— Капитан, — сказал старый боцман, — я бы предпочел лучше попасть в зубы еще одному тайфуну.
— Не ходить, — упрямо сказал Оливер.
Но Джонатан не внял их уговорам. Именно он нес ответственность за то, что сейчас происходило с Брюсом, и совесть не позволяла ему бросить шотландца погибать в огне. Он должен был сделать все, что в его силах, чтобы помочь Брюсу.
Достав из кармана большой пестрый платок, он окунул его в ведро с водой, которое передавалось из рук в руки. Завязав мокрой повязкой лицо так, чтобы были закрыты нос и рот, он вновь влез в окно, не слушая предупреждающие возгласы десятка человек.
Внутри воздух был страшно раскален, и дым был таким густым, что дышать было почти невозможно. Джонатан тут же упал на пол, и, держа лицо в нескольких дюймах от пола, он хотя и с трудом, но все же мог дышать.
Он стал ползать кругами, моргая сквозь лившиеся из глаз слезы, и постепенно расширял круги. Ему казалось, что прошло очень много времени, прежде чем он почувствовал что-то прямо перед собой и смог открыть глаза достаточно надолго, чтобы различить тело лежащего человека.
Оуэн Брюс еще дышал.
Джонатан сразу понял, что не сможет встать и нести шотландца. Дым в верхней части помещения был таким густым, что тогда он сам потеряет сознание. Значит, решил он, ему придется тащить Брюса волоком.
Он ухватился одной рукой за покоробившуюся от жара рубашку Брюса, а другой два раза дернул за веревку. К его ужасу, всего в нескольких футах от него лежал обгоревший свободный конец веревки. Огонь уничтожил большую часть каната, лишив Джонатана возможности дать сигнал тем, кто находился снаружи.
Инстинкт подсказывал ему спасать себя самого любой ценой, но он должен был попытаться вытащить и Брюса. Схватив обеими руками рубашку Брюса, Джонатан начал отползать назад. Затем он снова остановился, поняв, что не представляет, в какую сторону двигается. Обязательно нужно было найти окно.
Встав на четвереньки, он открывал глаза на секунду-две, усиленно всматриваясь то в одну, то в другую сторону. Слезы ручьем лились у него из глаз на повязку, слегка смочив ее. Наконец, он увидел то, что искал: дым, похоже, уходил в одну сторону. Он постарался получше запомнить место, прикинув, что ему придется проползти футов десять.
Эти десять футов оказались самым долгим путем, который ему когда-либо приходилось проделывать. Таща, а потом подтягивая Брюса, Джонатан продвигался примерно на один фут, потом вынужден был останавливаться и опускать лицо в пол. Он кашлял и хватал воздух ртом, дважды ему становилось плохо. Внутренний голос твердил ему, что глупо рисковать собственной жизнью ради человека, который сначала попробовал осложнить его отношения с китайскими властями, а потом пытался убить его.
Но упрямый характер Рейкхеллов оказался сильнее внутреннего голоса. Ему было бы слишком трудно примириться со своей совестью и спокойно жить дальше, если бы он позволил Брюсу погибнуть.
Обнаружив, что один из его рукавов загорелся, Джонатан сбил пламя другой рукой.
Понимая, что он не выдержит долго в этом полыхающем аду, он собрал все оставшиеся силы и пополз. Постепенно дым — несколько рассеялся, потом стал еще реже.
Окно уже было от него в нескольких дюймах. Он взвалил Брюса на подоконник, а затем подталкивал его до тех пор, пока он не упал на землю по ту сторону окна.
Из последних сил Джонатан подполз к подоконнику и наконец сумел высунуть голову и плечи наружу. Но это усилие лишило его последних сил, и он больше не мог сдвинуться с места. Несколько человек уже отошли от здания, неся потерявшего сознание Брюса, но Оливер еще стоял у окна. Он вытянул обессилевшего Джонатана в безопасное место буквально за секунду до того, как крыша в этой части склада с грохотом обрушилась.
Время как будто остановилось, и Джонатан лишь смутно ощущал суету вокруг себя. Затем умелые руки начали ощупывать его лицо и тело, ожоги были смазаны мазью, смягчающей боль. Как бы издалека Джонатан услышал голос уэльского врача, руководившего небольшим иностранным госпиталем.
— У этих двух молодцов организм крепкий, как у быков, — сказал доктор. — Они оба будут жить.
Джонатан попытался сесть и с удивлением увидел с одной стороны от себя Сун Чжао и Кая, а с другой — Чарльза и Оливера.
— Пожар скоро потушат, — сказал Чарльз. — Выгорела всего лишь часть этого крыла. Интересно, что там было внутри.
Кай резко рассмеялся и ответил на кантонском наречии, так что ни Чарльз, ни Оливер не поняли, что он говорит.
А вот Джонатан, несмотря на свое состояние, понял каждое слово.
— Порядочные Фань-гуй не знают этого запаха. Тот, кто хоть раз понюхал его, никогда уже не забудет.
Джонатан потянул носом воздух, и теперь, когда Кай обратил его внимание на запах, он понял, что он приторно-сладкий, слегка напоминающий запах чая, но сильнее и резче.
— Фань-гуй Брюс пытался уничтожить Джонатана, утверждая, что он тайно привез опиум, — сказал Кай. — Но именно Брюс опять оказался виновным. На этом складе ящики с опиумом, который сейчас превращается в безобидный пепел. — Он не стал добавлять, что теперь Обществу Быков не придется вновь делать тайный налет на этот склад.
Джонатан улыбнулся, когда его подняли в паланкин, сделанный в виде носилок, чтобы доставить в имение Сун Чжао. Огонь сейчас пожирал опиум, так что он не зря дрался с Брюсом.
Теперь он снова увидит Лайцзе-лу, и она позаботится о нем, так что он был удовлетворен.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Первую неделю после пожара Лайцзе-лу и Сара Эплгейт по очереди дежурили у постели Джонатана. Одна из них постоянно находилась рядом с ним, смазывая приятно пахнувшей мазью его ожоги, кормя его и разговаривая с ним, когда он приходил в сознание. К началу второй недели он уже мог сидеть в постели.
— Тебе повезло, что ты не погиб, — сказала Лайцзе-лу, отчитывая его. — Это просто безумие — спасать жизнь злого человека, пытавшегося навредить тебе.
— У него ничего не вышло, а я ни о чем не жалею. Зато я каждый день с тобой.
— Тебе также повезло, — сказала она, пропустив мимо ушей его слова, — что его превосходительство Дэн Дин-чжань прислал своего личного врача. Чужеземный доктор сказал, что пройдут многие месяцы, прежде чем ты полностью поправишься…
— Месяцы!
— Но врач его превосходительства назначил тебе масло растения, которое растет на дальней стороне Чжунцзина. Лекарство это очень сильное. В древней легенде рассказывается о боге, который решил спуститься с небес, потому что был очень любопытен, и внизу он чуть не погиб в огне. Тогда главные боги сжалились над ним и стали лечить его этим маслом, и вскоре Он был вновь здоров.
