Когда неистовый ураган чувств улегся, Мод поспешила разыскать Аликс, которая пошла со своими фрейлинами в караульное помещение.
— Уолерен и епископ Винчестерский находятся рядом со Стефаном, — сказала она Аликс. — Но фламандца нигде не видно.
— За это мы должны благодарить Бога. Итак, епископ здесь. Не понимаю, почему он остается верен своему брату после Кентерберийского дела.
— Я задавала себе тот же вопрос, — вымолвила Мод.
С озабоченным видом Аликс спросила:
— Как вы думаете, если мы будем бросать вниз камни, бочонки с горящей смолой и лить со стен замка кипящую воду, это отобьет у людей Стефана охоту взобраться сюда по лестницам?
— Мы? — изумилась Мод.
— Ну да, конечно, все женщины. Не можем же мы просто стоять и ничего не делать.
Представив себе кроткую Аликс и ее робких фрейлин, швыряющих с крепостного вала горящие смоляные бочонки, Мод еле удержалась от смеха.
— Нет, разумеется, мы должны содействовать обороне. К счастью, я не заметила никаких попыток лезть на стены, но если это произойдет, ваши усилия наверняка отобьют у них всякое желание к подобным действиям.
Аликс не переставала удивлять ее. Именно в те моменты, когда все считали, что она напугана до смерти, у нее обнаруживалось железное мужество, о котором Мод никогда не подозревала.
Ближе к вечеру, приблизительно часов через шесть, вернулся герольд. Все обитатели замка — рыцари, стражники, слуги, священники и фрейлины — собрались в большом зале, чтобы услышать ответ короля. В зале царила напряженная атмосфера мрачных опасений, но все собравшиеся уже с самого утра ясно осознавали, что им делать. Они единодушно объединились вокруг своей госпожи, полные решимости не позволить королю завладеть Арунделем.
— Король желает принести официальные извинения госпоже Суссекса, — начал герольд, — и искренне сожалеет, что она нашла его требование нерыцарским. У него никогда не было намерений преследовать беременных или беспомощных женщин. Если графиня Анжуйская будет передана ему в руки, он обеспечит ей безопасность и под охраной отошлет к ее брату в Бристоль. Ей не причинят вреда, и замок осажден не будет. Король Стефан клянется в этом честью рыцаря.
Зал сотрясался от одобрительных возгласов, но Мод стояла, буквально застыв, не в силах поверить собственным ушам. Стефан решил отпустить ее? Невероятно!
— Я вот все думаю, мадам, почему король разрешает вам ехать в Бристоль? — встревоженно сказал начальник охраны. — Дать вам возможность ускользнуть от него подобным образом — в высшей степени безрассудно. Какая ему в этом выгода? Может, здесь какая-то хитрость?
— Да, в его решении нет смысла, — согласилась Мод, — он ничего не получает, а теряет много.
Аликс прочистила горло.
— Возможно, Стефан сделал этот жест для того, чтобы его считали благородным рыцарем. Подобные соображения для него важнее здравого смысла.
Уольф покачал головой.
— Позволив графине уехать, король подвергнет корону опасности и подтолкнет страну к гражданской войне.
— Но ведь он только что публично поклялся в сохранности доставить Мод в Бристоль, — взволновалась Аликс. — Подумайте, какой позор для него будет, если он нарушит клятву.
— Мы все видели, чего стоят его прежние клятвы, — заметила Мод.
— Я бы не доверил графиню Анжуйскую его попечению, — сказал Уольф.
— Я твердо верю, что во всем, что касается Мод, Стефан будет вести себя благородно, — стояла на своем Аликс.
— В таком случае, ваше великодушие приводит вас к ошибочному мнению, миледи. Мадам — его враг. Почему он должен обращаться с ней более почтительно, чем со своим братом?
Аликс сильно покраснела и попыталась избежать взгляда Мод. Чувствуя себя неловко, она начала беспокойно заламывать руки.
— Я имела в виду только то, что король является рыцарем, — произнесла она, заикаясь. — Он поклялся защищать женщин и детей…
«Пресвятая Мария, — подумала Мод, — должно быть, Аликс подозревает, будто я что-то значу для Стефана. Но только ли об этом она подозревает?» Беспокоясь, как бы разговор не принял опасный оборот, Мод быстро подошла к герольду.
— Кто будет сопровождать меня в Бристоль? — спросила она.
— Упоминали о лорде Мулэне, — ответил герольд.
По телу Мод пробежала дрожь.
— Передай своему господину, что это неприемлемо. По дороге в Бристоль со мной наверняка приключится какая-нибудь случайность.
— Погоди. — Аликс увлекла Мод в сторону, где их не могли услышать. — Вы помните, как я говорила, что не понимаю, почему епископ Анри остается верен Стефану? Видите ли, возможно, его преданность никогда не проверялась.
Сердце Мод учащенно забилось — она уловила мысль Аликс.
— То есть никто не предлагал ему удобную возможность отомстить, — вы это имеете в виду? — Мод взглянула на Аликс с уважением. — Пресвятая Дева Мария, когда я стану королевой, вы будете моим главным советником! Кто мог бы предположить, что у вас такие способности к интригам?
— Я много лет была замужем за вашим отцом, — зардевшись от комплимента, ответила Аликс.
Мод улыбнулась.
— И эти годы не прошли даром, как я вижу. Ну, что ж, предположим, я потребую, чтобы меня в Бристоль сопровождал епископ Анри вместо этого великана-людоеда Мулэна. Дорога туда займет, по крайней мере, два дня. Уйма времени, чтобы попытаться подкупить моего кузена и склонить его на свою сторону.
— Именно это я и имела в виду, — сказала Аликс, они с Мод обменялись понимающими взглядами заговорщиков, и приблизились к ожидающему ответа герольду.
— Я хочу передать моему кузену из Блуа другое послание, — произнесла Мод. — Скажи своему господину, что я очень благодарна за его любезность по отношению ко мне и к леди Арундель и с радостью поеду в Бристоль, но только в сопровождении моего кузена, епископа Анри Винчестерского.
Когда герольд ушел, Мод спросила Аликс:
— Придет ли Стефану в голову, что я могу попытаться подкупить его брата?
Грустно улыбнувшись, Аликс покачала головой.
— К несчастью, нет. В этом его слабость, моя дорогая.
Мод скрыла свое удивление — Аликс оказалась более проницательна в понимании этой черты характера Стефана, которую сама она только что обнаружила. Чем бы король ни руководствовался, отпуская ее, он сделает роковую ошибку, предоставляя ей свободу. Мод знала, что на его месте никогда не дала бы врагу свободно уйти. Никогда. «Я выиграю, — подумала она, внезапно приободрившись и вновь обретя надежду. — Я выиграю».
7
