Несколько минут спустя та вышла на улицу, сжимая в руках метлу, и принялась остервенело мести двор. Мужа ее видно не было.
– Наверное, отходила беднягу до смерти, – прокомментировал Фульк.
– Небось он это заслужил! – отрезала Мод, начиная злиться.
– Все вы, женщины, одинаковы, – горестно вздохнул Фицуорин.
Тут хозяйка трактира перестала мести двор, коротко глянула через плечо в проем двери, а затем стремительно подошла к Фульку.
– Милорд, вам следует знать, что здесь некоторое время назад проезжали вооруженные люди, – быстро сказала она, на уэльский манер склеивая слова вместе. – Я их обслуживала, и, судя по разговору, они собираются устроить засаду на дороге, примерно в миле отсюда. Лучше бы вам ехать другой дорогой.
Трактирщица посмотрела на двух девочек, а затем перевела взгляд на их мать. И выражение лица у хозяйки было при этом такое, что Мод инстинктивно прикрыла живот рукой.
Фульк моментально подобрался, от его веселости не осталось и следа.
– Сколько их? – спросил он. – Как давно это было?
– Больше часа назад, и их по меньшей мере дюжина, – ответила женщина. – Речь шла о группе путешественников с двумя маленькими детьми, которая должна появиться здесь со стороны Долвидделана. Муж считает, что, мол, это не наше дело. – Она метнула взгляд в сторону двери трактира, а потом снова посмотрела на Фулька. – Может, и не наше, но если я вас не предупрежу, грех навечно останется на моей совести – я про детей говорю. У меня, знаете ли, у самой двое маленьких внуков, и дочка опять на сносях.
– Спасибо, хозяйка! – Фульк достал из кошеля серебряное пенни. Трактирщица сперва отказывалась, но он настаивал: – Это не вам, а вашим внукам.
После этого женщина все-таки взяла монету и, поджав губы, продолжила с преувеличенным усердием мести и без того безупречно чистый двор.
– Наверняка один будет нас выслеживать, а остальные залягут где-нибудь в укрытии, – мрачно сказал Фульк. – Притаятся в каком-нибудь подходящем месте по дороге на Уиттингтон и нападут из засады.
– А мы их всех уложим! – рявкнул Уильям, яростно рубанув рукой воздух. – Нас же пятнадцать человек!
– Пятнадцать бойцов, – кивнул Фульк, – две навьюченные лошади, две женщины (одна из которых беременная) и двое маленьких детей.
– Женщины и дети могут подождать тут. – Уильям кивнул на постоялый двор.
– И с ними должны остаться несколько мужчин, – добавил Фульк, – а значит, бойцов будет меньше. Только не говори мне, что можно обойтись без охраны. Слишком уж много желающих захватить в заложники моих жену и дочерей. – (Уильям нахмурился и стал грызть большой палец.) – Возьми Стивена и Ральфа. Поезжайте на разведку, – приказал Фульк. – Мне нужно знать, где именно наши преследователи находятся и куда движутся… а также кто они такие.
Мод проводила взглядом Уильяма и его товарищей, которые сели на коней и ускакали. Она вдруг почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Невыносимо болела спина, и Мод сейчас хотелось только одного: обрести тихое пристанище, где можно лечь и отдохнуть, не заботясь об опасностях. Но пока что эта перспектива была столь же далекой, как и луна.
Фульк прикрыл ладонью руку жены и сжал ей пальцы. Потом встал и пошел за лошадьми. Мод следила за ним глазами, и сердце ее ныло от любви и страха.
Вместо того чтобы поехать по дороге, ведущей на Лланголлен, где можно было остановиться на вечерний отдых, Фульк повел свой отряд на северо-восток, вдоль реки Авон-Морвинион. Мод стискивала зубы и мужественно терпела тряску, когда лошадь пробиралась по узкой тропке. Ноющая боль в спине стала режущей. Мод приказала себе не обращать на это внимания. Она пела девочкам песни и качала на руках Ионетту, чтобы та не капризничала. Утроба была натянутой, как барабан, боль становилась все сильнее, и Мод закусила нижнюю губу и сжала поводья так крепко, что побелели костяшки пальцев.
Сзади их нагнал скачущий галопом всадник. Заслышав приближающийся звук копыт, Фульк напрягся, и рука его потянулась к мечу. Но, узнав во всаднике Ральфа Граса, он расслабился.
– Какие новости? – спросил Фицуорин, разворачивая коня.
– Преследователи залегли в чаще у дороги на Лланголлен, милорд! – сообщил Ральф, сверкая глазами из-под края шлема. – А ведут их Генри Фернел и Гвин Фицморис.
Фульк тихо выругался, хотя приблизительно этого и ожидал. Ну разумеется, Фернел и Фицморис. Чтобы свалить его, они воспользуются любой подвернувшейся возможностью. Фульк настороженно посмотрел на Ральфа:
– А где Уильям?
Рыцарь отвел глаза в сторону и кашлянул:
– Он решил, что пара лишних лошадей не помешает. Сказал, мол, наутро догонит вас в Уиттингтоне.
Фульк со стоном повернулся к жене:
– Мой братец никогда не переменится! Уильяму мало выследить врагов и уйти, ему надо еще и украсть их лошадей!
Но Мод сейчас было не до Уильяма.
– Сколько еще нам ехать, чтобы оказаться в безопасности? – спросила она, потирая спину.
– Что случилось? – насторожился Фульк.
– Ничего страшного. Просто устала от седла, и ребенок кувыркается в животе.
Увидев, как встревожился муж, Мод тут же пожалела о своих словах.
– Мы поедем на монастырскую ферму в Каррег-и-Нанте, – ответил Фульк. – А утром вернемся той же дорогой и поедем в Уиттингтон. До фермы недалеко.
Он взял у жены Ионетту, пару раз подкинул малышку, пока та не засмеялась, а потом передал Грейсии.
Отряд снова двинулся в путь, но через четверть мили Мод поняла, что дальше ехать не может. Боль в животе стала просто невыносимой. Когда лошадь, выбирая дорогу по берегу реки, споткнулась о незаметную выбоину, Мод не сумела сдержать крик.
Фульк немедленно оказался рядом:
– Что такое?
Мучительные схватки пронзили все ее тело, и Мод отчаянно вцепилась в поводья, не воспринимая ничего, кроме боли.
– Милый, – выдохнула она, когда ее отпустило, – похоже, у меня начались роды!
Фульк в ужасе посмотрел на жену. Она заметила его панику и, как бы тяжко ей в этот момент ни было, не смогла сдержать улыбку. Забавно все-таки, как пугаются в таких случаях мужчины, даже самые отважные и мужественные из них.
– До Каррег-и-Нанта всего ничего – меньше пяти миль, – сказал он.
– Хоть пять миль, хоть пять тысяч – для меня это сейчас одинаково далеко.
В животе снова сжалось, и Мод стиснула зубы.
– Насколько я помню, девочкам требовалось почти по полдня, чтобы появиться на свет. Ты никак не можешь подождать? – неуверенно поинтересовался Фульк.
– Я бы с удовольствием, – проговорила Мод, собирая последние остатки разума, пока боль снова не вгрызлась в нее, – ребенок не может.
