус? (пауза) Я пойду пешком. Не надо провожать.
С.: Полчаса назад я готов был застрелиться.
Н.: Отпустите меня… Пожалуйста…
С.: Ладненько. Си-ба-бо. Спа-си-бо.
Н.: За что?
С.: За то, что вы не будете писать обо мне в газете всякую ерунду. Я правильно понял? Натуся уходит.
С. (вслед): Не грустите. Все образуется. (стучит кулаком по лбу) Кретин… У, кретин… Жизнь — это ад. Сплошной ад. Смертная мука. Хочу покоя, и только покоя. А вместо этого — все время что-то происходит. Почему? Для чего? И есть ли какой-нибудь в этом смысл?
Сцена 3.
(Витюша Холостяков и Славуня дома у Витюши.)
В. (читает газету): "Церемония награждения… С участием звезд отечественного и мирового кино… Деятели культуры… искусства…" (с гордостью) Я смотрел по телевизору — все, от корки до корки. Такая дрянь! (пауза) Я тебе эту заметку вырежу. Хочешь? Или, если не возражаешь, сделаю тебе копию, а оригинал оставлю себе.
С.: Все себе оставь.
В.: Зачем? Мне уж что нибудь одно… Ну хочешь — забирай целую газету. Все-таки, ты имеешь к этому более прямое отношение. А я что? Так, дилетант. Случайно, вот, с тобой познакомился, и то, я считаю, повезло. Нет, не подумай, я очень высоко ценю наше знакомство и эти периодические встречи, когда ты спускаешься с вершины своего Парнаса в нашу убогую серую действительность, принося с собою дыханье муз. Скажи, если не секрет, над какой передачей ты в данный момент работаешь?
(Продолжительная пауза.)
В. (извиняющимся тоном): Знаешь, с тех пор, как от меня ушла жена, я все время один. Поэтому каждая встреча с тобой для меня праздник.
С.: Ты добрый человек, Витюша.
В.: Не выношу одиночества. Когда ко мне никто не приходит, я включаю телевизор и смотрю все передачи подряд. А что еще можно делать одному? Начать выпивать? Но я не хочу становиться алкоголиком… Когда жена ушла, в первый день я хотел вскрыть себе вены. Но потом передумал. Решил, что буду жить. Живут же люди без ног, без глаз. И вообще — вдруг случится когда-нибудь чтонибудь хорошее… Думаю собаку себе завести. Веселее будет, и не так опасно. А то, не дай Бог, влезут, дадут по голове…
С.: У тебя сто замков на двери.
В.: Мало ли. Хочется, все-таки, дожить до лучших дней.
С.: Инфаркт хватит — ни одна собака не поможет.
В.: Что ты! У меня, знаешь, какое сердце? Как у слона.
С.: Тогда, давай, выпьем.
В. (охотно): Давай.
(Стелет на стол скатерть.)
С.: А скатерть для чего?
В.: Так положено.
С.: Кем положено?
В.: Тебе лучше знать. Ты ведь у нас вхож в бомонд.
С.: Там пьют без скатерти.
В. (озадаченно): Да?
(Убирает скатерть, приносит бутылку водки, селедку. Славуня берет газету, начинает чистить рыбу.)
В. (испуганно): Что ты делаешь! Испортишь ценную газету!
С.: А на чем я селедку должен чистить? (нюхает) Фу! Ну и воняет.
В.: Подожди. Дай, пусти, заметку вырежу! (берет ножницы) Из меня бы получился хороший журналист. Или редактор.
С.: В чем же дело? (открывает бутылку, наливает)
В.: Поздно… Легче поменять жену, чем профессию. (продолжает кромсать газету) Интересно, как происходит у вас творческий процесс? У тебя, например. Ты составляешь сценарий. Да? Тебе что-то изнутри подсказывает или как?
С.: Хочешь написать мою творческую биографию?
В.: Посмотрим. Если получится… Ты на меня не смотри, пей.
С.: А ты?
В.: Я не буду. Я просто рядышком посижу.
С.: Ну, привет. Что за новости? (протягивает Витюше рюмку)
В. (берет): Ладненько. За тебя. За твои передачи, которые несут свет высокого искусства в каждую квартиру, за то, чтобы тебя никогда не оставляло вдохновение, (Славуня, между тем, выпивает свою рюмку) чтобы слава ходила за тобой по пятам, как верная жена…
С.: Все? Пей.
В. (выпивает, жмурится): Все-таки есть в этом напитке известная привлекательность. Недаром водка — женского рода.
С.: Закусывай хорошо.
В. (закусывает): Подумай, сколько людей получают от тебя заряд духовного роста, потому что искусство, в строгом смысле…
С.: Витюша…
В.: Не останавливай меня, дай высказаться.
С.: Еще по одной, а потом говори, сколько хочешь.
(Пьют.)
В.: Не сориентировался я во-время, теперь приходится прозябать простым инженером. В лучшем случае, могу починить сломанный телевизор. (пауза) Зачем я живу?
С. (устало): Перестань.
В. (ходит по комнате): Живу, потому что деваться некуда. (смотрит в окно) Глянешь в окно — грязь, темнота… Господи, за что ты меня бросил? Я тебе так верил!
С.: Начинается.
В.: Выслушай меня по-человечески.
С.: В следующий раз.
В.: А если я до следующего раза умру?
С.: Хорошо. Говори. (пауза) Что замолчал?
В.: Словами трудно объяснить.
С.: Тогда не надо.
В. (раздумывает вслух): Счастливые люди — бессердечные люди.
С.: Ты обо мне, что ли? (неестественно смеется)
В. (продолжает): Такие гордецы. Ненавижу. (пауза) Куплю завтра ящик водки, напьюсь.
С.: Думаешь, только тебе плохо?
В. (обрадованно): Тебе тоже? В чем же дело? Расскажи, что у тебя на душе, я с удовольствием послушаю.
С.: Не могу. Гордость мешает. (резко) Ладно. Я пошел. (встает, идет к двери)
В.: Не уходи. (пауза) У меня еще бутылка есть.
(Славуня возвращается. Пьют.)
В. (оживает): Ты гений, Славуня, гений. Я, например, так не сумел бы. Ведь что такое искусство? Искусство, в строгом смысле, олицетворяет вечность, и только избранным дано к нему приблизиться.
