— Нет, к моему глубочайшему сожалению, но слышать слышал. И теперь, когда у меня есть данные по силе, точке выхода, а также сами крюки, — Грайт кивнул на лежащие у его ног несколько экземпляров, — я смогу изготовить такой арбалет, — в последних словах Грайта промелькнула нескрываемая радость.
— Зачем?
— Как зачем?
— Нам не нужен такой арбалет. Мы не идем на штурм. Нам нужен способ избежать вреда, который наносит этот арбалет.
Грайт обескуражено замолчал. В его снисходительном, даже презрительном взгляде, брошенном на Иллара, сквозила толика обиды.
Иллар постарался сгладить свою резкость:
— Возможно, если вы сможете сделать такой же, мы опытным путем сможем выяснить, как с ним бороться.
— Вот, — как будто это было само собой разумеющееся, подхватил Грайт. — Позвольте, милорд, я этим займусь.
И член Королевского Совета ретировался, что-то рисуя в своем воображении, не забыв прихватив с собой несколько крюков. Оставшиеся тут же несли с собой его слуги.
А Иллар отправился искать Кандира, сам оглядывая при свете дня следы ночного штурма.
Раненных и убитых убрали. Мальчишки подбирали последние стрелы, дротики, камни, тросы, крючья. Топоры ставились на место, сигнальные костры складывались заново. Камни, обильно политые кровью, облепили мухи. Их жужжание раздражало. Но тех же мальчишек отрядили посыпать кровяные пятна песком.
Заглянув за стену, Иллар убедился, что похоронные команды обоих противоборствующих сторон рассортировали своих и чужих погибших и теперь развозят их по своим лагерям. Во рву виднелись остатки плотов, а также изломанные, изрубленные, но все же опасные для упавших колья. На брустверах ничего не было видно, как и за ними. Осадный арбалет, про который вел речь Грайт, не остался лежать на виду, чтобы удовлетворить любопытство осаждаемых.
Доклад от Кандира Иллар принял в одной из башен.
Курхот предпринял ночью два двойных штурма. На западные ворота и на том месте, где оказался Иллар. На воротных башнях дела защитников обстояли намного лучше. Каждая башня, которую атаковали пираты, хорошо простреливалась с бойниц второй. Поэтому добравшихся до площадки штурмующих было намного меньше и с ними смогли расправиться быстро. Аналогично закончился штурм и на прилегающих стенах.
Повторный штурм закончился тем же. Командиры, хотя и трубили отбой, но дозорных выставляли, как и положено, резервный отряд выделял людей восполнить вышедших из строя воинов.
Та башня, на которой оказался Иллар, чуть было не стала прорывом для войска Курхота. Ситуация оказалась слишком опасной, особенно второй штурм. Штурмующим удалось захватить башню, и это было бы катастрофой, если бы не подоспевший резервный отряд, встретивший врага уже в городе, если бы не самоотверженная стойкость воинов башни.
Погибших на этой башне было не в пример больше, чем на воротной. Вместе с командиром погибло две трети всех солдат.
Данную башню для атаки выбрали, как посчитал Кандир, за счет ее хоть ненамного, но уступающей в высоте от других и чуть более высокий бруствер.
Брустверы были огромнейшей ошибкой. Но поздно было что-либо менять. На восточной стороне они сыграли свою роль, штурм осадными лестницами так и не начался. Это было просто невозможно. Дерзость же и ловкость пиратов никто не смог предугадать.
Из хороших новостей было выполнение отрядами вылазки своих задач, сразу после штурма атаковавшие некоторые части войска Курхота на западе и войска Альтама на востоке. Хотя попытки поджечь катапульты не увенчались успехом, противнику был всё же нанесен урон. Несколько солдат, обслуживающих катапульты были убиты, подожжены палатки, фургоны. Не меньший успех имела и паника, возникшая в стане врага.
— Не думаю, что следующий штурм будет в ближайшее время, — сказал в заключении Кандир. — Осадных арбалетов у них несколько, но не больше четырех, крючья не бесконечны. Им понадобится время, чтобы изготовить новые. Также, гибель двух отрядов, замечу, самых отчаянных и смелых, внушила страх остальным. Курхоту необходимо время, чтобы повысить боевой дух своих людей и сформировать новые отряды смертников.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Откуда вы знаете, что больше таких отрядов нет?
— У нас несколько пленных. Не все говорят, но и молчание и красноречивые взгляды некоторых иной раз говорят больше, чем слова. Это были лучшие. Они были добровольцами, им были обещаны самые лучшие трофеи. Курхот набрал четыре таких отряда. Вернулся в лучшем случае один. Следующие наберутся, сомнений нет. Первый штурмовой отряд — это не только почет. Это лучшая добыча, награда, повышение. Так что, отчаянных хватает. Но не сейчас. Войско было уставшее, с марша. Это был пробный штурм. Когда всё войско будет тут, когда Курхот обоснуется, подготовится, вот тогда наступление повторится.
— Почему из Гелназа и из Джарна не сообщили нам об осадных арбалетах?
— Думаю, там их не использовали. Их стены намного выше стен Большого города Нарты. Они сопоставимы с высотой стен Малого города. Сейчас Малый город — это вторая линия защиты. Но когда-то она была первой и самой мощной. Джарн и Гелназ не разрастались, как Нарта, защита от врага осталась на прежнем уровне. Большие стены и под стать им башни. И, насколько я помню, опять брустверы. Здесь мы перестарались. И сыграли на руку Курхоту. В тех городах брустверов не было.
— Что мы будем делать? Как будем готовиться к следующему штурму?
— Единственно, что я вижу, усилить стены стрелками, которые смогут простреливать атакующих на башни и использовать способ, который спас башню, крюками захватывать тросы, подтягивать их к бойницам и там перерубать. Есть у меня еще задумка. Я вызвал представителя гильдии плотников. Если в промежутках зубцов башни сделать и закрепить деревянный навес, балкон, выступающий наружу, у нас получится преимущество во времени для того, чтобы перерубить тросы. И трудность для атакующих — не так-то просто будет перелезть через навес.
Предположения Кандира оправдались. Штурма больше не было.
Укрепив защитным поясом свои осадные машины, с восточной стороны продолжался равномерный обстрел ворот и прилегающих стен. К двум катапультам постепенно прибавилась еще одна, еще один требучет. Постепенно, шаг за шагом, защитные укрепления, которые не могли разбить илонийцы, продвигались к стене, приближая осадные машины к городу и увеличивая дальность обстрела. Увеличивалась и мощность осадных машин. Требучеты били всё большими и большими каменными снарядами.
Со стороны крепостных башен катапульты осажденных также обстреливали защитные сооружения. Иногда удачный выстрел разрушал машину и, то одна, то другая катапульты противника выходили из строя.
Столица получила передышку, Кандир требовал использовать полученное время для тренировок и обучения. Поражение в недавнем штурме было слишком близким, потери немалыми. Солдаты начали бояться следующего штурма. Но еще хуже было ожидание штурма. Никто не знал, на что еще способны отчаянные люди Курхота.
Требовалось поднять боевой дух солдат. Отличившихся в недавнем бою щедро наградили. Из маленькой победы Кандир счел возможным устроить небольшой праздник, всем солдатам выдали по лишней чарке крепкого вина.
Поднимали дух и вылазки верховых отрядов. Умелые и бесстрашные действия этих отрядов приводили в восторг наблюдавших за ними солдат, пока Кандир не посчитал это слишком опасным. Противник не давал больше застать себя врасплох. И не смотря на всю отвагу конников, они несли потери. Когда у Курхота появился первый требучет, первые снаряды, которые он отправил в город — были головы погибших всадников. Приложенное послание ехидно поясняло, что правило милосердия выполняется даже с лихвой — Курхот доставляет погибших противников осаждаемым сам, своими силами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ряды противника неуклонно росли, подтянулись отставшие части войска Курхота, к Альтаму пришло войско, разгромившее помощь Вароссы. И наступил тот день, когда последняя связь с внешним миром прервалась. Гонец от Хайдира прибыл в город излюбленным методом Курхота — по частям с требучета.
