бедности, целомудрия и послушания иезуиты дают дополнительный обет отказаться от церковных почестей. Уважаемых и престарелых иезуитов иногда повышают до кардинала, но это очень редко. Так что папа-иезуит технически не был невозможен, но до Франциска я бы сказала вам, что иезуиты в космосе были гораздо более вероятны, чем иезуиты в Ватикане.
Научная фантастика должна быть правдоподобной. Реальная жизнь не является таким уж препятствием.
В 2013 году Коллегия кардиналов избрала папу-иезуита, чей предшественник не умер на своем посту, что было бы обычным сценарием, а скорее был отправлен на покой в Кастель-Гандольфо, который, если вам интересно, назван не в честь персонажа Толкина. Поверьте, я провожу много исследований для своих романов.
Папство Франциска было настолько поразительно беспрецедентным, что некоторым наиболее легковозбудимым чадам Церкви оно казалось апокалиптическим. Некоторые даже верили, что св. Малахия пророчествовал в 1143 году о папе Франциске как о последнем понтифике. Они были совершенно убеждены, что конец света близок.
Время прошло. Приближается апокалипсис. Прорицание остается непростым занятием, будь то религиозное, земное или внеземное.
Ранние авторы научной фантастики, такие как Герберт Уэллс и Артур Ч. Кларк, часто фокусировались на технологических достижениях, которые, как они ожидали, получат широкое распространение в ближайшие дни. Некоторые из их предсказаний были удивительно точными, но то, что кажется правдоподобным футуристическим в данный момент, позже может показаться печально смешным. Сэр Артур, например, возможно, и предсказывал геосинхронные спутники, но он также ожидал, что к настоящему времени у нас уже будут колонии на Луне. Мой собственный опыт предсказания будущего также неоднозначен.
Я старалась не зацикливаться на технических деталях моего вымышленного будущего, потому что персонажи книг не должны останавливаться, чтобы восхищаться вещами, которые являются обычными в их мире. Когда я писала отрывок, где София Мендес проверяет свои сообщения, эти сообщения должны были быть оставлены на телефонном автоответчике. В 1993 году я знала ровно двух человек, у которых были адреса электронной почты; в 2016 году электронная почта – это старомодно, а текст – это слово. Тем не менее можно было с уверенностью сказать, что нам всегда будут нужны способы отложить обработку некоторых сообщений до тех пор, пока это не станет удобно. «Птица малая» также подразумевает широкое использование «планшетных компьютеров», что оказалось довольно удачным решением. И когда Джордж Эдвардс задается вопросом, достаточно ли София Мендес взрослая, чтобы помнить телевидение, это было сделано в расчете на то, что ТВ-трансляции однажды будут заменены сервисами с видео по запросу.
Моим общим правилом для представления социологического будущего был принцип «колебания маятника». В 1980-х годах я наблюдала за туристами, получающими опыт своего путешествия через окуляры VHS видеокамер, чтобы потом надоедать своим родственникам. Это заставило меня предвидеть «культуру, сошедшую с ума от документирования, публичности, узконаправленной и точечной трансляции, где каждый акт общественной и частной жизни делается для аудитории». Применяя правило «колебаний маятника», моя вымышленная миссия иезуитов превратилась в тихий частный проект. Я также подозревала, что всепроникающие технологии со временем наскучат и что некоторые люди захотят вернуть достоинство ручному труду.
«Сшей ботинок, спаси мир» – как говорит Джон Кандотти. А кто-нибудь хочет крафтового пива?
Есть несколько предсказаний, которые я сделала совершенно случайно. В 1991 году астрономы подтвердили существование единственной экзопланеты. С тех пор было открыто более двух тысяч экзопланет, сильно отличающихся друг от друга, хотя мы пока не обнаружили признаков жизни ни на одной из них. Я выбрала систему альфа Центавра для вымышленной планеты просто потому, что она была ближе всего к Солнцу, что сводило к минимуму количество манипуляций с законами физики. Несмотря на то что я написала в романе, я на самом деле думала, что довольно маловероятно, что планета могла образоваться под действием гравитации трех близлежащих звезд, но я антрополог, а не астроном, Джим! Оказывается, в системе трех звезд, расположенной в двадцати двух световых годах от нас, есть планета. А в 2012 году было объявлено, что экзопланета, возможно, вращается вокруг альфы Центавра B. Это открытие оспаривалось, и мы до сих пор не слышали никакой жуткой внеземной музыки, но Ракхат не так уж невозможен, как я когда-то считала.
Есть еще и другие прогнозы, но я рада, что в них ошиблась. Я, например, ожидала наступления эры «Не спрашивай, не говори» в Соединенных Штатах. Кроме того, есть предсказания, об ошибочности которых я сожалею.
Вскоре после падения Берлинской стены в 1989 году политический экономист Фрэнсис Фукуяма, как известно, провозгласил «конец истории». Холодная война между Советским Союзом и Западом закончилась, и он верил, что либерально-капиталистическая демократия победила. Распад Советского Союза ознаменовал растущую «глобализацию» международных отношений и уменьшение масштабов конфликтов между государствами. Я не была полностью убеждена в том, что международная торговля помешает странам убивать своих клиентов; та же самая логика постоянного мира была выдвинута англичанином Норманом Эйнджеллом и немцем Вильгельмом Бельше в 1913 году, прямо перед тем, как в Европе разразился настоящий ад. Также казалось маловероятным, что стремление капитализма к монетизации каждого элемента жизни в долгосрочной перспективе окажется всеобще привлекательным.
Тем не менее, когда я начала создавать биографию Софии Мендес, в новостях появились сообщения о том, что полицейские отряды в Бразилии расстреливают беспризорных детей, словно крыс. Поэтому я придумала моральное обоснование монетизации детей: превратить их образование в товар, которым можно торговать на фондовом рынке. Это стало основой отношений между персонажами Жан-Клода Жобера и Софии.
Сегодня коммерческие школы и колледжи стали обычным явлением, а студенческие кредиты разрушают экономические надежды целого поколения американцев. Я могу только надеяться, что роман «Птица малая» не был источником недавнего предложения о создании «правовой базы, в рамках которой частные инвесторы оплачивали бы образование студента в обмен на долю в заработке студента после окончания колледжа», чтобы закон не мог «позволить студенту уйти, не заплатив» (New York Times, 20 декабря 2015 г.). Согласно этому плану, расходы на обучение небогатых обязали бы их к кабальному труду, а не стали общими государственными инвестициями в производство образованных граждан. На мой взгляд, чем скорее этот конкретный маятник качнется назад, тем лучше.
Тем временем началась коммерциализация космоса. Права собственности были распространены за пределы Земли в соответствии с Законом США о космосе 2015 года, который гласит, что любой ресурс, добытый на астероиде, становится собственностью коммерческой организации, которая его добывает. Несколько компаний по добыче полезных ископаемых на астероидах в настоящее время имеют серьезную финансовую поддержку, хотя ни одна из них фактически не начала свою деятельность. Так что в этом вопросе я немного опередила события.
Честно говоря, я не помню, что заставило меня написать «джихад грозит бомбами» в 1992 году. Очевидно, я знала слово «джихад», но в то время именно баскские сепаратисты и Ирландская республиканская армия использовали взрывчатку для продвижения своей политики в повестку дня. ИРА недавно атаковала из минометов заседание кабинета министров на Даунинг-стрит, 10, но Усама бен Ладен все еще оставался просто очень высоким, очень незаметным молодым саудовцем, сражающимся с советскими войсками на стороне афганских моджахедов. Оглядываясь назад, я подозреваю, что я уже приняла решение послать Софию Мендес в Стамбул и знала, что РПК (Рабочая партия Курдистана) Турции очень хотела иметь собственное независимое государство. Такого рода мятежи, казалось, могли перерасти в полномасштабную войну на Ближнем Востоке – предсказание, которое оказалось трагически точным, хотя конфликт начался не в Турции.
Как наглядно демонстрируют текущие события, война не угасла под ярким и жизнерадостным солнцем международной торговли, возможно, потому, что война сама по себе так восхитительно прибыльна. Никто никогда не разорялся, продавая оружие разгневанным людям, и человеческий гений массового убийства никуда не делся. Мы – вид, эволюция которого характеризовалась переходом от удобной добычи к сверххищнику. Не нужно многого, чтобы заставить нас бояться, и для слишком многих из нас это короткий шаг от страха к ярости.
* * *
ЧТО ПРИВЕЛО К ИНТЕРЕСНОМУ мысленному эксперименту: а если хищник и жертва останутся раздельными?
Чтобы разработать геологию, экологию и биологию Ракхата, я представила себе палеонтологию Земли без присутствия оппортунистических, всеядных видов
