В 1835 году Лермонтов оканчивает школу и направляется корнетом в лейб-гвардии гусарский полк, расквартированный под Петербургом в Царском Селе. Теперь он много работает: создает цикл кавказских поэм, пишет драму «Маскарад», повесть «Княгиня Лиговская», поэму «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», стихотворение «Бородино».
Романтические поэмы.
К созданию романтических поэм Лермонтов приступил в юношеском возрасте, и они развиваются параллельно и в строгом соответствии с основными темами и мотивами его лирики. Это было время, когда Пушкин своими южными поэмами дал мощный толчок развитию этого жанра в русской литературе. В своем «Кавказском пленнике» (1828) юный Лермонтов буквально следует по стопам Пушкина, заимствуя из его одноименной поэмы не только отдельные стихи, но и общее ее содержание. Тогда же он создает две вариации на тему пушкинских «Братьев-разбойников» – «Корсар» (1828) и «Преступник» (1828).
Одновременно с увлечением творчеством Пушкина Лермонтов отдается чтению в подлинниках поэзии Байрона. Следы этого увлечения особенно ощутимы в поэме «Черкесы» (1828), где поэтизируются свободолюбивые порывы горцев, в первоначальной редакции поэмы «Демон» (1829) и «Литвинянка» (1832), где Лермонтов создает байронический образ одинокого героя, возвышающегося над толпой, не умеющего подчиняться обстоятельствам, но привыкшего ими повелевать.
Увлечение Лермонтова творчеством декабристов сказалось в его «повести» в стихах «Последний сын вольности» (1831). Исследователь русской поэмы первой половины XIX века А. Н. Соколов считает, что первотолчком к ее созданию послужило начало незавершенной трагедии Пушкина «Вадим» (1822), где приводится диалог славянина Вадима с Рогдаем о судьбе завоеванного варягами Новгорода. Однако общие идейно-художественные особенности поэмы связывают ее с эпосом декабристов. В «Последнем сыне вольности» тема защиты национальной свободы славян от поработителей-варягов трактуется как тема общественной свободы. Вадим обрисовывается как герой-гражданин. Общественный характер носит и сюжет поэмы. По примеру Рылеева событиям личной жизни отводится второстепенное место. В духе декабристской поэзии историческая тематика используется для пропаганды идеала политической свободы, гражданского героизма, борьбы. Все изложение приобретает двойное значение: историческое и современное.
Но в политическом содержании поэмы Лермонтова, считает А. Н. Соколов, можно подметить дальнейшее развитие революционной идеологии, объясняемое новой политической обстановкой. Лермонтов рисует «гордую страну», вынужденную склониться «пред властию чужой», забывшую «песню вольности святой». Но есть еще «горсть людей», которые
Не перестали помышлятьВ изгнаньи дальном и глухом,Как вольность возбудить опять.
Естественно было эти слова отнести не только к древним новгородцам, но и к сосланным декабристам. «Отчизны верные сыны» – таким характерным для декабристской поэзии выражением Лермонтов называет группу непримиримых борцов против тирании, заявляющих: «Но до конца вражда!»
Однако и в этой поэме политическая тема осложнена размышлениями поэта о бренности человека, о смертной его природе и кратковременности жизни на земле. Похоронив убитую горем невесту Вадима Леду, старец Ингелот говорит:
«Девица! мир твоим костям! -Промолвил тихо Ингелот, -Одна лишь цель богами намДана – и каждый к ней придет,И жалок и безумец тот,Кто ропщет на закон судьбы:К чему? – мы все его рабы!»
Да и финал поэмы далек от оптимизма: перед единоличным кровавым поединком с Руриком Вадим обращается с пламенной речью к собравшимся новгородцам, в которой он призывает их к мужеству и стойкости в случае его поражения: «Не требует свобода слез!»
И речь все души потрясла,Но пробудить их не могла…Он пал в крови и пал один -
Последний вольный славянин!
Новый этап в становлении и развитии поэтического эпоса Лермонтова связан с циклом кавказских поэм 1830-1833 годов: «Каллы», «Аул Бастунджи», «Измаил-бей» и «Хаджи-Абрек». Здесь поэт освобождается от подражаний и книжных влияний, обращаясь к фольклору народов Кавказа. Даже в сюжетах его поэм проступает документальная основа. Измаил-бей, например, лицо историческое, в поэме отражены факты его реальной биографии. Поэт стремится к точности в передаче этнографических подробностей – горских обычаев, семейного и общественного быта. В поэмы входят горские песни, предания, сказания, с которыми Лермонтов был хорошо знаком. Используется, например, легенда о злом духе Амирани, прикованном к скале, о горном духе Гуде, полюбившем девушку-грузинку. Отзвуки кавказского фольклора в «Демоне» становятся все сильнее по мере перехода поэта от одной редакции поэмы к другой.
Большие изменения вносит Лермонтов в традиционное построение байронической поэмы. Теперь он отказывается от принципа «вершинной» композиции, когда из жизни центрального героя выхватываются только отдельные, кульминационные моменты и остаются в тени другие факты, что окружает героя ореолом тайны, загадочности, исключительности. Появляются черты новой композиционной структуры – эпической, в которой дается связное изложение событий в хронологической последовательности и полноте. Существенные перемены происходят в стиле кавказских поэм. Если юношеские опыты несут в себе субъективно-эмоциональное начало, проявляющееся даже в характере используемых эпитетов («ужасный», «страшный», «горестный», «горький»), то теперь нарастает начало предметной изобразительности, живописной картинности повествования – «прозрачная лазурь», «лиловые облака», «мшистая скала», «краснобокая лисица».
Одновременно изменяется в поэмах сам тип героя. У Байрона поэтизировался разочарованный герой-индивидуалист, с презрением относящийся к окружающей его «толпе», возвышающийся над нею своей непомерной гордостью и ничем не прикрытым, да еще и возведенным в степень высокого достоинства, эгоизмом. У лермонтовских горцев прежде всего подчеркивается их кровная связь с народом и решительное свободолюбие, непреклонная воля к победе. В более поздней поэме «Беглец» (конец 1830-х гг.) Лермонтов рассказывает о судьбе горца, бежавшего с поля битвы в самую трудную минуту, когда она была фактически проиграна. И вот никто не хочет теперь признать его человеком. От него отворачиваются не только соплеменники, но и любимая девушка, и даже мать. Все его покрывают позором, и когда он закалывается кинжалом у своей сакли, народ лишает труса права на погребение. Лермонтов поэтизирует Кавказ как единственное место, где в людях не угас дух свободы, мужества, рыцарской чести, где даже горы – «свободы вечные твердыни». Здесь, на Кавказе, Лермонтов находит смелых воинов, борцов, которых он противопоставляет безвольным своим современникам. При этом поэт романтизирует сам характер борьбы горцев, оставляя всю правду на их стороне, изображая русских завоевателями. Позднее, в поэме «Мцыри», Лермонтов пересмотрит свой взгляд на историческую роль России в судьбах народов Кавказа. Во вступлении к поэме он говорит о могильных камнях на погосте монастыря, надписи на которых говорят
О славе прошлой – и о том,Как, удручен своим венцом,Такой-то царь, в такой-то годВручал России свой народ.И Божья благодать сошлаНа Грузию! – она цвелаС тех пор в тени своих садов,Не опасаяся врагов,За гранью дружеских штыков.
Итогом многочисленного цикла кавказских поэм явились две из них, доведенные Лермонтовым до совершенства незадолго до его трагической гибели, – «Мцыри» (1839, опубликована в 1840) и «Демон» (1841). Здесь получили своеобразное завершение и обобщение два образа-спутника, прошедшие через все творчество Лермонтова. Демон восходит к типу героя-индивидуалиста, критическое отношение к которому наметилось уже в поэмах Пушкина «Кавказский пленник» и «Цыганы», а также в лирических стихотворениях «Демон» и «Ангел». Скорее всего, именно пушкинский «Ангел» (1828) навел Лермонтова на замысел поэмы о демоне, разочаровавшемся во зле и потянувшемся к добру (первый набросок «Демона» Лермонтов сделал в 1829 году). У Пушкина:
В дверях эдема ангел нежныйГлавой поникшею сиял,А демон мрачный и мятежныйНад адской бездною летал.Дух отрицанья, дух сомненьяНа духа чистого взиралИ жар невольный умиленьяВпервые смутно познавал.«Прости, – он рек, – тебя я видел,И ты недаром мне сиял:Не все я в мире ненавидел,Не все я в мире презирал».
Существовала, конечно, мощная европейская традиция, на которую не мог не оглядываться Лермонтов в работе над своей поэмой: «Потерянный рай» Мильтона, «Фауст» Гёте с его Мефистофелем, «Каин» Байрона, наконец. Но Демона Лермонтова резко отличает от всех этих героев неведомая им неудовлетворенность не столько миром, сколько самим собой. Опираясь на библейский мотив о духе зла, свергнутого с неба за свой бунт против верховной Божественной власти, Лермонтов «очеловечил» образ Демона, придав ему характер, свойственный многим своим современникам. Главным мотивом, движущим всеми поступками и переживаниями лермонтовского героя, является непомерная гордыня, приносящая Демону бесконечные страдания и всякий раз ставящая последний предел его благим начинаниям.
