Вдобавок к лицевым протезам мы надели контактные линзы и кровяные патчи на всех местах, откуда могут брать кровь на пунктах проверки расы.
Ревик носил протезы даже на спине, чтобы скрыть шрамы и татуировки, потому что как минимум шрамы среди видящих были редкими и привлекали внимание. Я также закрыла протезами свою татуировку меча и солнца (поскольку я сделала её на необычном для видящих месте) и ту, что сделал мне Дитрини, потому что это была нестандартная татуировка, и её могли запомнить.
Мы оба пытались сойти выдать себя за людей в Дубае, но понятия не имели, с чем столкнёмся на другой стороне, и может ли возникнуть какая-то причина, по которой нам придётся снять одежду. Если исключить операции, то Ревик ничего не мог поделать со своим членом, и если они решат сделать рентген одному из нас, они явно поймут, кто мы. Поэтому мы приготовились при необходимости поменять кровяные патчи и путешествовать уже как видящие.
Мы ничего не могли поделать с нашим ростом, вместе или по отдельности.
Меня учили ходить по-другому, чтобы сбить с толку любые программы по распознаванию походки, которые могли иметься в доках или других частях города. Судя по тому, что сказали нам наши разведчики, это место являлось «безупречной крепостью» (слова Стэнли) или «хорошо украшенным тюремным лагерем» (описание Сурли). Нас предупредили, что везде стоит ожидать камер наблюдения военного образца.
Наши разведчики также провели предварительное исследование основной цели, загадочного коллекционера видящих из Списков. Он оказался местной большой шишкой, что не должно меня удивлять, учитывая размер его приобретений в одном лишь Макао. Нас предупредили, что его частная собственность (и его персона) будут защищены обширной частной охраной вдобавок к охране самого Дубая.
Один небольшой сюрприз: он оказался китайцем — кажется, выходцем из Запретного Города.
Что менее удивительно, он был видящим.
Он также был разведчиком, так что наверняка бывшим членом Лао Ху.
У него было странное имя даже по меркам видящих: Дальсиус Донтан. Это имя ничего не говорило даже Сурли, вопреки многим годам работы на китайцев. Была выдвинута гипотеза, что это псевдоним, а значит, все его прошлое тоже могло быть выдуманным.
Для видящего было нетипично владеть другими видящими — в особенности это нетипично для китайского видящего, поскольку большинство людей-китайцев вообще не принимало порабощение видящих — но может, это часть нового мира Менлима. Этот парень Донтан, судя по всему, владел фетишистскими клубами видящих по всему Дубаю; ему также принадлежали стрип-клубы, первоклассные рестораны и четырёхзвёздочные отели.
По слухам прямо за главными стенами Дубая сам Тень имел там роскошную резиденцию, набитую кучами видящих и людей рабов. Они с Донтаном, похоже, вполне дружили, что немного беспокоило нас, пока Сурли не сказал нам, что Менлим развлекал всех сильнейших игроков среди населения Эмиратов.
Конечно, здесь Менлим не называл себя «Тенью» или даже Менлимом.
Он представлялся человеческим именем Якоб Ланингдаль, которое мне ничего не говорило, но Ревик поморщился, когда его услышал. Я также видела, как Балидор хмуро поджал губы, хотя никто ничего не сказал, пока мы слушали сообщение Сурли.
Когда я бросила на Ревика вопросительный взгляд, он лишь покачал головой. Я ощутила в его свете мрачную иронию и проблеск отвращения.
«Это из книги», — только и сказал он.
«Какой книги?»
Он посмотрел на остальных, сидевших за столом, и покачал головой. «Написанной ещё до твоего рождения. Это неважно, Элли».
Позднее Балидор рассказал мне, что так звали вымышленного персонажа, который предложил уничтожить миллионы людей, используя заболевания как оружие[6]. Эта книга была популярна несколько десятков лет после Первого Контакта, и хоть книга не называла прямым текстом, что именно видящие были той чуждой расой, изображённой в книге, многие прочитавшие это произведение посчитали, что речь идёт о видящих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В итоге это породило много противоречий. Эта книга также стала «библией» многих анти-видящих группировок, особенно после Второй Мировой Войны.
Когда той ночью я спросила Ревика об этом, он сказал, что Менлим посчитал бы это имя ироничным. Видимо, во времена Первой Мировой Войны ему нравилось использовать библейские имена и литературные отсылки к малоизвестным текстам — отсылки, которые замечали очень немногие люди. По словам Ревика, даже имя «Менлим» имело какое-то значение в неканонических версиях мифов видящих. Настоящий Менлим был полумифическим видящим-колдуном, которому приписывали то, что он якобы вызвал Второе Смещение с помощью какой-то тёмной магии, которую он сотворил над старым королём сарков.
Признаю, такие детали нервировали меня — отчасти потому, что он позволяли мне заглянуть в разум Менлима глубже, чем мне хотелось бы, но в основном из-за того, что они напоминали мне, как тесно Ревик был связан с Менлимом на протяжении всех этих лет.
Ревик по-настоящему знал его.
Менлим был ему практически как отец.
Стараясь не думать сейчас об этом и о том, на какой риск мы идём, подпуская Ревика к конструкции Дренгов, я почувствовала, как моё лицо напрягается под водой.
Я поправила маску на глазах и попыталась выбросить беспокойство из головы.
Повернувшись в воде, я посмотрела на Ревика, плывшего рядом со мной в тёмной тишине предрассветного океана. Я знала, что наши костюмы скроют любое остаточное тепло тела, чтобы нас не заметили проходящие инфракрасные сканеры, но я всё равно ощущала себя уязвимой — может, потому что вокруг нас на много миль не было ничего, кроме воды.
Вдобавок к инфракрасным сканерам, виртуальным возможностям и GPS, в маску были встроены маленькие передатчики, которыми мы должны были воспользоваться только в экстренной ситуации — например, если нас надо будет забрать, потому что нас узнали, или если что-то пойдёт не так, и мы вообще не попадём в Дубай.
Пока что мы отключили всё, кроме инфракрасного видения, общаясь жестами, которые получались несколько неточными из-за того, что мы находились под водой.
Я услышала корабль намного раньше, чем увидела его, и даже до того, как Ревик начал подавать мне сигналы руками. И всё же я следила за его пальцами в инфракрасном зрении.
«Готовься, — показал он плавно, несколько медленнее обычного. — Времени будет мало».
Я кивнула, наблюдая, как он проверяет упряжь, соединявшую нас. Он прицепил эту штуку к моему ремню и ко второй упряжи, которую я носила на груди. Я знала, что эта проверка для него — как нервный тик, потому что мы оба проверили всё дважды, но я всё равно просто оставалась на одном месте, позволяя ему перепроверить все крепления.
Закончив, он проверил крепления на своём костюме.
Когда он успокоился, звук уже становился громче.
Судно неумолимо рассекало воду, сначала к югу от нас, а затем, когда мы расположились для вступления в контакт, оно начало проплывать над нами. К тому времени я уже увидела длинную полосу металла и белый след, тянувшийся за ней.
Я наблюдала, как Ревик целится, наводя похожий на гарпун пистолет — «пингвин», как называли его Врег и Данте. Именно они придумали, как прикрепить эту штуку, так что, наверное, имя тоже было их идеей. Система основывалась на сцепке, которую Врег в прошлом использовал для захвата вертолётов, а Данте модифицировала это устройство, чтобы оно работало под водой.
Мы с Ревиком оба практиковались работать с ним на палубе, а также под водой у корабля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Однако на данном этапе я играла лишь роль подкрепления.
Выстрелить из этой штуки можно было и в одиночку.
Меня предупреждали, что выстрел даёт знатную отдачу, которую могут засечь их звуковые машины, если они достаточно хорошо откалиброваны. И всё же, когда Ревик выстрелил, я вздрогнула и запаниковала, поскольку из брюха корабля вылетел целый флот флаеров (свиммеров?)[7], предположительно чтобы проверить, что мы такое.
