— Что ж, — философски произнес Фаркус, глядя своему бойцу в след, — не он первый, не он последний. Этот бой он выдержал достойно, и из него получится хороший воин.
— Если не считать пытки Альтама, то да, первый, — пробормотал Иллар.
Затем они вернулись на площадку башни.
Командир гарнизона данной башни осматривал поле боя. Площадка была усеяна трупами как своих, так и врагов. Вражеских тел было меньше, гораздо больше их было за крепостной стеной. Обслуживающие катапульту воины суетились вокруг машины.
Иллар подошел к зубцу.
— Никогда не слышал, чтобы атаковали башню, — сказал он задумчиво.
Командир недовольно оглянулся на праздно шатающих солдат, кем выглядели Иллар и Фаркус. Фаркуса он признал первым, а вслед за ним и Иллара. А увидев их залитую кровью и порванную одежду, снизошел до пояснений:
— Брустверы. Мы допустили ошибку, подняв их слишком высоко. Осадные лестницы нам были бы не страшны. Но вот крючья с тросами забросить вполне по силам. Этим пираты и воспользовались. — Помимо воли в суровом тоне проскользнула нотка и удивления, и восхищения. — Ну и ловки, ублюдки!
— То же самое они могли использовать и для стены.
— Да, и так им было бы даже легче, чем возиться с плотами. Но это был пробный штурм. Они посмотрят и решат, что им будет удобней.
Он неодобрительно посмотрел на невольно фыркнувшего Иллара.
— Поверьте, милорд, это небольшой, проверочный штурм.
— Но вполне с серьезными намерениями, — добавил Фаркус, глядя на смутившегося молодого человека.
— Да, — согласился командир. — Ты прав, капитан, если бы они почувствовали слабину, они кинули бы сюда большие силы.
— Надо бы срыть брустверы, — пробормотал Иллар, пытаясь скрыть неловкость за свои замечания.
Ему схватка показалась сильной, кровавой, на грани всех его чувств, среди которых был и страх.
— Надо, но сейчас это невозможно.
Катапульта начала стрелять.
— А как же отряды всадников? У нас были согласованы ваши с ними действия после штурма, но это касалось светлого времени дня, — заволновался вдруг Иллар. — Вы не видите, куда стреляете. И можете попасть в наш отряд.
И тут же удостоился еще одного неодобрительного взгляда командира.
— Атака ночью отличается от дневной только тем, что им придется внимательней считать. Они дают нам выстрелить двадцать раз. После чего мы даем им время на свой прорыв. — Он показал на песочные часы у командующего стрельбой солдата. Через четыре оборота мы начинаем снова.
Пройдясь еще раз по стене, оглядев оставшиеся крючья, впившиеся в стены парапета, Иллар с Фаркусом спустились вниз.
— Это ваш первый бой, лорд Иллар, — сказал Фаркус, верно угадавший состояние молчаливого Иллара.
— Не первый, — тихо сказал Иллар.
— Да я помню, — слегка усмехнулся Фаркус. — И я заметил, вас не мутило от убитых. Убивать вам не впервой.
— Но я показал себя полным идиотом, со своими вопросами и замечаниями, — не выдержал и горько сказал Иллар. — А ведь все эти совещания, всё планирование происходило с моим участием.
— Опыт, сынок, опыт, — задумчиво произнес Фаркус, — всего не учесть, всё не упомнить. Правда отличается от полета мыслей. Да и они часто рисуют не то, что происходит на самом деле. Ты правильно сделал, что рвался сюда. Именно тут ты получишь всю картину и сможешь в дальнейшем охватить всё и вся.
— Как Кандир? — невольно улыбнулся Иллар.
Уж бывалому-то воину не надо было бежать на стены, чтобы убедиться, как воюет противник.
— И Кандир не предусмотрел слишком высокие и удобные для пиратов брустверы.
Навестив Расила, они забрали с собой пришедших в себя Латина и Сайла.
Они не успели отойти от башни, как на этом же участке началась вторая атака. И они кинулись обратно. Резервный отряд уже отошел к месту своего расположения. Но если враг надеялся, что ряды защитников поредели, то он просчитался. Забрав с собой раненных, резервный отряд оставил на оголившемся участке достаточное количество воинов, чтобы восполнить пробел в рядах защитников. И теперь битва разгорелась с новой яростной силой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Курхот бросил на штурм свежих людей. Новые абордажные крючья взвились в воздухе, вгрызаясь в камень, и по ним вверх взбирались все новые и новые враги.
На этот раз воины Курхота обошлись без плотов, кидая абордажные крючья с бруствера. Но если штурмующих на стены можно было расстреливать с бойниц башен, то атака на саму башню стала смертельно опасной. Атакующие были вне обстрела, если защитники не успевали перерезать канат, добираясь до зубцов башни, сразу вступали в бой.
Когда Иллар с Фаркусом поднялись наверх, защитники медленно отступали от зубцов.
Небольшая площадка башни была не приспособлена для боя такого количества людей. К тому же на ней располагалось две катапульты. Сначала разгорелся бой перед зубцами, но враги все появлялись и появлялись, они напирали даже не умением, а количеством. Многие погибали, но прибывающие восполняли ряды.
Несколько солдат, вскочив на зубцы, обращенные к городу, стреляли в противника из луков.
Иллар с Фаркусом, выхватив свои метательные ножи, запустили их в самую гущу штурмующих. Вслед за ними последовали звездочки. Сразив нескольких человек, они дали защитникам возможность отвоевать один шаг обратно. Рядом просвистели камни. На зубцы, рядом со стрелками взобрались подростки и теперь метали из больших рогаток небольшие, но чувствительные для врагов каменные снаряды. Один из стрелков из лука забрался на катапульту и оттуда стрелял по врагу. Просвистевший рядом с ним нож слегка задел его, не причинив вреда, но стрелок потерял равновесие и упал. Его место тут же занял Сайл, перехватив у упавшего лук. Латин не давал противнику подойти к нему.
Бились уже не мечами. В таком тесном пространстве они были бесполезны. Нападавшие же были вооружены боевыми топорами и широкими ножами. Но и командир учел ошибки недавнего боя, оснастив своих людей короткими копьями, дротиками и топорами. Сам командир бился в первых рядах, своим примером подбадривая и подхлестывая своих солдат. Но это не помогало. Противник уверенно оттеснял защитников. Когда командир упал, сраженный коротким мечом, ряды защитников дрогнули. Иллар с Фаркусом ринулись в самую гущу.
Это уже был не воинский поединок, не искусство боя, а та драка, которой учил Иллара Ногал, а потом и Фаркус, обучая на этот раз весь молодой состав их отряда. Иллар дрался, чтобы убивать. Не было дела до красоты поединка, правил отражения атак и обманных ударов. Каждый удар тут должен был поразить цель, убить противника, а не показать свое искусство. У них с Фаркусом не было топоров. Но был нож, а мечом приходилось орудовать как дубинкой. Навершие рукояти пробивало голову, нож в левой руке довершал дело. Но и враг дрался так же.
Схватка была жестокой, и илонийцам приходилось отступать. Замещающий командира офицер скомандовал отход. Теперь приходилось оборонять люк, в который уходили сначала стрелки, затем мечники. Фаркус оттащил разгоряченного боем Иллара внутрь, следом ввалились остальные солдаты.
Люк захлопнулся. Поле боя осталось за врагом. Офицер повел своих людей, в первую очередь стрелков, на стены. Там дела обстояли намного лучше, чем на башне, на стену враг не прорвался. Теперь предстояло вытеснить противника с башни.
Но защитники слишком плохо знали способности пиратов. С башни на стены и даже в город полетели тросы и по ним начали спускаться враги.
Илонийцы не дремали и пиратов встречали стрелы лучников и арбалетчиков. У подножия башни воины не давали спуститься противнику, расстреливая его в воздухе, а тех, кто спустился на землю, встречали мечи и копья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Из бойниц арбалетчики наконец-то смогли приноровиться и теперь цепляли тросы крюками, подтягивая их к бойницам. Перебитые, перерезанные тросы один за другим падали вниз.
Оставшийся на стене офицер скомандовал открыть люк на площадку башни. Кто-то из врагов в пылу боя прыгнул в люк и оказался в руках илонийских солдат, а сами защитники под укрытием щитов смогли выбраться на площадку, и оттеснить врага к зубцам.
