– Ты, значит, веришь, что Регина не от Томаса?
– Я не могу отделаться от этой мысли. Ты знаешь, что я не из тех, кто сомневается, когда нет серьезных оснований для сомнений.
Типпи грустно покачала головой.
– Мне жаль, моя дорогая. Регина очень тебя любит и ищет твоего внимания больше, чем чьего-либо еще.
Джессика разглядывала цветущие в саду алые и белые розы. В лучах осеннего солнца посверкивали их качающиеся на ветру головки. Придет ли день, когда ей придется положить алую розу к ногам внучки? В шестимесячном возрасте Регина уже выказывала признаки того, о чем говорила Типпи. Подобно домашней кошке, малышка искала расположения Джессики, но та никогда не любила кошек. Лежа в колыбельке или ползая по полу гостиной, Регина тянула свои ручонки к бабушке. На коленях у Джессики девочка переставала плакать – после того, как никто другой не мог ее успокоить.
– Томас любит своего сына, – сказала Джессика, – а в дочери и вовсе души не чает. Вернон тоже очень привязался к Регине. Я даже представить не могу их горе и разочарование, если на поверхность выплывет то, о чем я подозреваю. – Зажмурившись, она продолжила: – Если бы не было Сомерсета, Томас никогда не женился бы на Присцилле. Я всегда боялась, что это его поспешное решение когда-нибудь нам аукнется. Надеюсь только, что пострадавшей стороной не окажется Регина.
– Из женитьбы Сайласа на тебе ничего плохого не вышло, Джессика.
Безрадостный смех женщины резанул свежий воздух, будто лезвие ножа.
– Это не тот случай, Типпи, не тот.
Глава 72
Легкий стук в дверь оторвал Джессику от ее дневника. Женщина решила, что это Эми принесла чай. Девушке исполнилось семнадцать лет, и она стала просто незаменима в доме. Джессика предлагала послать ее в Оберлинский колледж в штате Огайо, первое высшее учебное заведение в стране, которое принимало женщин и чернокожих, но Эми отказалась. Девушка сказала, что ей нравится жить среди книг, цветов и тех, кого она любит и кто в ней нуждается, но Джессика подозревала, что здесь не обошлось без настоящей любовной истории. Эми встречалась с дворецким Дюмонов. Свадьба все отчетливее маячила на горизонте. Джессика чувствовала себя немного виноватой в том, что всемерно потворствовала образованию тесной эмоциональной привязанности между собой и Эми. Теперь девушка, среди прочего, не хочет расставаться с нею, считая, что без нее Джессика просто не обойдется.
Преданность Эми и ее матери являлись, среди прочего, теми обстоятельствами, которые противодействовали росту влияния в доме Присциллы. Невестка на протяжении долгих лет боролась за власть, и постепенно положение Джессики в доме начало меняться. Все чаще женщина до самого обеда оставалась в своих комнатах.
Со страницы ее дневника на Джессику взирала сегодняшняя дата: 7 ноября 1873 года. И куда подевались все эти годы? Ее сыну сейчас тридцать шесть лет, Вернону – восемь, а Дэвиду, младшенькому, – пять. Регине, как припоминалось Джессике, исполнилось уже шесть лет.
Женщина отложила в сторону перо.
– Входи, Эми.
В ответ – молчание. Удивленная, Джессика встала из‑за стола. Быть может, Эми нужна помощь: она не может открыть дверь, держа поднос с чайником в руках. Джессика приоткрыла дверь. На нее воззрилось бледное, покрытое веснушками лицо Регины. Удивительно! Никогда прежде внучка не приходила к бабушке в гости.
– Доброе утро, бабушка, – сказала девочка, глядя на Джессику.
В ее больших глазах сквозила неуверенность в том, что здесь ей будут рады. Этот взгляд больно кольнул Джессику в сердце. Какие ее слова или поступки заставили малышку сомневаться, что бабушка будет ей рада?
– Доброе утро, Регина. Что привело тебя ко мне сегодня?
– Я принесла тебе… подарок.
– Подарок? – приятно удивившись, переспросила бабушка. – Тогда проходи. Посмотрим, что ты принесла.
Джессика улыбнулась и протянула девочке руку. Малышка вложила свою ручку в ладонь бабушки. Ручка была изящной, утонченной. Ни у кого в семье не было таких красивых рук.
– Ты как раз вовремя. Сейчас придет Эми, и мы будем пить чай. Мы нальем тебе в чашку много молока и положим сахару, так что твоя мама не станет на нас дуться.
– Премного признательна, – сказала Регина.
Джессику ответ внучки удивил. Должно быть, ребенок научился этой фразе у кого-нибудь из взрослых.
– Давай присядем за чайный столик. Там от окна светлее, – предложила бабушка.
– Премного признательна, – повторила девочка, кладя на стол обмотанный носовым платком подарок.
Регина уселась и аккуратно расправила гофрированный подол своего шелкового платья. Спину она держала прямо. Присцилла уже взялась за своего ребенка всерьез. Регину одевали в самые модные детские платья, какие только можно было найти в «Универсальном магазине Дюмона».
– Может, развернешь подарок, бабушка? – предложила девочка.
– Да, конечно.
Развернув отороченный кружевами квадратный лоскуток ткани, Джессика обнаружила в нем упаковку жевательной резинки «Адамс № 1». Этот товар появился на рынке лишь в прошлом году. Поговаривали, что в его изобретение внес свой вклад знаменитый генерал Антонио Лопес де Санта-Анна. В газетных статьях писалось, что бывший диктатор, живущий сейчас в изгнании в штате Нью-Джерси, продал свои запасы каучука, вывезенного им из Мексики, Томасу Адамсу, изобретателю, который решил использовать его в качестве заменителя резины. Во время переговоров насчет покупки Адамс обратил внимание на то, что Санта-Анна любит жевать чикл, природный каучук, который добывается из вечнозеленых деревьев Центральной Америки. Томас Адамс однажды решился пожевать комочек чикла. Вкус ему понравился. Тогда он взялся за дело и со временем создал вполне продаваемый продукт, который сейчас оказался у Джессики в руках.
– Какое угощение! – воскликнула бабушка, притворяясь очень обрадованной при виде безвкусной темной субстанции «укуси и растяни», которая совсем недавно стала последним писком моды.
– Я купила жевательную резинку в магазине мосье Дюмона за свои карманные деньги, – гордо заявила внучка.
– Как мило с твоей стороны, – сказала Джессика, очень надеясь на то, что Регина не попросит ее жевать эту адскую смесь у нее на глазах.
Из коридора послышался звон посуды. Эми, наконец-то! Джессика решила, что пригласит ее остаться. В отличие от Петунии, Эми обожала маленькую девочку. За чаем они смогут о чем-то поболтать.
Регина с любопытством уставилась на письменный стол.
– Ты пишешь книгу? – застенчиво спросила она.
