Или свободное семейное право? Само понятие собственности, "мое" – уже следствие договора, "общего". Выходит, что не так-то просто отделить частного человека с его свободным выбором от принуждения со стороны публики. Человек всегда находится в гуще общества. Да и с другой стороны – разве в области государственных, публичных интересов мало "свободы" и частной инициативы? Напротив, при демократии там сплошь свобода и инициатива – закулисных магнатов, олигархов, активистов, общественных организаций, лоббистов и всех заинтересованных в формировании политической и экономической повестки. Этой свободы там куда больше, чем в бизнесе, где все давно схвачено крупным капиталом. В результате, обе сферы настолько пронизаны общественными интересами, что отделить их давно невозможно и неактуально.
Гораздо правильнее будет наш взгляд, отталкивающийся от природы отношений, пусть и несколько прямолинейный. Личная сфера – часть общества, наиболее близкая к человеку, а публичная – наиболее далекая. Независимо от того, как и чем он там занимается. И тогда выбор поведения оказывается этичен прямо пропорционально именно этому человеческому расстоянию, а вовсе не степени эгоизма или коллективного давления. А морален, соответственно, обратно.
Надо сразу признаться, что этот взгляд не учитывает политическую власть, которая с одной стороны – далека, а с другой – может проникать до самого желудка. Но поэтому власть и ее щупальца – особенная вещь. Она так высоко, что покрывает сразу все сферы. При этом она искажает и отрицает любую мораль и любую этику, потому что только свобода питает оба типа нравственности, а не трансцендентные принуждающие силы. И симметрично, обе они отрицают власть. Можно не сомневаться, каков будет вердикт истории. Если же на минуточку дать волю фантазии и представить, что может существовать скромная государственная власть, то вся ее скромность будет заключаться в том, что она ограничится публичной сферой и не полезет в постель. Да, смешная фантазия, я знаю. Я ее привел только как пример публичной сферы, которая чисто умозрительно демонстрирует возможность включать не только экономику, но и политику. И очевидно, стала она таковой – экономичной и политичной – именно вследствии посторенности людей.
Измерить расстояние между людьми на первый взгляд легко. В конце концов, не так много людей вокруг, ради которых нормальный человек будет лезть из кожи вон. Но это иллюзия. Нет, он конечно лезть не будет, просто появляются нюансы, которые все запутывают. Каждый член общества связан огромным количеством отношений, различающихся в зависимости от интересов и потребностей, которые они обслуживают. И кратких, и постоянных. И сильных, и слабых. И формальных, и нет. Тут и соседи, и начальство, и нищий на углу, и звезда в телевизоре. Как узнать кто ближе, а кто дальше?
Хорошо бы все это как-то наглядно проиллюстрировать, но боюсь я уже давно исчерпал лимит рисунков. Свобода требует бороться с нездоровыми желаниями! Поэтому попробуем просто посмотреть на уже нарисованное, тем более, что сферы мы когда-то рисовали (см. рис. 1.11).
3 Диаметральные свойства сфер
– Правдивость и искренность
Разная моральная окраска сфер приводит к тому, что они становятся удивительно различными с точки зрения буквально всего. Или, точнее, должны быть, если станут таковыми, как мы их описали – основанными, соответственно, на жертвенной морали и обьективной этике. Возьмем например, искренность. В какой сфере человек должен себя вести максимально искренне? В личной вероятно? А вот и нет!
В личных отношениях ложь не только вполне допустима, но даже желательна, если ее цель – благо. Ведь благо – это и есть единственный критерий поведения. Соответственно, искренность нужна только до той степени, пока она не наносит вред. Совсем иначе дело обстоит в публичной сфере. В отношениях с посторонним ложь совершенно неприемлема. Абсолютная правдивость – одно из качеств абстрактного партнера. Правдивость означает не только отсутствие всякого искажения или утаивания информации, но и устранение всякого "понимания ситуации", тактичности и деликатности в донесении и представлении информации, это максимальная обьективность в передаче и освещении событий, фактов и т.д., полностью отрешенная от личностных характеристик и состояния человека. Правдивость тем легче в свободном обществе, что там отсутствует страх и опасения за последствия – никто там не воспользуется информацией, чтобы получить нечестное преимущество.
– Открытость и приватность
Постороннесть человека требует признания его полной личной автономии. Никто не имеет права вмешиваться в его дела, судить его или оценивать. Его жизнь, мотивы, чувства остаются тайной и закрыты от всех. Уже проявлять любопытство там, где посторонний этого не желает – унижать его достоинство. Соответственно, поскольку никто не имеет права интересоваться его секретами, всю информацию, которая может затрагивать других, посторонний добровольно открывает сам. Полное раскрытие и обмен значимой информацией – необходимые условия взаимодействия и договора. Достоинство и доверие неразрывны.
Неприкосновенность внутреннего мира постороннего человека означает, что он не может вызывать никакие личные чувства – им просто неоткуда взяться. Равно, никто не имеет права пытаться их вызвать в постороннем, сделать его поведение зависимым от эмоций, манипулировать им. Взаимодействие с ним напоминает протокол информационного обмена. В публичной сфере человек не стремится создать хорошего (и уже поэтому ложного) впечатление о себе, расположить к себе, выглядеть умнее, чем он есть на самом деле. Посторонний – полный аноним, но аноним не потому, что боится или хочет навредить, а потому что ценит максимальную открытость. Удивительный парадокс, правда?
Совсем иначе дело обстоит в личной сфере, где каждый хочет не только быть, но и казаться лучше, вызвать теплые чувства, понравиться и рассказать о себе все самое хорошее, утаив все самое плохое.
Продолжением закрытости личной сферы является то, что личные отношения между посторонними касаются только тех, кого они касаются. Общество абсолютно не вправе вмешиваться и даже интересоваться, что происходит между близкими людьми до тех пор, пока они добровольно остаются вместе и добровольно отказываются от свободы. Кто-то кому-то кажется причиняет вред! Обижает и унижает! Лишает человеческого достоинства! Надо срочно привлечь общественность! К счастью, в личной сфере свободного общества нет "общественности". А значит, близкие сами разберутся между собой. Надо – обидятся, надо – простят, а надо – вообще станут чужими. Но неужели такое возможно? А если родители наказывают детей? Промывают мозги? Эксплуатируют трудом и мучают науками? Развращают, прости господи?! Разве не долг каждого вмешаться и защитить? Спасти детей? Отнять от родителей и взять себе на воспитание? Эти вопросы наглядно показывают весь ужас нынешнего общества, где забрать чужих детей только потому, что кому-то не нравится их воспитание –
