– Ни хрена! – Теперь уже Мишка зашатался и чуть не упал. – И где это вы с ним познакомились?!
– Этот человек украдать меня, когда мне быть шестнадцать лет. Я ходить с подругой на одна дискотека, и там этот подонок замечать меня и предлагать мне нехорошие вещи. Но я отказывать ему и давать пощечина. Тогда он, этот бастард, красть меня, сажать в мешок и увозить на самолет в Мексика. В Мексика он насильно выходить за меня замуж и сажать в клетка… Но я бежать из его золотая клетка через два года в посольство Германия… Мьишька, давай уйдем отсюда… Это нехороший и очень опасный преступник… У него много баксов!
– Спокойно, – у Мишки надулись все жилы. Он кипел от негодования. Но сказал по-мужски: – Спокойно… Есть люди… и страны… где много баксов ничего не значат! Ферштеен зи зих?
—Для русских?
– Йа! Йа! А для кого же еще?!. Для русских и их немецких невест. – Он повернулся к Леве: – Поддержишь меня?
– Говно вопрос, – Лева разлил остатки водки. – Давай выпьем и пойдем побазарим с мучачосом.
Они выпили и закусили салатом.
– Ну, Заби, посиди пока, – Мишка похлопал девушку по коленке, – а мы с Левой отомстим за твои страдания.
– Мьишька! Не ходить! Он тебя убивать! – она вцепилась в Мишку двумя руками.
– Ничего… это мы еще посмотрим – кто кого убьет… Убил один такой! – Он нагнулся, поцеловал Забину в губы и осторожно отцепил от себя ее руки. – Не волнуйся. Всё будет зеер гут! Ферштеен зи зих?
Забина закивала и заплакала:
– Нихт зеер гут! Нихт зеер гут!
– Не надо под руку… У нас так не положено… Я сказал – Хуан Суридес капут, значит, капут! Ферштеен зи зих? Сейчас мы ему покажем встречу на Эльбе… – Мишка поднялся из-за стола.
За ним поднялся Лева, на ходу засовывая в рот кусок хлеба с рыбой и заправляя в штаны рубашку.
Мишка направился к стойке, но остановился и, подумав секунду, сказал:
– Я сейчас приду.
Он вышел из бара. Было уже темно. Мишка потянулся и пошел к месту, где стоял мотоцикл.
Около мотоцикла крутились чумазые латиноамериканские дети. Один уселся на седло и крутил руль. Остальные сидели в коляске и галдели по-испански.
– Ну-ка, кыш. отсюда! – шуганул их Мишка.
Дети с визгом попрыгали на землю и растворились в темноте.
Мишка подошел к пальме, взялся за шерстистый ствол одной рукой, постоял немного, опустив голову вниз, потом вытащил из кармана связку ключей, отомкнул ящик с инструментами под сиденьем, достал самый большой гаечный ключ, сунул его в карман, запер ящик и пошел обратно.
В баре гремела латиноамериканская музыка. Мучачосы-наркобароны сидели у стойки и пили текилу. Коротыш, стрелял из здоровенного кольта в мишень для дартса и дико хохотал. Бармен протирал полотенцем стакан, делая вид, что ничего не происходит.
Пока Мишка ходил за ключом, Лева заказал еще водки и теперь сидел снова за столом и готовился. Забина сидела грустная, прикрывая лицо одной рукой, и соломинкой для коктейля ковыряла в пельменях с креветками.
Мишка подошел к столу и сказал, как Моргунов:
– Хватит гулять, – взял у Левы из-под носа фужер, залпом выпил водку и закусил пельменем невесты.
Лева засунул за пояс вилку.
– Пошли, – сказал он.
Они подошли к мексиканцам сзади. Двое здоровых пили текилу, а коротыш продолжал стрелять.
– Эй, гондоны! – окликнул их Мишка. Мексиканцы не обратили на них внимание.
– Я не понял, – Мишка повернулся к Леве.
– Припухли, – Лева достал из-за пояса вилку и хотел воткнуть в стойку.
– Погоди, – Мишка вытащил из кармана гаечный ключ, подошел сзади к Исидору, сбил с него сомбреро и врезал ключом по затылку.
Исидор упал мордой на стойку и замер.
– Вот, теперь поровну, – сказал Мишка Леве, – двое на двое.
Лева сунул вилку за пояс.
Однако мексиканцы опять ничего не заметили. Коротышка продолжал стрелять, а Луис повернул голову, посмотрел на Исидора и сказал по-испански:
– Исидор, тебе, по-моему, уже хватит. Эй, бармен! – Он вытащил револьвер и прикончил бутылку над головой у бармена. – Исидору больше не наливать!
Бармен кивнул.
– Нас не воспринимают, – от возмущения у Мишки покраснело лицо.
– Уходят от разговора, – кивнул Лева.
– Зассали?
– Однозначно, – Лева опять кивнул, вытащил из-за пояса вилку и замахнулся.
– Погоди, – остановил Мишка. Он подошел к Луису, сбил с него сомбреро и врезал ключом по затылку.
Второй наркобарон упал на стойку рядом с братом.
– Сами виноваты, – сказал им Мишка. – Когда с вами разговаривают, надо отвечать. – Он поднял руку с ключом на уровень головы. – Мир без наркотиков!
Лева поднял с пола сомбреро, положил на стойку между наркобаронами и пригвоздил его вилкой.
– На! – сказал он.
Мишка похлопал по спине коротыша Х.уана, который всё стрелял и стрелял. Суридес вздрогнул и обернулся.
– Привет, говно! – Мишка улыбнулся, оскалив зубы. – Я – Михаил Коновалов из России! Я разобрался с твоими братьями! Дошла очередь и до тебя, педро! – Мишка ткнул в грудь Суридесу гаечным ключом.
Наркобарон заметил поверженных братьев.
– Ты, кривая жопа, – продолжал Мишка, – обидел мою невесту, и за это я тебя размажу сейчас по полу, как земляного червяка! Понял?! – Он схватил коротышку за шиворот, приподнял со стула и повернул лицом к Забине, которая, увидев это дело, побледнела еще больше и задрожала.
Суридес беспомощно дергался. Мишка выбил у него из руки пистолет. Пистолет отлетел под столики. Суридес был похож на марионетку из театра кукол. Мишке даже стало его жалко, но он представил себе, как этот злобный коротышка издевался над его невестой, и жалость прошла, пришло желание вдарить как следует по башке.
Мишка крутанул наркобарона к себе лицом и гаечным ключом свернул ему нос.
– Что, не нравится тебе?! А над женщинами тебе издеваться нравится?!
Барон схватился руками за лицо и замычал. У него между пальцев текла кровь.
Мишка убрал ключ в карман, перехватил Суридеса второй рукой, поднял над головой и швырнул. Суридес упал на стол, стол сломался. Суридес пополз на карачках. Мишка подошел, поднял Суридеса и опять бросил. Суридес сломал еще один стол. И опять пополз.
– Ползаем? – Мишка поднял мафиози в третий раз и вопросительно посмотрел на бармена. – Лева, спроси у бармена – можно я еще один стол расхерачу?
Бармен понял Мишку без перевода и кивнул – дескать, херачь, конечно, не вопрос.
Мишка расхерачил еще один стол и надел наркобарону на голову цветочный горилок из-под кактуса.
Суридес упал и отключился.
В баре все повставали с мест и аплодировали отважному русскому. Видно, многим насолила эта самая наркомафия.
Мишка поднял руку и сжал кулак.
– Венсеремос! Мексика без наркотиков! Можете выкидывать свои шприцы!
Он поднял руки над головой и сцепил их, приветствуя освобожденных аборигенов.
– Мьишька! Мьишька! – Забина, которая хлопала громче всех, вдруг взвизгнула. – Мишька, ахтунг! Цурюк! Фоер цурюк!
Мишка оглянулся и увидел подползающего к пистолету Суридеса в горилке. Мишка выхватил из кармана гаечный ключ, размахнулся и метнул его в противника. Тяжелый чугунный инструмент быстро полетел вперед, медленно вращаясь вокруг своей оси. Он, как снаряд, врезался в горилок наркодельца. Горилок взорвался. Голова Суридеса упала на пол между его рук. Вокруг головы расползалась лужица дурной крови.
– Конец наркомафии! – объявил Мишка.
– Предлагаю всем, – сказал Лева, – выпить за человека, который освободил эту страну от смерти на двух ногах! Я угощаю, – он швырнул на стойку бумажник.
Все ломанулись к стойке. Бармен поставил перед собой батарею стаканов и ловко наполнял их сразу из двух бутылок. Забина обняла Мишку сзади и поцеловала в щеку.
– Майн гроссе озвободител! Мишка обнял Забину за талию:
– Больше тебя никто пальцем не тронет! Кто тронет – тому капут! Ферштеен зи зих?
– На! На! – Забина встала на цыпочки и зашептала Мишке в ухо. – Мьишька, вир хабен айн киндер… у нас будьет ребьенок…
У Мишки перехватило дыхание. Он взял Забину на руки и закружил вокруг себя.
