К тому времени, когда корабль начал замедляться, я почти нашла для себя точку равновесия внутри этих металлических нитей. Равновесие не было комфортным, но я и не ощущала себя полностью потерянной.
Только тогда я посмотрела на Ревика через инфракрасную маску.
Сказать, что он выглядел напряжённым — это ещё мягко сказано.
Я не осмелилась использовать свой свет, чтобы приободрить его, так что прибегла к языку жестов видящих, показав на него той рукой, которой не держалась за его плечо.
«Всё хорошо. С нами всё хорошо. Верно? Туда и обратно».
Он кивнул, слегка улыбаясь с регулятором во рту.
«Скажи мне, если на тебя нацелятся по-настоящему, — напомнила я ему, по-прежнему жестикулируя руками. — Позволь мне закрыть тебя щитами. Не пытайся делать это самостоятельно, ладно?»
Мне показалось, что в этот раз я увидела, как он слегка закатил глаза под маской. Подозрение подтвердилось, когда он ответил жестами.
«Ясен пень, жена», — показал он, используя менее официальную версию жестов.
Я постаралась сдержать смешок, но он крепче стиснул меня.
В том, как он обнимал меня, я ощущала страх, но не знала, как помочь ему. И я не винила его. То, что мы делали, по факту было охеренно глупым.
Должно быть, Ревик ощутил часть моих мыслей, потому что он рассмеялся, выпустив в воду пузырьки.
Над нашими головами темнело.
Я подняла взгляд, сначала растерявшись. Через несколько секунд услышав перемену в звуке и в том, как он эхом разносился под водой, я расслабилась. Корабль входил в один из крытых доков.
Нам нужно приготовиться к действию.
Ревик стал жестикулировать рукой. Я следила за его пальцами.
«Похоже, мы на северной стороне. Док посередине. Будет сложнее добраться до безопасной зоны незамеченными».
Я кивнула.
«Всё будет хорошо, — он опять немного улыбнулся с регулятором во рту, массируя моё плечо через гидрокостюм. — Ты же хорошо плаваешь, верно?»
Я изо всех сил постаралась улыбнуться в ответ.
Может, чтобы отвлечься, я сосредоточилась на нашем свете, пытаясь определить наше влияние на конструкцию так, чтобы не простирать свет и никак не привлекать внимание разведчиков, которые могли работать в порту.
Я до сих пор ощущала завитки, змеящиеся всё глубже в мой свет (и, что более тревожно, в свет Ревика), но также чувствовала, что конструкция для этого и создана.
Пока что она обращалась с нами точно так же, как со всеми остальными.
Ревик выдернул меня из моей моно-сосредоточенности, когда двигатели отключились, а пропеллеры под нами остановились с последним скрипом.
Звук каких-то отдалённых механизмов продолжал эхом разноситься по воде, но без оглушающего шума пропеллеров всё сделалось поразительно тихим. Я просто замерла на несколько секунд рядом с Ревиком, стараясь адаптироваться.
Затем Ревик легонько толкнул меня руками, указывая направляться к правому борту судна, прилегавшему к доку. Только тогда я осознала, что он уже отстегнул нас от упряжей, которые связывали нас меж собой и с «пингвином».
Я последовала за тычком его рук, кивнув, когда он жестами показал, что теперь нужно следить и не пускать пузырьки, по крайней мере, там, где нас будет видно с пирса.
Через несколько секунд он завёл нас под док, где мы получили возможность перевести дыхание. Как только мы оказались достаточно далеко под доком и вдали от любых камер наблюдения, мы всплыли на поверхность, производя как можно меньше звуков.
К счастью, в самом доке было очень шумно.
Всплыв, я даже сквозь костюм, покрывавший мою голову, услышала объявления по громкоговорителю, работу какого-то тяжёлого оборудования над нами — наверное, разгружали груз, привезённый кораблём, на котором мы только что прокатились. Где-то над нашими головами работали электронные лебёдки — какие-то из них плавно гудели и по звуку казались более высокотехнологичными, другие же скрежетали от ржавчины и соли, словно трудились здесь намного дольше.
Я также слышала голоса.
Ревик вытащил регулятор изо рта, жестом показывая мне сделать то же самое. Затем, прежде чем заняться своим оборудованием, он схватил мои ремни, удерживавшие баллоны, и начал расстёгивать их спереди — то есть, ту часть, которая крепила баллоны к моей спине. За считанные секунды он разделался со всеми застёжками, затем развернул меня спиной к себе и полностью снял баллоны, чтобы было не такой уж простой задачей, пока мы покачивались на поверхности воды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стащив баллоны, он утяжелил их и позволил потонуть.
Я наблюдала, как они опускаются на дно дока сквозь тёмную воду.
Затем я сняла маску, утяжелила её органикой размером с гальку, которую дала нам Данте, и тоже отпустила её. Потом сдёрнула капюшон гидрокостюма с головы и начала выпутываться из остальной его части. Ревик держал водонепроницаемый рюкзак, который я носила под кислородными баллонами, и ждал, пока я сниму костюм.
Я осталась лишь в чёрных облегающих шортах и спортивном лифчике.
Как только я надела водонепроницаемый рюкзак обратно за плечи, мы повторили те же действия с Ревиком. К тому времени из наших светов исходило немало боли.
Мне приходилось несколько раз шлёпать его по рукам, когда он воспользовался возможностью погладить мою обнажённую кожу под водой, пока я пыталась стянуть с него экипировку. Стараясь не засмеяться как минимум на нервной почве, я пихнула его в плечо, чтобы он развернулся, и тоже сняла с него кислородные баллоны.
Пока я держала его рюкзак, он стянул с себя остальной гидрокостюм и остался в одних шортах. И да, это чертовски отвлекало, несмотря на то, что из-за протезов я едва могла видеть настоящие черты его лица. Светлые волосы выглядели странно и заставляли меня пялиться, и пока он снимал костюм, я проверила его тело, убеждаясь, что он по неосторожности не содрал с себя протезы, прикрывающие шрамы и другие отличительные черты.
Подготовительная команда проделала отличную работу.
Его спина выглядела такой гладкой и лишённой отметин, что вообще как будто принадлежала другому мужчине.
Я даже не носила кольцо, которое он мне подарил. Я отдала его Лили перед её отъездом с бабушкой и дедушкой, чтобы она сохранила кольцо для меня.
Мысль о ней вызвала ком в горле, так что я выбросила её из головы, когда Ревик надел рюкзак обратно и жестом показал мне следовать за ним, а сам поплыл глубже под пирс.
Сурли и Стэнли тщательно изучили эту территорию, в основном на предмет камер наблюдения и инфракрасного спектра, хотя мы довольно хорошо знали физическую планировку. Датчики движения и запечатлевающие устройства усеивали пирс по всей длине, но под доками у них ничего не было. Прошлой ночью Сурли и Стэнли получили задачу расчистить часть доков с южной стороны, чтобы мы сумели проскользнуть внутрь.
К этому времени у них должна была появиться подмога. По расписанию вчера к ним присоединились многие видящие, включая Даледжема и Чинью.
Я была не в восторге от участия Даледжема, но Даледжем знал Дубай.
Через несколько минут мы добрались до юго-западного края комплекса, проплыв в том числе рискованный участок открытой воды перед носами нескольких кораблей, стоявших в доках. Путь, который мы выбрали, не должен был попасть в кадр ни одного из записывающих устройств в доках, если верить предоставленным нам данным, но да, это всё равно нервировало.
Делать это без экипировки имело смысл в том случае, если нас заметят, и нам придётся в спешке выбираться на землю и уносить ноги… Но в то же время без снаряжения было тяжелее, поскольку нам пришлось остановиться в тени крупного судна, чтобы перевести дыхание, съёжившись у того бока, который не был виден из ближайших доков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Добравшись до противоположного пирса, мы оба тяжело дышали.
Я нашла лестницу, и мы оба ухватились за её металлические прутья. Ревик подтолкнул меня карабкаться первой, так что я начала как можно тише и аккуратнее подниматься, надеясь, что в доке прямо над нами никого не окажется.
