– Алес, – он взял половину ореха и надел на выпуклость. – Тропический гондон.
Забина засмеялась, хоть Мишка сказал и по-русски. Держась за руки, они побежали купаться.
Забина зашла по колено и поежилась. Мишка разбежался и нырнул. Он проплыл под водой с открытыми глазами двадцать метров. Вода была такая прозрачная, что Мишка видел каждый камешек. Мимо проплывали красивые рыбы, по дну ползали огромные крабы. Перед Мишкиным носом проплыла здоровенная морская черепаха с хвостом. Мишка ухватил ее за панцирь и развернул в сторону Забины. Мишка представил, как он эффектно сейчас вынырнет перед Забиной на черепахе. Он вынырнул прямо рядом перед ней. Забина завизжала и отскочила назад. Мишка засмеялся. Он усадил немку на черепаху и покатал вдоль берега. Потом они отпустили морское животное и немного поплавали. Мишка нырял вокруг Забины, хватал ее под водой за пятки и шутил, сдергивая с нее трусы. Забина взвизгивала и хохотала. Мимо на водном мотоцикле промчался какой-то пижон. Мишке тоже захотелось покататься на такой же херовине. Они вылезли на берег и пошли к месту, где выдавали мотоциклы.
На берегу в пластмассовом кресле сидел мужик в кепке козырьком назад.
– Гутен морген! Шпрехен зи дойч? – спросил Мишка у мужика.
Мужик приподнял темные очки и оглядел Мишку с ног до головы.
Мишка постучал ногой по песку. Мужик понял, что перед ним не лох.
– Их шпрехен, – повторил Мишка. – Шпрехен зи?
– Яволь, – ответил мужик и повернул кепку козырьком вперед. – Руссиш?
– Ну, – Мишка кивнул.
– Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! – мужик всплеснул руками. – Так бы сразу и сказал! А то я подумал – чего это немчура оборзела!
– Так ты русский, что ль? – удивился Мишка. – А хрен ли ты в Монако делаешь?
– У меня тут бизнес! Прокат мотоциклов!
– Круто!
– Ну! Давно я наших не видел!.. Хочешь, братан, бери любой мотоцикл и катайся сколько влезет бесплатно! Со своих денег не беру!
– Спасибо, братан! Откуда сам?
– Из Моршанска.
– Ну! Так мы с тобой земляки в квадрате! Я из Красного Бубна сам!
– Да ну?! – он хлопнул Мишку ладонью по плечу.
– Вот тебе и ну! – Мишка хлопнул в ответ.
– Гонишь?!
– Гадом буду!
– Ну, братан, тогда всё! Вечером идем в бар пить водку! Угощаю!
– Заметано! Меня Миша зовут, Коновалов.
– Лева Пахмутов.
Мишка выбрал самый мощный двухместный мотоцикл.
– Земляк мой, – объяснил он Забине, усаживая ее сзади. – Лева Пахмутов из Моршанска. Вот, говорит, на, Мишка, катайся сколько хочешь и свою невесту катай. И денег я с тебя не возьму… У нас, русских, – Мишка вставил ключ в зажигание, – взаимовыручка, – он постучал по рулю ладонью. – Мотороллер фри мани фюр руссиш. бразерс. Ферштеен зи зих?
– Йа! Йа!
– Зецен зи зих, – Мишка повернулся и похлопал по сиденью.
Забина села, обхватила Мишку красивыми загорелыми руками, прижалась к его широкой спине упругой грудью и положила голову ему на плечо. Золотистые волосы Забины свесились на Мишкин живот. У Мишки опять встал.
– Айн, цвайн, драйн! – Мишка выжал газ, и водный мотоцикл рванул вперед, оставляя после себя белую борозду из пены и пузырей.
– Йо-хо-хо! – закричал Мишка.
– Мьишька! Мьишька! Шнель! Шнель!
Они долго катались по водной глади океана. Светило и грело яркое субтропическое солнце. Чайки кружили над ними,выпрашивая корки хлеба и рыбу. Веселые дельфины прыгали за и перед мотоциклом, показывая Мишке с Забиной свои красивые черные плавники, острые носы и белые брюхи, они кувыркались, как гимнасты, сверкая блестящими мокрыми боками.
– Вундерба! – восклицал Мишка.
– Зеер шон! – Забина цокала языком.
Накатавшись, они отвезли мотоцикл Леве из Моршанска, маленько с ним побратались, выпили по стакану рома с пепси-колой и льдом, и Мишка спросил потихоньку у Левы – где бы они с Забиной могли уединиться. Лева показал на банановые заросли.
Мишка с Забиной уединились там. Там было так красиво и романтично, что даже Мишка малька прифигел и сказал: «Клуб кинопутешествий в мире животных»! Вокруг летали гигантские бабочки, колибри прыгали с банана на банан, разноцветные попугаи сидели на ветках и говорили по-немецки: «Ахтунг! Ахтунг!». Мишка целовал и ласкал Забину, Забина целовала и ласкала Мишку. Всё было, как в кино. Только немного мешали мартышки, которые прыгали с ветки на ветку, показывали на людей пальцами и кричали: «У! У!». Мартышки и сами занимались на ветках тем же, и Мишку это сначала немного раздражало. Но потом он подумал: любой бы на месте мартышек занимался тем же самым…
Вечером они пошли в бар. Лева из Моршанска уже ждал их. Они сели за стол, сделанный из большой бочки, на котором в середине горела свеча в зеленой бутылке. Лева рассказал, что теперь тут русских уважают и специально научились готовить русские блюда – щи, гречневую кайлу с поджаркой, салат «Оливье Столичный» и пельмени с креветками. Лева с Мишкой заказали кайлу с поджаркой и «Оливье Столичный», а Забина заказала пельмени с креветками и банановый салат.
– Лучше русской кухни не найдешь, – сказал Лева, разливая по фужерам «Смирновскую» водку. Меня по свету побросало, всякого повидал, но лучше русской кухни ничего не ел… И лучше русской водки ничего не пил, – он поднял фужер. – За Россию! Живем мы тяжело, потому что мы народ-богоносец. А ноша эта… трудная… но… почетная. И мы наш крест на американский не поменяем. Пусть сосут! – Лева показал в потолок средний палец. – Россия! Эх… – У него по щеке покатилась слеза.
– Росийа щьедрая душа, – сказала Забина.
– Гут! – подтвердил Мишка.
Они выпили. Лева и Мишка выпили по полной, а Забина только пригубила и поставила фужер обратно на стол.
– Э! Нет! – замотал головой Лева. – Это не по-русски! До дна!
Забина посмотрела на Мишку.
Мишка сделал ей жест, чтоб допила, – выпей, а то обидишь хорошего человека.
Забина пожала плечами, взяла фужер и мелкими глоточками стала пить водку. Мишка зацепил на вилку пельмень с креветкой и держал наготове, чтобы его невеста сразу смогла закусить. Лева налил из бутылки пепси-колы. Забина допила водку. У нее из глаз текли слезы.
– На, Заби, закуси, – Мишка подставил ей ко рту пельмень на вилке. – Випил-закусил. Дранк унд эссен! Ферштеен зи зих?
Забина вцепилась в пельмень зубами и кивала головой, одновременно жуя.
– Вот это по-нашему, по-русски! – Лева протянул ей пепси-колу. – Запей.
– Водка унд селедка, – сказала Забина, отдышавшись.
– Натурлих, – согласились мужчины.
Бамбуковые шторы зашелестели, и в бар вошли три мексиканца в сомбреро и костюмах с бахромой. В баре сразу стало тихо. Было слышно, как бармен трет полотенцем внутри стакана.
Мексиканцы по бокам были рослые и широкоплечие. А в центре – маленький кривоногий мексиканец с украинскими черными усами, похожий на Бармалея из кино «Айболит-66». На нем была черная кожаная жилетка с красной надписью на спине «KILL EVERYBODY». Несмотря на плюгавость, было понятно, что этот – главный. На низких широких ремнях у всех троих висели пистолеты. Ковбойские сапоги вызывающе скрипели. Мексиканцы подошли к стойке. Коротышка вытащил из кармана раскладной нож-наваху, раскрыл и с силой воткнул в стойку.
– Три текилы! – он показал три пальца – мизинец, указательный и большой. Больше пальцев на руке мексиканца не было.
Бармен засуетился у полок с бутылками.
– Лева, – спросил Мишка, – кто это?
– Наркобароны, – шепотом ответил Лева.
– Чего-то они больно борзые!
– Ну… Припухли на курорте… У нас бы так себя не вели… А здесь у них всё куплено – полиция, правительство, медицина… Коротыш – это Дон Хуан Суридес. А по бокам – его двоюродные братья Луис и Исидор – правая и левая рука…
– Мне кажется, – Мишка прищурился, – что они мешают нам отдыхать. – Мишке захотелось поразмяться. Он посмотрел на Забину и увидел, что она сидит вся белая, как полотно, и смотрит, не отрываясь, на мексиканского коротышку.
– Забина! Ты чего?! Ви гейц? Варум ду вайс алес?
– Мьишька, – Забина раскрыла рот и зашаталась на стуле. – Мьишька… Этот мужик есть мой айнц хасбан… Я жить с этот злой человек два года и терпеть много пытки… Это есть зверь, который мучить меня…
