с предложением заключить многосторонний договор о неприменении силы. Поскольку в качестве формы договора была предложена декларация, содержащая общие принципы осуждения войны и не предусматривающая карательных санкций против агрессора, правительства пятнадцати государств, включая СССР, приняли участие в церемонии его подписании, состоявшейся в Париже 27 августа 1928 г. Впоследствии к Парижскому договору, вошедшему в историю как пакт Бриана — Келлога, присоединились практически все государства мира. Что же касается Советского Союза, то он постарался использовать этот международно–правовой акт для укрепления безопасности своих западных и южных границ, введя его в действие по согласованию с Польшей, Эстонией, Латвией, Литвой, Румынией, Турцией и Ираном в 1929 г.
Любопытно, что члены Лиги Наций приняли участие в обсуждении упоминавшегося выше панъевропейского проекта, представленного на X сессии этой организации в сентябре 1929 г. И хотя никто из представителей государств–членов не отверг меморандум французской стороны относительно федерализации связей между европейскими странами, среди большинства государственных деятелей сложилось мнение о завуалированном плане Парижа установить свою гегемонию в Европе дипломатическими методами. Тем более, что Лондон, Вашингтон и Москва стремились торпедировать очередной проект А. Бриана.
Помимо обсуждения военно–политических вопросов представители Лиги Наций участвовали в работе группы экспертов под руководством Ч. Дауэса (1923-1924) и комитета О. Юнга (1929-1930) над проблемой репараций и долгов (см. ниже). К позитивным моментам деятельности этой организации необходимо также отнести подготовку Женевских конвенций 1925 г. о гуманитарных аспектах ведения войн, в частности, о статусе военнопленных и запрещении применения оружия массового поражения (отравляющих газов), которые развивали и конкретизировали статьи Гаагских конвенций 1899-1907 гг. Много усилий эксперты Лиги Наций потратили на содействие программам помощи беженцам, перемещенным лицам, голодающему населению ряда стран, включая Советскую Россию.
Вместе с тем плодотворная деятельность Лиги Наций встречала сопротивление части правящих кругов большинства мировых держав — политиков, мысливших категориями поддержания «баланса сил», генералов, заинтересованных в раздувании военных бюджетов, банкиров и промышленников, стремившихся монополизировать процесс технического переоснащения предприятий и создания новых мощностей, наконец, авантюристов и демагогов, наподобие Б. Муссолини в Италии и А. Гитлера в Германии, выступавших за ревизию Версальско–Вашингтонской системы. Не последнюю роль в нейтрализации усилий Лиги Наций играл Коминтерн, который при явной и тайной поддержке советского руководства продолжал подготовку к мировой революции. Наконец, стоит упомянуть и национально–освободительные движения в колониальных и зависимых странах, которые расшатывали установленный мировой порядок под влиянием событий в Советской России. Наибольший резонанс в общественном мнении западных демократий вызвала борьба народов Афганистана, Ирака, Персии, Турции, Индии, Китая, Сирии, Египта, Марокко против метрополий или администраций держав, получивших мандаты на управление зависимыми территориями.
Говоря о принципиально значимых проблемах периода стабилизации Версальско–Вашингтонской системы, целесообразно выделить две группы вопросов: совершенствование послевоенного миропорядка в направлении укрепления региональной безопасности и поиск путей решения проблемы репараций.
Подписание мирного договора между Антантой и Османской империей в Севре под Парижем 10 августа 1920 г. означало фактическую ликвидацию последней. Под контролем турецкого правительства оставалась Анатолия и Стамбул, тогда как остальные территории бывшей империи передавались либо в качестве мандатов союзникам (Великобритании, Франции, Италии, Греции), либо вновь образованным государствам Ближнего Востока. Что касается зоны Черноморских проливов, то контроль над ней была призвана осуществлять созданная международная комиссия. Однако действия националистических сил под руководством М. Кемаля, опиравшихся на финансовую и военную помощь Советской России, свели на нет статьи Севрского договора. В результате греко–турецкой войны 1920-1922 гг. кемалистское правительство восстановило свою власть над всей Малой Азией и европейской частью Турции, хотя войска Антанты (преимущественно британские) продолжали оккупацию Проливов.
Разрешить сложный комплекс противоречий в Восточном Средиземноморье смогла международная конференция, открывшаяся в Лозанне 20 ноября 1922 г. и продолжавшаяся с перерывом до 24 июля 1923 г. В ее работе приняли участие делегаты от десяти государств, включая Советскую Россию, получившую приглашение от организаторов только после настойчивых дипломатических демаршей. США прислали своих наблюдателей. Конференция дезавуировала большинство пунктов севрского договора: союзники отказались от установления политического и финансового контроля над республиканской Турцией, а также от самоопределения армянского и курдского населения на землях бывшей империи. Однако правительство М. Кемаля вынуждено было признать британскую аннексию Кипра, протекторат Лондона над Египтом и Ираком, права Италии на ряд островов и Ливию в дополнение к переходу под мандатное управление держав Сирии, Палестины и некоторых других территорий. Конвенция о режиме Черноморских проливов была принята в варианте, предложенном главой британского МИД лордом Дж. Н. Керзоном: провозглашалась их демилитаризация и разрешался свободный проход судов всех держав в мирное, а нейтральных государств — в военное время. Поскольку советский проект Черноморской конвенции не получил поддержки остальных участников переговоров в Лозанне, делегация СССР, руководимая наркомом иностранных дел Г. И. Чичериным, отказалась подписать итоговый документ.
Рейхсканцлер Ф. фон Папен и министр иностранных дел Германии К. фон Нейрат на Лозаннской конференции. Швейцария, 1932 г. РГАКФД
Между тем стабилизация в Европе казалась достаточно хрупкой, о чем свидетельствовала оккупация франко–бельгийскими войсками промышленного Рура в январе 1923 г. по причине невыплаты Германией очередного транша репараций. И хотя под давлением Лондона и Вашингтона, а также в результате «пассивного сопротивления», организованного Берлином, французы и бельгийцы вынуждены были покинуть Рурскую область к 1925 г., для всех было ясно, что европейская безопасность требует дальнейшего укрепления. Тревога за восстановление военного потенциала Германии в связи с требованиями немцев ликвидировать дисбаланс в вооружениях подталкивала Париж к мерам по обеспечению неприкосновенности восточных рубежей. Поэтому руководство Франции в конце 1924 г. выступило с проектом франко–бельгийско–британского союза, дополняющим альянс Парижа и Брюсселя 1920 г. и развивающим статьи Женевского протокола 1924 г. Париж предлагал одновременно с подписанием соглашения заключить арбитражные договоры Германии с ее соседями на востоке — Польшей и Чехословакией. В свою очередь, Германия в январе 1925 г. выдвинула свой вариант гарантийного пакта, шантажируя Францию угрозой дальнейшего сближения с СССР, а Великобритания и Италия выступили в роли посредников. В результате длительного дипломатического маневрирования была согласована британская редакция Локарнских соглашений (по наименованию места переговоров — небольшого швейцарского города Локарно), которые были подписаны 1 декабря 1925 г. в Лондоне.
Главным из них явился Рейнский гарантийный пакт, согласно которому Англия и Италия брали на себя обязательства не допускать пересмотра границ Германии с Францией и Бельгией. Другим итогом Локарно стали арбитражные договоры Германии с Польшей и Чехословакией, которые, однако, умалчивали о неприкосновенности восточных границ Веймарской республики. Наконец, Парижу также удалось подписать гарантийные пакты с Варшавой и Прагой, по которым французское правительство могло оказать им помощь только после принятия соответствующего решения Советом Лиги
