— Сложно…
— Это имя появилось впервые, вместе со мной, и написано оно было сразу со сплошной оранагари — я родился на Оритане. Полагаю, в аринорской транскрипции оно писалось бы с разрывом черты после первого слога, но вам было бы лучше спросить об этом у специалиста по словесности. И если она еще работает, у вас будет такая возможность. Ал! — Тессетен оглянулся на следовавших за ними ори и аринорцев. — Твоя жена еще работает?
Тот сокрушенно развел руками.
— Ну да, зная Танрэй, я нисколько не удивляюсь…
— Тан-Рэй? Вечно Возрождающаяся? То есть это Танэ-Ра?
Сетен кивнул и всем своим видом дал понять, что машины к отбытию готовы, а гостям пора рассаживаться.
* * *
Машины выстроились вереницей вдоль дороги у дома Фирэ и его приемных родителей. Гвардейцы-северяне с помпой промаршировали к распахнутым воротам, а местные просто выбрались на воздух, чтобы не задохнуться. Солнце все свирепело и свирепело.
Тессетен поманил к себе Фирэ и шепнул, чтобы тот загнал помогавших Ормоне кхаркхи в какую-нибудь комнату на втором этаже и велел им не высовываться, пока все не уедут. Юноша бросил взгляд на Ко-Этла и подавил улыбку. Уже и слепому было бы видно, как тому не терпится увидеть хозяйку дома.
Вбежав в дом, Фирэ позвал ее:
— Атме Ормона!
Она выглянула через парапет на втором этаже, блистающая неземной красотой и вполне земными женскими украшениями-побрякушками.
— Какая я тебе «атме»? Хватит уже, я же не зову тебя «сынок»! Давай на «ты», договорились? — громким шепотом одернула его Ормона. — Ну что там? Меня мечтают увидеть?
— Еще как!
— Ай! Проклятые силы! Я ведь чуть не забыла про эту бешеную детвору! Антропоиды где-то в доме, усмиряют шалопаев. Пусть приведут их порядок — и тащи сюда своих братишек и сестренку… или сестренок и братишку, не помню…
Фирэ хмыкнул, быстро отыскал всех, кого нужно — а это были близнецы, сыновья соседки, и девочка помладше них, кажется, дочь одной из ассистенток Паскома.
— Хоть убей, не помню, говорила ли я там, сколько у меня детей, и если говорила, то сколько и какого они пола. На всякий случай взяла с запасом…
— Вот почему я и уверен, что всегда надо говорить правду!
— Ну что ты, в их представлении добропорядочная женщина должна быть увешана… вот этим добром… — она с некоторой опаской развела руками над белокурыми головенками «младшеньких», — с головы до ног!
Взявшись за руки, они впятером, под вой девочки, которой на вид было то ли три, то ли четыре годика, вышли во двор.
— Я убью его! — вдруг сквозь зубы прожужжала Ормона, делая зверские глаза и указывая Фирэ взглядом куда-то вбок.
На грядках с помершей петрушкой растянулся Нат. Он-то и закончил начатое Ормоной и ее помощником-кхаркхи.
— Зато теперь у тебя есть оправдание получше, чем война распада или «такой сорт», — шепнул ей в ответ Фирэ.
Лицо бородача вытянулось, когда он увидел, сколь многочисленное семейство у его вдохновительницы. Зато остальные приветственно защелкали пальцами.
— Позвольте представить наших детей! Фирэ вы уже знаете, господа, а это наши младшие…
Ормона стиснула его руку с просьбой выручать. Юноша понял, что она напрочь забыла, как зовут «ее» детей. Проколы всегда случаются по мелочам, если завраться…
— А они сами скажут, — вмешался Тессетен, подходя к ним.
Как и ожидал Фирэ, вместо проговаривания собственных имен ребятишки, увидев Сетена в такой близости от себя, сначала впали в тихий ужас, затем у девочки началась громкая истерика, а у близнецов — ступор.
— Они испугались такого количества народа, — злорадно пояснила Ормона, и Фирэ догадался, что за эти несколько часов сумасшедшая детвора довела ее до белого каления, и она теперь с удовольствием платит им той же монетой. — Мы ведь живем тут уединенно…
Юноша торопливо утащил их в дом, но стоило ему перевести дух, следом, хромая, заскочил Сетен. Трехглоточный вой тут же возобновился, и он покрепче прихлопнул за собою дверь, чтобы их не было слышно снаружи.
— Пусть кхаркхи разведут их по домам, не то у меня голова треснет! Не могла Ормона выдумать что-нибудь менее травматичное? Сказала бы, что мы разводим крокодилов. Те хотя бы молчат — во всяком случае, у Кронрэя…
— Что ж, вы больше с ними не поедете? — передавая троицу ормониным помощникам, спросил Фирэ.
— Отбился я от них. У меня уже все это в печенках сидит, — Учитель отстегнул подаренный меч и бросил куда-то в угол комнаты. — Сказался больным.
Юный кулаптр решил не говорить, что тот и в самом деле здоровым не выглядит, и отправился вслед за ним, чтобы хоть немного подлечить измученную ногу Учителя.
* * *
На самом деле Тессетен покинул их не только из-за боли. Он ничего не мог поделать с ослепляющей яростью, что захлестывала его при виде Ко-Этла, позволявшего себе так откровенно таращиться на его жену. И знание того, что Ормона водит тепманорийца за нос, ничего не меняло: тот все равно смел считать ее своей любовницей, и за одни такие мысли Сетену хотелось развеять его клочки по ветру. И вот, чтобы не выдать своих дум, он ушел, предоставив жене и Алу знакомить северян с Кула-Ори.
Однако и Ормона вернулась очень скоро, чем-то обозленная и тщетно скрывающая обозленность. Прямо при нем, в спальне, она переоделась в легкий костюм для верховой езды и присела на край кровати, чтобы подкрасить губы. Сетен мог бы смотреть на эти приготовления часами: было в них что-то завораживающее, хотя он никогда не мог взять в толк, чем краска делает лучше ее безупречное лицо, если он даже не всегда может разобраться, мазалась она этой дрянью или нет. Разве только если после поцелуя губы как будто в каком-то жире — тогда точно мазалась.
— Может, у Кронрэя его крокодил уже подрос и сожрет их? — пробурчала она, сообщив, что Ал с Паскомом намерены поселить гостей в просторном доме созидателя.
— Чего это ты вдруг?
Ормона зашипела, как змея, потом фыркнула и что-то заворчала под нос. Сетен опустил руку и вытащил из-под кровати подаренный Ко-Этлом меч.
— Судя по всему, наших распрекрасный гостей ждет судьба этого мамонта, — он потер большим пальцем одну из завитушек орнамента на ножнах. — Бородатый сказал, что ты лично завалила зверюгу…
Она обернулась и медленно проговорила:
— Уже всё знаешь? Что ж, тем лучше…
— А ты привыкла держать всех вокруг себя за слепоглухонемых, которые ко всему прочему страдают тяжелой стадией олигофрении. Кто знает еще о твоих планах насчет тепманорийцев, хочешь осведомиться ты? — с невинным видом уточнил экономист. — Ал…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
