Приближаться к ней мне не хотелось, и я послал воздушный поцелуй, но она в ответ почему-то нахмурилась. Нарцисса уже вернула ей палочку, и мне не хотелось, чтобы Беллатрикс самым немудрящим образом воткнула мне её в глаз. Я боком вышел из комнаты и остановился в ожидании Нарциссы. Она тоже почти сразу вышла, заперла дверь и потрепала меня по плечу. Я сразу понял, что она хотела сказать.
— Я правда не нарочно, — промямлил я. — Само как-то произошло…
— Вот это и называется распущенность, — пожала она плечами, беря меня под локоть и увлекая в сторону, откуда мы пришли, — когда ты сам не знаешь, что творят твои руки.
— Несмотря ни на что я надеюсь когда-нибудь заслужить прощение, — смиренно произнёс я.
— Ты его уже получил, — покачала головой Нарцисса. — Приняв наказание. Но если будешь мне об этом напоминать…
— Нем как рыба, — спохватился я, зажимая рот свободной рукой. Ну их к Чёрту, эти Круциатусы!
А ещё через пару недель — в самом конце апреля — случился наконец долгожданный прорыв. Мама с Белиндой вернулись в очередной вечер в неимоверном возбуждении и притащили с собой огромный безумной древности фолиант. Как оказалось, это была скорее папка, а не книга, и в неё были сшиты около двухсот папирусов, покрытых рисунками и клинописью. Книга подавляла уже своими габаритами — она была сантиметров шестьдесят на сорок размером и толщиной около двадцати сантиметров. Толстая обложка из выделанной золотом драконьей кожи и замок в виде покрытого золотом скарабея сами по себе стоили целое состояние, но вот папирусы внутри были просто бесценны.
Как я уже сказал, обе были сильно на взводе, и мы решили сначала поужинать, прежде чем обсуждать находку. Прибыл Сириус с Флёр, которая первым делом полезла обниматься с Белиндой, будто сто лет не виделись, а потом появились Пераспера с Дэниелом. Мы сели за стол и довольно споро прикончили всё, что наготовили повара, причём ели молча и — соответственно — быстро. Надо признаться, мне и самому было интересно, что же там такого в этой книге, что даже Пераспера, которая у нас целые дни проводила, явилась без промедления, словно соскучилась. После ужина мы направились в гостиную, и между ней и Белиндой завязался интересный разговор.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — с улыбкой спросила Пераспера.
— О, теперь уже замечательно, — откликнулась Белинда. — Некоторые запахи по-прежнему вызывают… хм… бурный отклик, но в целом всё прошло.
— Ой, я так рада! — сказала Пераспера.
— Я чего-то не знаю? — спросил я.
— Это сюрприз! — игриво стрельнула глазками Белинда.
— Да ладно, — упрекнула её Пераспера. — Всё равно скоро уже всем видно станет!
— Да что видно-то? — не понял я.
Белинда улыбнулась мне и натянула на животе платье свободного покроя.
— А-а, понятно, — сказал я при виде животика, который перестал быть идеально плоским, как раньше, и немного выпирал. Совсем чуть-чуть. — Кто-то подсел на пироженки и так ими объелся, что дурно стало…
Белинда с Перасперой прыснули от смеха, сразу напомнив мне Дафну и Панси. Сзади ко мне подошёл Сириус и обнял за плечо. Когда я проследив его пьяный от счастья взгляд, обращённый на Белинду, меня вдруг озарило.
— Сириус, — спросил я его тихонько. — Вы, что ли, ждёте наследника?
— Ага! — отозвался он таким же самодовольным тоном, как ответил бы Рон на вопрос, не он ли ночью вытащил из духовки и сожрал недожаренную индейку, предназначенную для всей семьи.
Я вдруг тоже почувствовал необычайную радость — настолько сильную, что мне стало совершенно неинтересно, что там за талмуд они притащили из Министерства. Причём, я даже не мог сразу понять, отчего именно я радуюсь — ну, будет у крёстного и по совместительству моего лучшего друга ребёнок, и что? Ну, не прервётся его род, не закончится на Сириусе. Может, оттого, что мне просто хочется видеть его счастливым? А он явно счастлив. Самое странное, что и Флёр тоже счастлива — со стороны было видно, как она на Белинду смотрела — с любовью и нежностью. Ничего не понимаю!
Тем временем, все расселись за столом вокруг фолианта.
— С самого начала наши исследования больше напоминали поиск иголки в стоге сена, — стала рассказывать Белинда, осторожно переворачивая древние папирусы. — Деметра взяла на себя общение с хранителям библиотеки Министерства, пытаясь найти хотя бы намёки на нужную нам информацию, а я тем временем прочёсывала стеллажи с книгами в поисках “белых пятен”, про которые библиотекари не могли сказать вообще ничего. И вот две недели назад Деметра как раз вышла на такой вот островок в дальнем углу, где хранились книги, которые туда свалили потому, что никто не смог их прочитать. Мы вместе взялись их просматривать, и вот наконец…
Она как раз нашла нужную страницу, где в окружении пиктограмм и иероглифов было нарисовано нечто, что должно было изображать Арку Смерти с её Вуалью. Я уверен не был, поскольку саму Арку я никогда не видел, но зато Арку видела мама, и она сразу кивнула, когда я послал ей вопросительный взгляд. С другой стороны, мне были знакомы некоторые из начертанных на ней символов. Сириус мрачно посмотрел на меня.
— Нашел что-то знакомое, Щеночек? — спросил он.
— Ну ты же сам всё понял, — парировал я.
Тут и остальные поглядели на рисунок другими глазами — септаграмму для вызова демона, да и самого демона уже видели все, а поскольку волшебники отличаются внимательностью ко всяким непонятным значкам…
— Ты же не предполагаешь, что тут опять потрудился мой друг Дима? — спросил Сириус.
— Я ничего не предполагаю, — раздражённо ответил я. — Может быть, всё наоборот — символы на септаграмме были скопированы из того же источника.
— Это вполне может оказаться порталом в какое-то неизвестное нам место, а не средством экзекуции, — вдруг подала голос Флёр.
— Логично, — согласился папа. — Городить такую конструкцию, когда изготовление даже небольших артефактов требует гигантских усилий, должно иметь какую-то другую цель. Убить можно гораздо проще и не утруждая себя подобным образом.
— Что мы делаем? — спросила мама. — Какой у нас план?
— Необходимо эту штуку отключить, — выпалила Белинда. — И чем скорее, тем лучше!
— Стоит найти, куда ведёт этот портал, чтобы в случае чего произвести операцию по спасению, — одновременно с ней произнёс Дэниел.
— Если, конечно, это портал, — заметила Флёр.
— Вряд ли мы сможем узнать это точно на данном этапе, — сказала мама и посмотрела на меня.
После этого на меня посмотрели все. Словно это я виновник всего происходящего. Мне стало неуютно.
— Я думаю, что стоит копать именно в этом направлении, — покачал я головой.
— В каком? — не поняла Белинда.
— Наша единственная надежда — что это портал, и что мы успеем вызволить Сириуса, когда он туда попадёт, — поясянил папа.
— Если попадёт! — воскликнула Белинда. — Если мы его отключим…
— Сценарий… — напомнил я, и вместе со мной поморщились и остальные.
На данный момент всем было очевидно, что всё, прописанное в Священной Книге этого мира, исполнится, невзирая на противодействие. Не всегда слово в слово, но по существу — в точности. Белинда уткнулась взглядом в стол, ноготком выводя на поверхности невидимые узоры.
— Давайте сделаем так, — предложила мама. — Теперь у нас есть эта… инструкция, — она махнула рукой на папирус, которому на вид явно было не менее, чем три-четыре тысячи лет. — Мы все вместе её внимательно изучим. Если там будет написано, как отключить Арку — мы её отключим. Но помимо этого мы не перестанем искать способ, как вернуть того, кто туда попадёт.
— Это замечательно, — просияла Белинда и ткнула пальчиком в папирус: — Кто-нибудь знает, что означает этот иероглиф? А хотя бы приблизительно?
В комнате повисла тишина. Белинда по очереди оглядела всех нас и пробормотала себе под нос:
— Да, похоже, за пять минут мы эту загадку не раскроем.
26. Про арки и рояли
Моя новая знакомая оказалась просто кладезем бесценной информации вроде сплетен и слухов, гуляющих в Хогвартсе. Учитывая ещё и то, что сплетни и слухи были единственным достоверным источником информации, то оказалось, что Джессика Уоткинс находится практически в курсе всего и вся. Чтобы произвести на меня неизгладимое впечатление, хватило и того, что по сведениям ранее совершенно неизвестной мне семиклассницы с Рейвенкло я каждый вечер занимался чем-то в спортзале с Крабом и Гойлом, а потом запирался в Комнате-по-вызову со всеми своими одноклассницами.
— С двадцатью, Гарри! — смеясь, выговаривала мне Джессика. — Что же такого можно делать сразу с двадцатью?!
— То же, что и с одной, — огрызался я, вызывая у неё новый взрыв хохота. — Но попотеть придётся в двадцать раз больше!
Впрочем, в том, что это были исключительно дружеские посиделки, она в общем-то не сомневалась и до того, как я ей всё объяснил, но всё равно сама мысль о таком скоплении девушек в компании одного меня приводила её в неописуемый восторг.
