Навострив уши, ребята прислушивались к разговорам взрослых, жадно ловили каждое слово о событиях в Севастополе, Ялте и других городах Крыма.
А события разворачивались круто, быстро, грозно.
— Ха, хотел Сейдамет объявить Крым ханством, присоединить его к Турции, вырезать половину немусульман, а остальных выселить. Я уже думал: куда удирать с семейством? Но нашлась-таки управа на Сейдамета и его «Директорию», холера ее возьми!.. — говорил пекарь Жора, толстый усатый дядя.
— Не говори «гоп»! — перебил его желчный столяр Яша. — Знаешь, что в Ялте делается? Мой зять оттуда приехал. Миноносец «Гаджибей» привез ялтинским красногвардейцам оружие. Они ночью выгнали курултаевцев из города, ревком взял власть. А через два дня эскадронцы вместе с офицерским отрядом из штаба крымских войск снова ворвались в город. Уже пять дней идет бой. И еще задержали курултаевцы эшелоны с продовольствием для Севастополя. Говорят: «Разоружитесь, тогда продовольствие пропустим».
— Что?! — закричал Колин папа, яростно размахивая ножницами. — А это видел? Скорее земля перевернется, чем севастопольские матросы разоружатся!
Через два дня прибежала Ганна (она теперь часто бегала в город узнавать о событиях) и объявила:
— Все! Кончается проклятая власть курултаевцев! Они пошли походом на Севастополь, чтобы задушить его, так наши их наголову разбили. Курултаевцы и офицеры оружие побросали и дёру! И ихний Сейдамет бежал в Турцию. Теперь отбили им охоту резать людей! Гады, вчера ночью грека, что кофейню держал, и всю его семью зарезали, живодеры!
Конечно, не все так просто и быстро произошло, как в рассказе Ганны.
Севастополь — этот Кронштадт Юга — костью сидел в глотке крымской контрреволюции, приводил в бешенство ее главарей. «Совет народных представителей», татарская «Директория», «штаб крымских войск» объединились, сговорились с украинской Радой и решили сообща расправиться с революционным оплотом Юга. Они повели наступление на город, отряды эскадронцев и офицерских частей появились на подступах к нему, окружали, чтобы отрезать с суши от Крыма.
Ночью одиннадцатого января город проснулся от рева корабельных и заводских гудков и сирен. «Революционный Севастополь в опасности! Все на защиту революции!» — бросил клич ревком. Тут же сформированные отряды матросов и рабочих уходили на фронт. Шесть тысяч бойцов революции разгромили врага наголову и, преследуя его, заняли осиное гнездо курултаевцев — Бахчисарай, пошли на Симферополь.
В Симферополе началось вооруженное восстание, возглавленное большевиками.
Через два дня Симферопольский ревком в своем воззвании сообщил:
«Симферополь — центр Таврической губернии — присоединился к рабоче-крестьянской власти Великой Российской Советской Республики».
Однажды на дачу неожиданно пришел Гриша-матрос, похудевший, злой. Сразу после феодосийского восстания он вернулся на миноносце в Севастополь и участвовал в боях. И вот только сейчас появился в Судаке.
Раньше всего он расспросил Ганну о товарище Семене: как он, пошел ли на поправку? Чувствовалось, что он сердит на Ганну за что-то, не говорит с ней так ласково-шутливо и добродушно, как прежде.
И Ганна смущалась, слишком усердно угощала его и все приговаривала:
— Кушайте, будьте ласковы, Григорий Микитович, угощайтесь…
«Что это она его Григорием Микитовичем стала называть?» — недоумевал Юра.
Подкрепившись и выпив два стакана вина, Гриша стал рассказывать о боях под Севастополем. Юра слушал и представлял себе белое каменистое шоссе между горами, поросшими лесом. Едут кавалеристы — курултаевцы, русские офицеры и татары, маршируют их пешие колонны, пылят пушки.
А матросы поймали вражеских разведчиков, всё у них выведали и сидят в засаде с обеих сторон дороги, ждут. А те едут мимо — не знают. Тогда командир матросов ка-ак скомандует! Пулеметный треск, визг пуль. Ржанье коней. Убитые падают! Не убитые бегут! Бросают оружие. Все устлано оружием. Его собирают в подводы.
Гриша сказал, что немного оружия он выпросил для Судака. Хоть тут и нет контрреволюционных войск, но на всякий случай отряд Красной гвардии сформировать можно. Подходящий народ есть. Вез он тридцать винтовок, пять цинков с патронами, ящик гранат. До Алушты добрался катером. А дальше решил податься берегам, через Капсихор на Айсавскую долину. Погрузил всё на две подводы, поехал. Ну верст через двадцать, как стемнело, на них напали. Нападавших человек пятнадцать, а их двое.
Подводчики сразу сбежали. Гриша с товарищем в канаву бросились, отстреливались, но куда там! Пришлось тикать, чуть живые выбрались. И оружие пропало… Гриша был очень расстроен и раздосадован. Зол на себя. Ведь знал же он, что тут, под Алуштой, в этом осином гнезде, откуда родом Сейдамет, большой отряд курултаевцев разбили, ну и остались недобитые. Эх, надо было пулемет выпросить и быть начеку… Дать по ним пару очередей, и все… А теперь оружие пропало… Кругом дошибают врагов, а ему самому по шее наклали.
— Да-а-а, — закончил он. — Уж если незадача, так во всем незадача… А вас, Ганна Никифоровна, слух идет, поздравить можно? Значит, не угодил я вам? Жалко. А я серьезные мысли имел…
6
Двадцать второго февраля во время большой перемены ученики, гулявшие по Двору, увидели подъехавший к гимназии открытый автомобиль. Запыленная длинная черная машина тарахтела и дымила. Рядом с шофером сидел матрос в бушлате и бескозырке набекрень. Он держал на колене дисковый ручной пулемет, грудь его перекрещивали пулеметные ленты. На заднем сиденье разместились трое: солдат с винтовкой, на штыке которой развевалась красная ленточка, второй матрос с маузером в желтой деревянной кобуре и гранатами на поясе, и штатский в очках и мягкой шляпе с красным знаменем в руках. У всех на левом рукаве алела красная повязка.
Возле гимназии автомобиль остановился. Штатский встал, поднял знамя и крикнул:
— Товарищи! Мы из Севастополя! Да здравствует Советский Крым!
Это было так неожиданно, что гимназисты сразу не ответили. И только когда автомобиль уже укатил в сторону берега, к немецкой колонии, Коля, Сережа, Юра и другие вразброд крикнули «Ура!» и побежали в классы сообщить необыкновенную новость.
Директор поспешил в управу. Мальчики и девочки облепили окна. О занятиях, конечно, никто не думал — ни учителя, ни ученики.
Скоро директор вернулся. Все ученики собрались в зале. Директор, волнуясь, сообщил, что в Крыму повсеместно установлена советская власть. Крым теперь называется «Советская Республика Тавриды». Курултай в Бахчисарае распущен. Симферопольский Совет народных представителей тоже, но перемена власти не касается учебных заведений — они вне политики. Поэтому он просит учащихся спокойно учиться, не вмешиваться в политические распри взрослых, держаться нейтрально. Если у кого-нибудь есть оружие военного образца, оно должно быть сдано в ревком. Таков приказ. Занятия будут продолжаться по прежней программе.
