А потом барьер пал. Древняя ведьма обратилась к Элене во всеуслышание:
— То, что я сказала тебе, ты должна хранить в глубине своего сердца. Никто не мог подслушать нашу беседу.
— Как же я могу скрыть такое? — страх исказил лицо Элены.
Сисакофа тоже опустилась на колени, ладонью смахивая хлынувшие по щекам девушки слезы.
— Тебе придется. И в душе ты со мной согласна: раскрыв тайну, ты ослабишь решимость своих друзей, а им сейчас нужно быть очень сильными. Мои слова предназначались одной лишь тебе. Это выбор, который ты должна сделать самостоятельно.
— Но как я… — Элена обернулась, ее глаза задержались на Эр’риле. — Как? — рыдая, прошептала девушка.
Древняя ведьма проследила за ее взглядом. Ее темные, не подвластные времени глаза, казалось, о чем-то спрашивали стандийца… Но о чем?
Пока он пытался сообразить, Сисакофа вновь обратилась к Элене:
— Не знаю, что ждет мир. Но уверена — ты справишься.
Всхлипывая, девушка закрыла лицо ладонями, а призрак снова посмотрел на Эр’рила, будто чего-то ждал от него.
Воин равнин, пойманный в ловушку, изувеченный рухнувшей скалой, сделал единственное, на что был способен.
— Элена, — тихо позвал он.
На сей раз она его услыхала и опустила руки.
— Я люблю тебя, — сказал стандиец, ловя ее взгляд. — Независимо от того, какое горе выпадет на твою долю, я всегда буду с тобой.
— Эр’рил… — рыдала она, разрывая его сердце. — Ты не знаешь…
— Кое-что я все-таки знаю, — прервал он. — Я люблю тебя, а больше ничто не имеет значения.
— Но…
— Я люблю тебя, а ты любишь меня. Ведь это правда?
Она кивнула, продолжая рыдать. Никогда раньше Эр’рилу так не хотелось обнять ее и прижать к груди. Но он не мог. Единственное, что ему оставалось, — успокоить ее словами, достучаться до сердца.
— Я всегда буду любить тебя, — продолжал стандиец. — Согласно присяге, я твой советник. Согласно элв’инскому обычаю — супруг. Но важнее всего — мое сердце и моя душа, связывающие меня с тобой. Ты — моя жизнь, и это не изменится никогда. Ни сейчас, ни в далеком будущем.
Элена глубоко вздохнула, содрогнувшись всем телом.
— Эр’рил…
В ее голосе все еще звучала боль, но уже без того отчаяния, которое слышалось там несколько мгновений назад.
Сисакофа поднялась.
— Мой долг исполнен. Освободи меня.
— Как? — Элена вытерла слезы.
Древняя ведьма указала на меч, лежащий на камнях.
— Тень Осоки… Его клинок создан, чтобы разрушать магию, уничтожать самые сильные заклинания. Возьми его и разруби мою связь с сердцем мира, — девушка смотрела на меч, будто на ядовитую змею. — Просто сделай это, и я вручу вам свой прощальный дар.
Элена вопросительно поглядела на ведьму, но та молчала и указывала на меч.
Девушка подобрала Тень Осоки и встала с пола. Она обошла призрачную фигуру и увидела, что поток серебристых волос тянется от нее прямиком к сердцу мироздания. Занесла меч.
Слуха Эр’рила достиг шепот Сисакофы.
— Наконец-то… — пробормотала та, опуская веки.
Элена перерезала серебристое плетение. Яркая вспышка на миг ослепила всех, кто был в пещере.
Потом зрение вернулось к ним.
Девушка сделала несколько шагов, все еще сжимая рукоять меча двумя руками. Призрак Сисакофы исчез. Врата все еще оставались открытыми, и в их глубине Камень Духа сиял все так же, но теперь удаляясь, уменьшаясь и уменьшаясь, пока не исчез во мраке, вспыхнув напоследок. И тогда гранит закрыл проход.
Горестно закричал Тол’чак.
Только тогда Эр’рил понял, что арки из сердце-камня больше нет! Врата Духов тоже исчезли!
Элена смотрела на пустую, изрытую оспинами ударов стену.
— Как Корень Духа из Западных Пределов, — прошептала она. — Земля отступает. Лишь тень ведьмы удерживала эти Врата открытыми. Теперь Сисакофа ушла, а земля стягивает все силы для решающего сражения.
— Но ведь Врата — сердце наших кланов, — сказал Тол’чак.
— Нет, — возразила Элена. — Пока земля не уничтожена, у твоего народа всегда будет сердце. Оно одно для всех земель, всех племен. Никто не может владеть им единолично, будто своей собственностью.
Она повернулась и, увидев Эр’рила, недоуменно насупилась. Стандиец не мог понять, в чем дело, пока Мерик не тронул его за плечо.
— Думаю, ты можешь спокойно вставать, — заметил принц-элв’ин.
Эр’рил огляделся по сторонам. Груда каменных обломков исчезла. Никакой боли, никаких переломов. Даже прорехи на одежде исчезли. Он был целым и невредимым. Раны остальных тоже чудесным образом затянулись.
— Все мы исцелены! — ошеломленно воскликнул он.
— Прощальный дар Сисакофы, — произнесла Элена, почувствовав вспышку облегчения.
Она опустила меч и подбежала к стандийцу. Обняла его.
— Эр’рил!
— Тише. — Он обхватил руками ее дрожащие плечи, прошептав: — Я люблю тебя.
Но, когда воин смотрел на сомкнувшуюся стену, какая-то часть его молилась, чтобы его любви действительно было достаточно. Внутри его рос страх.
«Что же ведьма сказала ей?»
ГЛАВА 21
Касса Дар распростерлась на ложе в верхних покоях замка Дракк. Ее глаза блуждали по потолочным балкам, но на самом деле болотная ведьма видела совсем другое.
Она парила над поросшим лесом горным нагорьем, воспользовавшись зрением болотного ребенка. Связь была очень слабой — возможности ведьмы не безграничны, а на таком расстоянии и подавно… Поток стихийной магии продолжал угасать. И только магия ядов, которой она напитала голема, поддерживала возможность мысленного общения. Детеныш королевской гадюки в сердцевине создания из мха и сорной травы оставался сильным и смертельно опасным.
Но несмотря на все усилия, преодолевать многие лиги становилось труднее и труднее. Волшебство отбирало все силы без остатка. Ее слуги — болотные дети приносили кусочки сухих плодов и вареной рыбы, но она едва прикасалась к пище, оставаясь прикованной к постели, слишком измученная, чтобы покинуть покои.
Но Касса Дар знала, сколь важную задачу выполняет.
Сразу после полудня она поднялась в воздух вместе с полудюжиной разведчиков-си’лура. Меняющие обличья получили задание — разведать путь, по которому завтра двинется армия. Согласно замыслу совета, войска должны были выдвинуться сразу после восхода солнца и к вечерним сумеркам достигнуть плоскогорья у подножия Клыка. Тогда до Зимнего Айри оставался бы один ночной переход.
Само собой, чтобы выполнить задачу, войску придется двигаться стремительно, ясно видя цель и отчетливо различая путь ее достижения. И тогда они обрушатся на врага, как горная лавина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
