– Провести обряд и убить две разные вещи, – хмуро возразил он. – Я хотел ее проучить, а не убивать!
– Одной Банши меньше, одной больше… Не все ли равно? Если обряд сработает, то наши женщины вновь обретут Силу и возродится новое сильное поколение. Выберешь себе Банши по вкусу, разве их мало?
– Родная кровь не водица…
Влад покачал головой, потом сжал губы в тонкую линию и махнул рукой, словно жнецу не было смысла что-либо доказывать.
– Иди, Михась, я сам закончу приготовления.
– Ну как знаешь, – передал в руки Влада тяжелый гребень жнец. – Только смотри, без глупостей. Не то Демьян сначала с меня шкуру спустит, а потом с тебя и этой девки. Нигде не спрячешься.
Когда жнец скрылся в проходе, а его шаги смолкли, Влад подошел ко мне и неуверенно провел по волосам.
– Не стоит волноваться, Влад, – не знаю, зачем я решила проявить сочувствие или понимание именно сейчас и именно к этому человеку. – Я готова ко всему, что меня ждет.
– Дура! – отшатнулся он, точно вместо моих волос появились змеи. – Ты не представляешь, на что соглашаешься!
– Что бы это ни было – я готова, – упрямо вздернула подбородок я. Может, если повторять это чаще, то станет не так страшно?
– После того, как ты пройдешь все стадии обряда – сама будешь просить о смерти. А если Демьян решил провести тебя через омовение, то ты никогда не сможешь обрести покой в загробном мире! Теперь ты понимаешь, что тебя ждет, дура?!
– Понимаю.
– И так спокойно об этом говоришь?
– А у меня есть выбор?
– Нет, – печально покачал головой он. – Больше нет.
Между нами пролегла неловкая пауза.
Влад на удивление аккуратно расчесывал мои волосы, стараясь не дергать непослушные пряди. Даже за время нашего «романа» я редко замечала за ним подобную нежность.
– Пойдем, – Влад положил гребень на камень, взял белый сверток под мышку и потянул меня за руку.
Мы обошли жертвенник, завернули за угол и наткнулись на небольшую нишу. Над темным провалом, что я увидела, не было ничего, кроме не слишком широкой доски, которая соединяла два каменных края, будто импровизированный мост.
– Раздевайся, а потом вставай на доску и не шевелись, – скомандовал Влад.
– Не буду!
– Даша, – устало вздохнул он. – Мне надо совершить обряд омовения. И делается это именно так. Не бойся, я тебя не трону. Но сделай все так, как я говорю. Пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы я был вынужден позвать кого-то другого?
– Нет. Пусть уж лучше будешь ты, – согласилась с его доводами и решила уточнить одну деталь. – Догола?
Влад кивнул.
Стыда во время того, как стянула платье и белье не было. Только страх.
– Будет неприятно, – предупредил он, когда помогал мне залезть на доску. – Не шевелись, иначе свалишься в пропасть.
Я побоялась даже кивнуть. Коленки дрожали так сильно, что казалось, не выдержат, подогнутся – сигану в этот темный провал. Все-таки внутренне, как ни крути, а продолжала уповать на чудо. Может, обещанный обряд окажется не таким уже и смертельным?
Зажмурившись, я старалась отвлечься от монотонно медленных прикосновений Влада. Мыл он меня голыми руками, отчего вся процедура становилась еще более мерзостной. Металлический запах крови стоял повсюду, еще теплая она струилась по моей коже. Влад что-то бормотал на неизвестном языке и в тех местах, где его руки касались моей кожи, тело неприятно жглось.
Я не заметила, как все завершилось. Влад помог мне спуститься, развернул белый рулон, это оказалась сорочка из тонкого батиста, и прикрыл мою наготу. После крови любое прикосновение к моей коже отзывалось жжением.
Когда мы вернулись обратно к жертвеннику, Влад вплел в мои волосы белые ленты, но не стал сооружать общую косу, а оставил их распущенными. Проделал он это в гробовой тишине.
– Прости меня, – после долгого молчания заговорил он. – Я не ожидал, что все именно так получится.
– И ты меня прости.
– За что?
– А разве не найдется за что? Ну, вот хотя бы за ту глупую выходку, когда решила порчу на тебя навести у гадалки. Слава Богу, что проклятие не сработало.
– Сработало.
Я приглушенно ахнула:
– Только не говори, что касался моей крови!
– Нет, – отрицательно мотнул головой он. – Меня прокляла ведьма. Сказала, что каждый раз, когда я задумаю плохое, вся гниль будет выходить из меня наружу. Пока не очищу свою душу.
– Бред какой-то.
– Поначалу я тоже так думал. А оказалось, что мое тело гниет изнутри. – Влад отогнул ворот рубашки, в проеме, что показался я увидела кусочек его груди, которая была сморщена, покрыта язвами и струпьями. – Не стоит меня жалеть. Лучше себя пожалей.
– Ты расскажешь, что меня ждет?
Влад вздохнул:
– Никогда не слышала про обряд раньше? Ну, да, конечно, не слышала. Ты же убогая. Верховный соединит ваши силы, а потом проведет тебя мысленно через четыре стихии: воздух, воду, землю и огонь. Когда с этим будет покончено, твое тело умертвят, а дух должен будет отправиться к предкам, чтобы отдать себя им в жертву. Если предки будут довольны, то сила к нам вернется, – он передернул плечами. – На самом деле я мало знаю об этом.
– Могу я тебя кое о чем попросить?
– О чем? – сразу напрягся он.
– Я хочу отправить письмо на электронный адрес. Ты сможешь это устроить?
– Из тысячи возможностей ты просишь меня предоставить тебе выход в интернет? В пещере?
– Я хочу попрощаться.
– Ну, хорошо, – нахмурился он и протянул мне свой айфон. – Я не уверен, будет ли здесь ловить сеть, но попробовать можно.
– Спасибо, – искренне поблагодарила, усевшись обратно на жертвенник.
К нашему общему удивлению, сеть работала исправно. Влад немного отошел, чтобы хотя бы сделать видимость моего уединения. Если позвонить любимому я не могла, то решила написать письмо. Это был лучший способ рассказать обо всем, что чувствую. Совершенно недавно, застав Яна за разбиранием каких-то бумаг по работе, я подглядела в компьютере адрес его электронного ящика. И так получилось, что запомнила… Сейчас вот пригодилось.
«Я умерла 17 мая 2014 года, – дрожащими пальцами, набрала я. – Неведение – ключ к счастью. Слепому, безмятежному, тягучему, банальному. Счастью. Правда бьет по голове сильнее молота, вышибает воздух и противным металлическим привкусом оседает внутри.
На самом деле я умерла 17 мая 2014 года. Именно тогда.
Ты помнишь? Землю осыпал белый, легкий, словно пепел, цвет вишни. Он невесомо кружил под последнюю весеннюю симфонию ветра, приглашал к танцу и тихо оседал оземь. Лепестки собирались в складках темно-коричневой куртки, тонули в липком красном шлейфе и путались в волосах. Их было множество. Разные, словно калейдоскоп событий, они напоминали мне о том, что не успела. Не смогла. Не сказала. Не призналась. И еще о тысячах «не» в моей прошедшей жизни.
