Следующие четыре автомобиля были наглухо закрыты. А возле пятой, у открытой настежь водительской двери, лицом вниз лежало тело мужчины. Грузное. С распластанными в стороны руками и ногами, будто человек прыгнул с экскурсионного самолета и летит к земле, наслаждаясь свободным полетом, выжидая нужный момент, чтобы выпустить парашют. Все бы ничего, но картину портила невообразимо огромная лужа запекшейся крови, в который лежал человек. Также зрелище дополнял вид на глубокую разорванную рану на задней стороне короткой и толстой шеи погибшего. И еще, даже с расстояния двух метров мне были отчетливо видны на открытых участках тела трупные струпья, копошащиеся в гниющей плоти, а также рой мух, суетящихся над мертвым телом.
Еще одна трудность заключалась в том, что автомобиль толстяка был припаркован к высокой стенке клумбы с деревьями так близко, что протиснуться между ними к следующей машине не представлялось возможным. Так что единственным доступным путем продолжить путь был обход автомобиля спереди. Там, где я бы оказался на виду у всех окон возвышающегося рядом дома, при этом мне нужно было бы перешагнуть через омерзительное тело распластанного на асфальте мужчины.
Грязно и многоэтажно проматерившись, глотая судорожные вдохи сквозь опротившевшую и намокшую от дыхания маску, я стоял в нерешительности, пригнувшись в коленях и сжимая в руках ружье, снова отчетливо слыша в ушах слова супруги о безуспешности своей затеи. Теперь, когда я отошел от спасительного знака Оазиса так далеко, что он перестал быть мне виден, правда слов жены мне стала очевидна. И перешагивать через того толстяка, чтобы продолжить исследование бесконечного ряда автомобилей, мне совсем не хотелось.
И опять, словно услышав мои пораженческие мысли, гробовую тишину округи разорвали внезапные звуки. Со стороны правого конца стоящего позади дома, там где на сетчатом козырьке лежало замеченное мною ранее упавшее с верхних этажей тело, донесся пронзительный сприпящий всхлип.
Сильнее поджав колени и прижавшись к корпусу стоящего рядом автомобиля, я попытался рассмотреть источник шума в просветах веток деревьев. И смог рассмотреть фигуру, стоящую на козырьке, там, где недавно лежало казалось бы мертвое тело упавшего с верхотуры человека.
Фигура по‑звериному стояла на четвереньках и слегка покачивалась из стороны в сторону, поворачивая головой, и, как мне показалось, обнюхивая воздух в поисках добычи.
– Я все понял… На этом хватит…, ‑ прошептал я сам себе, в полной мере осознав свою ошибку, и поняв, что то тело на козырьке, принятое мною за мертвеца, на самом деле лишь ожидало окончания процесса «обращения». И то, что оно голодно и будет искать пропитания!
Двигаясь как можно бесшумнее, я попятился назад, стараясь не выпускать из обзора проснувшегося монстра. А тот, хоть, как мне казалось, не заметил меня, однако словно мне назло, последовал за мной, вышагивая по карнизу параллельно траектории моего движения.
Когда я протискивался за багажником красной малотитражки, то услышал в салоне автомобиля возню. Это были обращенные дети, которые, вероятно, почувствовали мое приближение.
А потом они истошно и сприпуче заскулили и зачавкали!!!
Громко и пронзительно!!!
Будто гнездо озверевших цыплят перед угрозой утопления!!!
Взглянув сквозь ветки деревьев, я увидел, как обнаженное серое тело, одни упругим прыжком оказалось на асфальте!
А дальше я уже не смотрел!
А побежал!!!
Сломя голову, оголтело перепрыгивая через препятствия, и кончиками своих приподнявшихся на макушке волос ощущая шлепающий по асфальту топот настигающих меня позади четырех бегущих лап.
Будто в кошмарном сне, когда пытаешься бежать, а ноги не слушаются, и словно тонут в ватном воздухе, я выдавливал из мышц своих ног все что мог. Однако, все равно, как мне казалось, бежал медленно, позволяя преследовавшей меня твари сокращать расстояние между нами.
Когда между мной и заветным логотипом с пальмами оставались считанные метры, топот преследовавших меня лап слышался так близко, что я был уверен в своей неминуемой гибели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В отчаянии, следуя больше животному инстинкту, чем голосу разума, я остановился, вкопавшись на месте, развернулся, вскинул ружье и, зажмурившись, наугад, будучи не уверен, что оно выстрелит и что предохранитель был снят, дернул за курок.
Послышался грохот последовавшего выстрела… и шум упавшего на брусчатку тела…
Когда я открыл глаза, то увидел перед своими ногами распластавшееся монстра с разможженной всмятку головой.
Ошарашенный случившимся, с трясущимися коленями, оглушенный выстрелом, слыша только протяжный звон в ушах, я бросился в объятия приоткрытых ставней, за которыми маячили машущие мне руки супруги.
И упав в темное лоно убежища, рухнул без сил на пол…
Мелодия
Искаженное гримасой ужаса лицо супруги висело надо мной белым пятном. Ее руки судорожно сжимали мои плечи. Она беззвучно открывала и закрывала рот, будто рыба, выброшенная на сушу, пытаясь мне что‑то сказать. Хотя слова были лишни. Масштаб созданной мною катастрофы был и без этого понятен.
Тонкая и хрупкая, словно хрусталь, тишина будто оказалась зажата между слоями уплотняющегося и утяжеляющегося воздуха, который давил на ломкую поверхность все сильнее, приближая момент неминуемого разрыва. Мое болезненно‑возбужденное воображение даже позволило расслышать, как трещит это стекло…, рассыпается стеклянной крошкой…, расходится по сторонам паутиной….
И, наконец, тишина прорвалась грандиозным и фееричным взрывом!!!
Со стороны внутреннего двора раздался протяжных вой, истошно захлебнувшийся скрипом и хлюпаньем. Его поддержал второй, откуда‑то справа! И третий – слева! И следом – сверху, со стороны находящихся уровнями выше этажей! К воплям примкнули множество других, сливаясь в один отвратительный скрипящий, щелкающий, чавкающий и скулящий ор. Пока вся округа сплошь не наполнилась омерзительной какофонией!
– Дети! Где дети?!! – отчаянно прохрипел я, обращаясь к супруге, вставая на ноги и шаря взглядом по темному помещению.
– Они тут! Тут…, ‑ задыхаясь, ответила мне супруга, показывая на девочек, которые спрятались, будто замерзшие зверьки, между коробками в углу магазина.
Рванув к малюткам, я схватил их в охапку и прижал к себе, вдыхая аромат их кожи и волос, шепча под нос слова извинений за содеянное. За то, что вытворил их глупый и самонадеянный папаша. К переплетному кому из наших тел присоединилась и супруга, опустившись к нам и крепко обняв, судорожно подергиваясь телом, борясь с разрывающими ее рыданиями.
Тем временем омерзительные и пронзительные голоса существ приближались и становились громче, пока один из монстров, судя по доносящимся звукам, не добрался до порога магазина, и не оказался перед входными ставнями, там, где минуту назад я одним выстрелом в голову прикончил одного из их собратьев.
Шум звериной возни, частый и нетерпеливый топот лап, казался был совсем рядом от нас, в считанных метрах, за тонкой металлической перегородкой рольставней. А после послышался грохот! Грохот удара тяжелого сильного тела озверевшего животного, с остервенением бьющегося в ограждение.
С противоположного конца магазина, со стороны второго входа в помещение, послышались скрипящие визги нескольких подоспевших тварей, а следом – удар в металл и по вторым рольставням помещения.
– Выходи…, ‑ приглушенным змеиным шепотом послышалось у меня в голове, в то время, как неистовые удары долбились в перегородки с обоих входов в магазин, под треск металлических креплений, удерживающих ставни на месте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вспоминая выученный навык защиты от «старого приятеля», я сконцентрировал мысли на воображаемой стене вокруг головы. Закрыл глаза и представил ее толстой и высокой, визуализируя нерушимую крепость каждого кирпича, не позволяя голосу врага усилиться и захватить цитадель моего сознания.
В ответ на мои усилия, голос затих и растворился….
