— Это signifer Тулум послал тебя сюда?
Он тут же резко выпрямился, приняв боевую стойку, и гаркнул:
— Так точно, госпожа Веледа!
Несколько человек, из тех, что прогуливались рядом, с интересом уставились на нас. Я сдержал улыбку и пробормотал:
— Не надо так кричать. Успокойся. Пусть нас принимают за старых друзей, которые случайно встретились. Давай-ка присядем возле фонтана.
Он подчинился, но при этом остался напряженным. Я спросил:
— Скольких из вас отыскал Тулум?
— Троих, моя госпожа. Сам signifer теперь направился на север. Нас троих оставили здесь, чтобы дождаться тебя: как было приказано, мы по очереди прогуливаемся у этого фонтана.
— Позови остальных.
Этих троих всадников звали Эвиг, Книва и Хрут. Если они и сочли странным, что должны подчиняться приказам женщины, то ничем не показали этого. Их прекрасная военная выправка сразу бросалась в глаза, так что мне приходилось постоянно шепотом напоминать им, чтобы они расслабились.
— Насколько нам удалось установить, — сказал Эвиг, — мы и Тулум — единственные из всей центурии Бруньо, кто выжил. Тулум сказал нам, что вы с сайоном Торном здесь для того, чтобы отомстить за наших павших товарищей и убить жестокого генерала Туфу. Госпожа Веледа, мы готовы — нет, мы просто горим желанием — помочь и сделаем все, что ты прикажешь.
— Давайте пройдемся и поговорим, — предложил я, потому что возле фонтана мы явно привлекали внимание. Все проходившие мимо женщины бросали на меня завистливые взгляды: еще бы, меня сопровождали трое таких орлов.
— Мы должны убить презренного генерала Туфу, — сказал я, ведя воинов в сторону hospitium. — А он в настоящий момент находится в Равенне, это примерно в сорока милях отсюда на восток. Но Туфа должен со временем вернуться обратно, дабы исполнять свои обязанности легата, поэтому именно здесь я и стану поджидать его. — Все трое с изумлением посмотрели на меня, поэтому я поспешно добавил: — Я и сайон Торн, я хочу сказать. Однако Торну придется тщательно скрываться, пока не наступит время нанести удар. Вон то здание — запомните его хорошенько: это hospitium, в котором я живу, и туда вы будете являться, чтобы докладывать мне обо всем. А теперь вот что еще. В этом городе говорят на множестве языков, включая и наш собственный, но, разумеется, наиболее употребительна все-таки латынь. Вы хорошо ею владеете?
Книва сказал, что понимает латынь довольно прилично, да и изъясняется на ней тоже неплохо. Двое его товарищей лишь отрицательно покачали головами.
— Тогда, Книва, ты станешь помогать мне здесь в Бононии, а вы, Хрут и Эвиг, будете вести наблюдение снаружи. Эвиг, я хочу, чтобы ты взял лошадь и отправился на восток по Виа Эмилиа, к развилке дорог, одна из которых ведет в Равенну. Постарайся, чтобы тебя не заметили. Ты укроешься где-нибудь неподалеку и станешь следить за тем, не покинет ли Туфа Равенну, а как только это произойдет, немедленно поскачешь сюда, чтобы сообщить мне. Надеюсь, что ты вскоре доложишь мне, что Туфа едет сюда. Если же он вдруг отправится в другое место, я тоже хочу об этом знать. Понял? Тогда ступай! Habái ita swe!
Эвиг хотел было мне отсалютовать, но, увидев, что я нахмурился, опустил руку и пробормотал:
— Слушаюсь, моя госпожа. — С этими словами он удалился.
Я повернулся к Хруту:
— Я хочу, чтобы ты тоже отправился в том же направлении, но ты будешь наблюдать большей частью по ночам. Римляне сообщают в Равенну о ходе военных действий при помощи специальных сигналов факелов. Ты будешь перехватывать для меня эти донесения.
Я был абсолютно уверен, что простой всадник не умеет читать и писать и вряд ли знает цифры, а потому не стал объяснять Хруту всю сложность полибианской системы. Я просто сказал ему, каким образом, всякий раз, когда он заметит огни, следует делать отметки на листе или дощечке.
— Если ты сумеешь записать последовательность огней, — сказал я, — я смогу затем расшифровать эти пометки.
Хрут посмотрел на меня с каким-то благоговейным трепетом, но поклялся, что сделает все точно. Я продолжил:
— И еще я хочу, чтобы каждое послание, записанное таким образом, немедленно попадало ко мне. Это может означать, что тебе придется ездить туда и обратно почти каждый день, да и еще ночи напролет наблюдать. Но ты должен это сделать. Habái ita swe!
— А что будет поручено мне, госпожа Веледа? — спросил Книва, после того как Хрут ушел.
— А тебе в ближайшее время придется постоянно пьянствовать.
Книва изумленно моргнул:
— Моя госпожа?
— Я хочу, чтобы ты ходил по Бононии, пил в каждой таверне, винной лавке и на всех постоялых дворах — и угощал других. Вот кошель с серебром, так что денег на это тебе хватит. На обоих языках, латыни и нашем старом наречии, ты должен всем рассказывать, что накануне провел всю ночь в самых изысканных и безумных любовных наслаждениях, какие только можно себе представить.
Книва выглядел потрясенным.
— Но… Моя госпожа?
— Ты будешь изображать в стельку пьяного и станешь громко похваляться на обоих языках, что провел ночь с самой красивой, сладкой, изобретательной и необузданной шлюхой. Скажешь, что она якобы только-только прибыла в Бононию, что берет она страшно дорого и очень разборчива. Однако красота того стоит — в искусстве любви ей просто нет равных.
Вид у Книвы был нерешительный.
— Но… А вдруг меня спросят, как ее зовут?
— Госпожа Веледа, разумеется. И не забудь каждый раз обязательно упомянуть, в котором именно hospitium можно найти эту госпожу Веледу.
Книва застыл, словно громом пораженный.
— Но, моя госпожа! Тебя станут осаждать и домогаться все мужчины в Бононии!
— Ничего, главное, чтобы в их числе оказался тот, который нам нужен. Смотри, Книва. — Я показал ему. — Вон там находится дворец и praesidium[85] легата Туфы. Видишь, сколько вооруженных до зубов стражников его охраняют: они стоят чуть ли не плечом к плечу. Мне надо каким-то образом попасть внутрь, только так я смогу убить — я имею в виду, только так я смогу помочь сайону Торну совершить убийство. Негодяй Туфа славится своим распутством. Я хочу, чтобы он прослышал о моих талантах в постели, только тогда он пригласит меня во дворец.
— Но, моя госпожа! — Книва буквально задохнулся, а затем горячо запротестовал: — Ты хочешь ради этого торговать собой? Ты… на самом деле?..
— Не принимай все так близко к сердцу! Просто распространи слухи, что я делаю это для избранного круга и за умопомрачительные деньги. Заверяю тебя, Книва, люди всегда готовы поверить сплетням о трезвеннике, который тайком пьет, и с такой же готовностью поверят, что самая благочестивая и спокойная женщина на самом деле — развратница. Требуется только искусно распустить слухи. Ступай, Книва, и расскажи об этом повсюду.
