Рейтинговые книги
Читем онлайн Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 163

Последующие полгода на сейме в Кракове действительно жарко обсуждалась кандидатура Грозного. Но, во-первых, бесцеремонное и высокомерное заявление московского царя заметно поубавило приверженцев русской партии в Польше. Тамошним людям все более становилось понятным, с кем они имеют дело, и многие из них не хотели уже видеть на престоле своего государства и Федора, справедливо полагая, что его именем станет править отец. Во-вторых, во время всей последующей работы сейма и при обсуждении на нем кандидатур ни в Вильно, ни в Кракове не было представителей Москвы. Надо сказать, что к тому времени у Грозного не осталось искусных дипломатов. «Избранную раду», которой царь был обязан своими первыми успехами, он разогнал и всех ее членов переморил по тюрьмам. Советников своих он либо давно перестал спрашивать, либо демонстративно поступал против их советов и тоже всех планомерно уничтожал. Так что вместо советников вокруг него толпились кивающие головой поддакиватели, согласные со всем, что бы он ни изрекал. Но главное, русский царь Иван игнорировал сейм потому, что считал влияние на его работу ниже своего достоинства, унижением себя и своего величия. Он был глубоко убежден в том, что избрание его в короли — высочайшая честь для литовцев и поляков.

Впрочем, упрекать русского царя за отсутствие у него политической гибкости было бы несправедливо. Ведь нельзя же винить человека в том, что по происхождению он деспот и тиран, что по воспитанию и убеждениям он понимает только грубое и высокомерное отношение к низшим и рабское отношение с их стороны к себе. Что, наконец, он внутренне абсолютно и глубоко уверен, что все нижестоящие искренне воспринимают все его выходки, вплоть до самых кровавых, как высокую для себя честь (а так, собственно говоря, они и воспринимались всеми его подданными). И вот сейчас этот человек, сформировавшийся в апологетике абсолютного рабства, столкнулся со свободным народом, знакомым с понятием уважения личности.

Тем не менее сейм не отказал московской стороне. Через полгода в Москву из Речи Посполитой прибыло посольство во главе с известным литовским дипломатом Михаилом Гарабурдой. Русский царь встретил посольство, кипя гневом и возмущением: почему это поляки и литовцы заставляют его так долго ждать. Гарабурда оправдывался тем, что в Польше и Литве свирепствует эпидемия чумы, помешавшая работе сейма. Далее посол от имени Речи Посполитой обратился к царю с вопросом, намерен ли он сам баллотироваться в короли или все-таки согласен отпустить сына. Но в любом случае польско-литовская сторона требовала от московской кандидатуры обязательства в ненарушении шляхетских прав и вольностей и, кроме того, ставила условие пересмотра существующих границ, в частности, передачи ей некоторых русских областей с городами, в том числе назывались Смоленск, Полоцк, Усвят, Озерище. Не трудно догадаться, как воспринял царь Иван посольскую речь. Ответ Грозного гласил:

«Ты говорил, что паны радные так долго не присылали к нам по причине морового поветрия — это воля Божия; а надобно было бы панам подумать, чтоб дело поскорее уладить, потому что без государя земле быть невыгодно… Ты говорил о подтверждении прав и вольностей: дело известное, что, в каких землях какие обычаи есть, отменять их не годится. Ты говорил, чтоб мы возвратили Литве Смоленск и Полоцк, Усвят и Озерище. Это пустое: для чего нам уменьшать свое государство? Хорошо государства увеличивать, а не уменьшать. Для чего я вам дам сына своего, князя Феодора, к убытку для своего государства? Хотят, чтоб я дал сыну еще другие города и волости; но и без наших городов и волостей в Короне Польской и Великом княжестве Литовском много есть городов и волостей, доходами с которых мы и сын наш можем содержать свой Двор. И то, по-нашему, не годится, что по смерти государя государство не принадлежит потомкам его, что Корона Польская и Великое княжество Литовское не будут в соединении с государством Московским; так нельзя, так мы сына своего, Феодора, не дадим».

Здесь можно пронаблюдать, как сталкиваются интересы по обе стороны московско-литовской границы. Речь Посполитая не отказывает Русскому царю в его притязаниях на ее корону, но ставит условия, заранее неприемлемые. Она требует русских городов и тем самым показывает, что никакого объединения государств, как это мечталось Грозному, на деле не будет. При объединении государств нет надобности передавать города из одного в другое, как нет надобности в пересмотре границ. При объединении государств граница между ними вообще стирается. Так что выдвигаемыми условиями польско-литовская сторона дает понять московскому правителю, что избрание на трон в Кракове кого бы то ни было из его семейства, пусть даже и его самого, не будет являться включением Речи Посполитой в состав Московской державы. А передачу городов сейм рассматривает как плату за избрание на трон.

Русский царь не остается в долгу. Его встречные требования не менее неприемлемы поляками и литовцами, чем те, что сами поляки и литовцы выставляют Москве. Грозный соглашается на предлагаемый ему трон сам или обещает отпустить сына, но только с условием сохранения королевской власти за его родом. Другими словами, он требует, чтобы проводимые сейчас выборы короля стали последними в истории. Монархия в Речи Посполитой, в случае избрания в короли представителя московской царствующей фамилии, должна стать наследственной. И, конечно же, снова повторяет идею объединения государств. Ситуация складывается тупиковая, но все же интерес подогревается заманчивой перспективой, и обе стороны пытаются найти согласие. Далее в той же речи, обращенной к польско-литовскому посольству, Иван говорит:

«Знаем, что цесарь и король французский прислали к вам; но нам это не пример, потому что, кроме нас да турецкого султана, ни в одном государстве нет государя, которого бы род царствовал непрерывно через двести лет; потому они и выпрашивают себе почести; а мы от государства господари, начавши от Августа-кесаря из начала веков, и всем людям это известно. Корона Польская и Великое княжество Литовское — государства не голые, пробыть на них можно, а наш сын не девка, чтоб за ним еще приданое давать. Если паны радные польские и литовские хотят нашей приязни, то прежде всего пусть пишут титул наш сполна, потому что мы наше царское имя получили от предков своих, а не у чужих взяли. Во-вторых, если Бог возьмет сына нашего Феодора с этого света и останутся у него дети, то чтобы Корона Польская и Великое княжество Литовское мимо детей сына нашего другого государя не искали; а не будет у нашего сына детей, то Польша и Литва от нашего рода не отрывались бы… А наши дети и потомки, кто будет на Короне Польской и в Великом княжестве Литовском, прав и вольностей их ни в чем нарушать не будут; и пусть Польша и Литва соединятся с нашим государством, и в титуле нашем писалось бы наперед царство Московское, потом Корона Польская и Великое княжество Литовское; стоять и обороняться от всех неприятелей им заодно, а Киев для нашего царского именования уступить нашему государству. Что прежде наша отчина была по реку Березину, того мы для покою христианского отступаемся, но Полоцк со всеми пригородами и вся земля Ливонская в нашу сторону, к государству Московскому, и без этих условий сына нашего, Феодора, отпустить к вам на государство нельзя; к тому же он несовершеннолетний, против неприятелей стоять не может».

Здесь не может не удивить непоследовательность в рассуждениях русского царя, и какая-то сумбурность его мыслей. Заметим, он снова настаивает на идее полного государственного объединения Речи Посполитой с Московской державой, без этого он не видит перспектив нахождения себя или своего сына на троне в Кракове. При этом, называя титул, он акцентирует на первенстве Москвы, а польско-литовскую составляющую своего будущего государства видит как придаток. Но при всем том он требует, чтобы Литва передала московской стороне Киев и согласилась бы на уступку Полоцка, хотя, казалось бы, если это одно государство, то что можно внутри него передавать? Или Грозный не до конца понимает все вокруг него происходящее, или не верит в затеянное. Второе из этих положений подтверждается еще и тем, что русский царь тут же, в продолжение той же речи, переходит к проблеме урегулирования спорных вопросов на случай провала его кандидатуры на выборах:

«Что же касается до вечного мира, то мы хотим его на таких условиях: Полоцк со всеми пригородами и Курляндия — к Литве, а Ливония — к Москве; Двина будет границею, а Полоцку и его пригородам с нашими землями граница будет по старым межам; и быть бы всем трем государствам на всех неприятелей заодно, а в короли выбрать цесарского сына, который должен быть с нами в братстве, и подтвердить вечный мир; мы готовы жить с цесарским сыном точно так же, как бы жили со своим сыном Феодором, если б дали его вам в государи. Знаю, что некоторые из поляков и из ваших хотят выбрать меня самого в короли, а не сына моего, и гораздо лучше, если б я сам был вашим государем».

1 ... 112 113 114 115 116 117 118 119 120 ... 163
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран бесплатно.
Похожие на Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран книги

Оставить комментарий