Что ж, нужно с чего-то начинать, как говорил квестор.
Машина круто отвернула от остатков главного каравана и, подпрыгивая на ухабах, отправилась по своему маршруту.
– Эй, вы! – Рашмика встала перед попутчиками, уперев руки в боки. – Какой из соборов «Пресвятая Морвенна»?
Один из паломников, утерев пот с верхней губы, ответил:
– Нет ее здесь, дорогуша.
– Она наверняка здесь, – возразила Рашмика. – Это место общего сбора, где ж еще ей быть.
– А с чего ты взяла, что «Пресвятая Морвенна» имеет отношение к общему сбору?
– А толком нельзя объяснить, без этих околичностей?
– Послушайте-ка ее! – подал кто-то голос. – Ишь какая заносчивая телка!
– Ладно, – процедила она. – Если «Пресвятой Морвенны» здесь нет, то где она, по-вашему?
– А тебе зачем? – поинтересовался один из паломников.
– Это самый старый собор на Пути, – ответила Рашмика. – Согласитесь, было бы странно, если бы мне не хотелось на него взглянуть?
– Нам бы твои заботы, цыпочка. Нас интересует только заработок, а для какой церкви придется лед лопатить – не все ли равно на какую.
– И все-таки мне интересно, – не унималась она.
– «Пресвятой Морвенны» тут нет, – раздался новый голос, полный скуки и важности.
Обернувшись на него, Рашмика увидела рабочего. Тот лежал на койке с сигаретой в одной руке, глубоко засунув другую в карман штанов, где он что-то чесал и шевелил.
– Но увидеть ее ты можешь.
– Где она?
– Вон там, крошка.
Она шагнула к мужчине.
– Эй, ты, поосторожней. Глазом моргнуть не успеешь, как под ним окажешься.
Рашмика остановилась. Мужчина махнул ей сигаретой и вытащил из штанов другую руку, она заканчивалась грубой металлической клешней. Переложив сигарету в клешню, мужчина поманил Рашмику здоровой рукой:
– Не бойся, все в порядке. Может, я и пованиваю, но не кусаюсь. Идем, покажу тебе «Пресвятую Морвенну».
– Идем, – кивнула Рашмика.
И двинулась вперед, пробираясь между тесно лежащими телами.
Мужчина указал на обшарпанное окошко позади себя. Протер его от пыли рукавом:
– Вот, смотри. Отсюда видно верхушку ее шпиля.
Рашмика выглянула в окошко и увидела лишь горы и лед:
– Я не…
– Вон там. – Мужчина взял ее за подбородок и повернул голову в нужную сторону. От него крепко разило перегаром. – Видишь, между обрывами торчит?
– Ага, еще как торчит, – хихикнул кто-то.
– Заткнись! – рявкнула Рашмика.
Похоже, было что-то в ее голосе действительно грозное – насмешник моментально затих.
– Теперь видишь? – снова спросил мужчина.
– Да. Но что она там делает? Это же в стороне от Вечного Пути.
– Правильно рассуждаешь, – кивнул мужчина. – Обычно соборы там не ходят.
– Она что, не знает? – спросил кто-то.
– Если бы знала, не спрашивала бы, – ответила Рашмика.
– Недалеко отсюда Путь разделяется, – сказал мужчина таким тоном, словно имел дело с ребенком.
Рашмика решила, что этот человек ей не нравится. Пусть он показал «Пресвятую Морвенну», пусть охотно все объясняет, но его скучающая манера вызывает раздражение. Иногда отказ лучше, чем неохотная помощь.
– Обычно соборы идут по одной из двух дорог, и она приводит к Лестнице Дьявола.
– Знаю, – кивнула Рашмика. – Там дорога зигзагами спускается ко дну Рифта, а потом поднимается на другой стороне.
– Верно. Хочешь знать, куда ведет вторая дорога?
– Думаю, что к мосту.
– А ты сообразительная девочка.
Рашмика отступила от окна.
– Если существует дорога от моста до этой развилки, почему мы не едем по ней?
– Потому что для каравана это не самый быстрый путь. Караван может срезать углы, взбираться по склонам и проходить крутые повороты. Соборы на такое не способны. Если им не проломиться через препятствие, они отправляются в объезд, очень длинным кружным путем. А кроме того, за ведущей к мосту дорогой ухаживают плохо. Поедешь по ней, так покажется, что это вовсе и не Путь.
– Значит, «Пресвятая Морвенна» уезжает все дальше от главной группы соборов, – сказала Рашмика. – И Халдора больше не висит для нее в зените?
– Не совсем так. – Мужчина почесал клешней щеку, так что металл заскрипел о щетину. – Лестница Дьявола тоже не лежит точно на экваторе. Ее сделали там, где это удалось, а не там, где для нее было самое подходящее место. И вот еще какая штука: когда спускаешься по Лестнице Дьявола, над тобой со всех сторон нависает лед. Для наблюдателей это плохо: лед закрывает им вид на Халдору. Зато на Лестнице соборы могут обгонять друг друга, там это делать проще всего. Но вот если одному из них удастся пройти по мосту, то он вырвется далеко вперед. Он дождется остальных и с тех пор будет всегда первым – его уже никому не обогнать. И у него появится возможность беспрепятственно расстраиваться вширь. Ну и слава первого собора, прошедшего по мосту, тоже не пустяк. Он навсегда станет царем Пути.
– Но ни один собор пока не пересек Рифт по мосту. – Рашмика вспомнила звездообразное место аварии на дне Пропасти, которое видела с крыши каравана. – Я слышала, была попытка, но…
– Это безумие, лапушка, никто не спорит, да только на «Мор» сидит старый лупоглазый настоятель Куэйхи. Твое счастье, что тебя направили на старушку «Кэти». Говорят, с «Мор» уже побежали крысы.
– Настоятель увидел хороший шанс пройти по мосту, – догадалась девушка.
– Или он попросту спятил. – Мужчина ухмыльнулся, показав желтые зубы, похожие на покосившиеся надгробные камни. – Выбирай.
– Да мне-то какая разница? – буркнула Рашмика и тут же спросила: – А с чего вы взяли, что он лупоглазый?
Вокруг рассмеялись. Один из рабочих приставил кружки́ из пальцев к своим глазам.
– Девчонке еще многое предстоит узнать, – сказал кто-то.
«Железная Екатерина» оказалась маленьким собором, одиноко идущим в нескольких километрах позади главной процессии. Следом за ней продвигались другие соборы, но они были практически не видны, только над горизонтом торчали концы шпилей. Эти отстающие колонны наверняка старались наверстать упущенное, как можно ближе подойти к той абстрактной подвижной точке на Пути, которая находилась аккурат под висящей в зените Халдорой. Позорным считалось такое отставание, когда даже постороннему видно, что Халдора ушла из зенита. Но тот собор, который вообще терял ее из поля зрения, приобретал несмываемое пятно на репутации. Именно поэтому так серьезно относились церкви к деятельности бригад по расчистке Пути. Остановка на день – не беда, но несколько таких задержек могут катастрофически повлиять на продвижение собора.
Подъехав к «Железной Екатерине», машина сбавила ход, затем обогнула собор и приблизилась к нему с тыла. Этот объезд дал девушке отличное представление о ее новом доме. При всей скромности своих размеров, он принципиально не отличался от других соборов. Его плоское основание представляло собой прямоугольник шириной триста метров и длиной около ста. Над этой базой высились надстройки, а ниже шла монотонная титаническая работа частично спрятанных под металлическими юбками двигателей и шасси.
Собор продвигался по Пути усилиями многих параллельных гусениц. Сию минуту одна из них целиком зависла метрах в десяти надо льдом. Под траками висели рабочие в скафандрах и под красивые синие и фиолетовые сполохи резаков и сварочных аппаратов занимались ремонтом. Никогда прежде Рашмика не задумывалась над тем, каким образом происходит починка соборов на ходу, и теперь ей вдруг открылась холодная, даже безжалостная логика этого процесса. Увиденное произвело на нее очень сильное впечатление.
Узор строительных лесов покрывал почти всю конструкцию, и, куда бы Рашмика ни взглянула, везде кипела деятельность, фигурки рабочих выскакивали из лючков и исчезали, благодаря чему собор походил на старинные часы с множеством кукушек.
Над плоским основанием высилось сооружение, для которого уже больше подходило традиционное значение слова «собор». В плане оно имело сходство с распятием: длинный неф с короткой поперечиной и малая часовня в голове креста. На пересечении большого и малого нефов стояла башня квадратного сечения. Она возносилась на сотни метров, не уступая длине собора, и заканчивалась четырехгранным шпилем, который поднимался еще на пятьдесят метров. Края шпиля были зазубренными, на самой вершине размещались тарелки связи и зеркала семафора. От гусеничного шасси шли кверху, соединяясь под крышей нефа, легкие контрфорсы из ажурных ферм. Рашмика заметила, что пара контрфорсов утрачена, – либо их не было с самого начала.
В целом же собор представлял собой хаотическую конструкцию, архитектурные детали весьма условно сочетались друг с другом. Казалось, что некоторые части собора заменяли в большой спешке, или желая минимизировать затраты, или под влиянием обоих факторов. Присмотревшись, Рашмика поняла, что шпиль на несколько градусов отклонился от вертикали. С одного бока он тоже был в лесах.
