Демьян покрутил в пальцах густую прядь волос, словно мысленно прокручивая в голове собственный сценарий, а потом вдруг вновь резко перевел взгляд на меня:
– Ты когда-нибудь была на могиле матери?
– Нет. Я даже не знаю, где она похоронена.
– О, это мое любимое место во всем мире! Стоять босыми ногами на земле, где погребальный костер превратил в пепел кости того, кто так долго отделял тебя от цели… это так приятно, – Демьян улыбнулся и всего на миг я увидела его истинную сущность, что просвечивала сквозь эту приторную личину. Настоящего, жестокого монстра. – Ее кровь приблизила меня к разгадке, хоть и не так, как я хотел. А получать вознаграждение за ожидания мне по нраву. Я сжигаю своих врагов в одинаковом месте, чтобы не размениваться землей. Они все там. И Анисья, и Божена, и… – он запнулся, а потом сделал вид, что закашлялся. – И Милена.
Мне эти имена, кроме бабушки Яна, не были знакомы. Интересовало только местонахождение этого захоронения, если бы выдался шанс взглянуть на него хоть одним глазком, прикоснуться к земле, куда упокоили мою мать… Но великодушия не было в чертах Демьяна, поэтому озвучивать свою просьбу я не стала.
– Еще в детстве, когда наблюдал за Верховным, я поставил себе цель, что займу его место, но на достигнутом не остановлюсь, а пойду дальше. Вся Сила будет принадлежать только мне! И я успешно шел к своей цели, готовился к нападению на Верховного, плел заговор, пока в поселении не появилась Милена. Не думал, что смогу жаждать чего-то больше, чем Силу. Смог. Жаждал Милену, Банши, которую должны были отдать в жертву предкам, как безумный! Совсем голову потерял! – Демьян присел рядом на мой камень и склонил голову. Слова лились из него, точно мужчина, наконец, нашел момент, когда стоит выговориться, а остановиться уже не мог. Первый раз он стал выглядеть, как обычный человек. И это подкупало. – Я не мог позволить Милене погибнуть в этом обряде. Ее клан, соседствующий с нашим, добровольно отдал Банши на верную погибель, ведь только раз в двадцать лет, обряд Пробуждения заканчивался смертью Проводника. Именно его силой питались предки и одаривали нас взамен магией многие годы. Милена была чистой, наивной девочкой и она единственная, кто воспринимал меня таким, каким я являлся на самом деле. Пришлось срочно менять планы. Я всегда пользовался популярностью у слабого пола. Чтобы спасти Милену от жуткой участи, пришлось переключить свое внимание на Божену, дочь Верховного и Анисьи. Девчонка давно кидала на меня заинтересованные взгляды, но мне с ней ловить было нечего.
Демьян оперся локтями на колени и задумчиво уставился на гадов, что продолжали ползать рядом с камнем. Меньше двадцати сантиметров отделяло мои босые ступни от этих тварей.
– Божена оказалась легкой добычей. После того, как я забрал ее невинность – уговорить девчонку на возможность проведения ритуала именно с ней в главной роли стало плевым делом. Она верила, что я смогу избежать смертельного исхода, удовлетворив и клан, и предков. А после мы обязательно будем счастливы вместе, – он весело хмыкнул. – Сам удивляюсь, как она повелась на такую неприкрытую ложь с моей стороны. В ночь, когда один из моих людей попытался убить Божену на ритуале, а другие завершили переворот и обезглавили Верховного, Милена стала моей. Божена же оказалась еще более слабой, чем я думал. Лишившись своих сил, она самостоятельно избавила себя от жизни на глазах у матери.
Его откровенность выбивала меня из спокойствия. Хоть голос Демьяна звучал ровно и беспристрастно, я чувствовала, как вихри сильных эмоций кружат вокруг него, обдавая меня потоками сладкого воздуха с запахом специй.
– «Ты жестоким обманом решил защитить возлюбленную, – стал кривляться Демьян. – Теперь смотри, как каждая ее частичка будет умирать от твоей руки. Кровь, что была пролита в ночь, когда ты уничтожил моих близких, превратится в яд. Каждый, кто дотронется до нее, обезумеет и потеряет себя навеки». Так сказала Анисья, следующим утром ворвавшись в нашу с Миленой спальню, а после взмахнула своими дряблыми ручонками и добавила зловещим шепотом: «Проклинаю тебя, Демьян, отныне и навеки! Тебя и весь твой род до последнего колена. Ты будешь вынужден день за днем наблюдать, как твоя возлюбленная превращается в истинного монстра, того, кем ты сам являешься. Ее лоно будет плодовитым, и каждое ваше дитя, что явится на свет, будет продолжением проклятия, которое проявит себя во время первой близости. Ваши потомки никогда не познают истинной любви, они будут навек прокляты, чтобы причинять боль тем, кто осмелится их полюбить. Они будут страдать и погибать, испытывая мучения такой силы, какие ты посмел причинить мне, отобрав всех близких. Запомни мои слова, Демьян. Они станут твоей надгробной молитвой».
– Зачем ты мне все это рассказываешь сейчас?
– А разве перед тем, как ты примешь главное решение в своей жизни, я не должен разложить информацию по полочкам, чтобы придать тебе необходимую мотивацию? – злобно сверкнул глазами он, а потом дико рассмеялся, как безумец. – К тому же, все злодеи исповедуются перед тем, как нанести последний сокрушающий удар.
Ведь именно так поступает абсолютное зло в популярных книгах и фильмах? Видишь, я иду в ногу со временем! А я же абсолютное зло, Даша, не так ли?
Он замолк, а меня пробрал холод такой силы, что застучали зубы. Демьян издевался, подрожая зловещему голосу, звучало это неимоверно страшно, что мои эмоции хлестали через край.
– Что было дальше? – робко спросила я.
– Мне стоило убить Анисью еще тогда, у нашего с Миленой ложа, но любимая попросила отпустить Верховную Банши с миром, надеялась со временем вымолить у нее прощение. Наивная любовь моя. Анисья забрала малолетнего сына и скрылась. Я не мог отыскать ее многие десятилетия. А проклятие, тем временем, сбылось и набирало силу. Предки разгневались на подмену в ритуале Пробуждения и в нашем селении все Банши, кроме Милены, лишились Силы. Кровь моей возлюбленной стала ядом для всех, кроме меня. А наши дети, девочки-Банши, были вынуждены нести бремя жертвы. Я проводил ритуал над каждым нашим младенцем, пытаясь вернуть расположение предков. И с каждой последующей смертью очередной дочери, Милена все больше лишалась рассудка. Пока я отвлекся на поиски Анисьи, она забрала новонорожденную дочь и сбежала. Милена сама ко мне вернулась, через двадцать лет. Перерезала себе глотку у меня на глазах, а где дочь оставила – так и не призналась. Так вы и расползлись, как те муравьи, по всей стране. А я все пытаюсь отыскать правильный алгоритм действий, чтобы снять это идиотское проклятие!
–Мне… мне, – я не знала, как подобрать правильные слова.
