— Глава 29 —
Малышка скрылась в дверях башни. Ансацу не успел и слова ей сказать — атаки Красных Балахонов были яростными и многочисленными. Особенно тяжело приходилось северо-западному крылу. Большая часть захватчиков пыталась проникнуть в Цитадель Теней именно с их стороны. Небо превратилось в одну сплошную дыру, в которой скрывалась Пустота. Камень, сотканный из тэмат, не выдерживал жара хаотичного пламени, плавился и трещал. Тут и там лежали мертвые тела как одетых в красные одежды, так и в черные. Одно радовало — последних было меньше. Даже с учетом того, что большая часть обитателей Цитадели покинули ее еще до нападения, оставшиеся защитники зубами и когтями выдворяли захватчиков. В ход шли не только природные способности кагэми, но и различные особенности вида. Кагэми должны были отстоять свой дом любой ценой, и они это понимали. Понимали, что для многих этот бой будет последним и именно поэтому вкладывали в него все свои силы.
Ансацу отбивался от трех мечников разом. Черная сталь соприкасалась со сталью пламенной. Смертоносным смерчем кружил убийца. Но враги не сдавались. Эти троя были не простым «пушечным мясом», а опытными воинами, закаленными в боях. Они уверенно отводили атаки старшего кагэми и наносили свои. Удар. Еще удар. Парировать. Увернуться. Нанести укол. Мечники окружали Ансцу, одновременно атакуя с разных сторон. Кагэми не мог принять истинное обличье, полностью войти в до-во, ведь даже став туманом, защититься от огненной стали, направленной на уничтожение ему подобных, было невозможно. Но Ансацу не был бы Октуш виа Сацуи, если бы не мог сразить троих противников. Улучив момент, шиварец наклонился вперед. Острие клинка пронеслось в опасной близости над его головой. Затылком кагэми ударил по кисти мечника. Выбивая оружие у того из рук. Резко присев, Ансцу так же стремительно выпрямился, рассекая одного из атакующих на две ровные половины. Двух других воинов это не остановило не на секунду. Все так же свирепо они жаждали уничтожить носителя Тьмы. Мечники атаковали с двух сторон, но скорость их атаки различалась. Шиварец развернулся к более быстрому противнику и нанес удар ногой тому в живот. Фанатик наклонился и в туже секунду его голова повалилась на камень. В это время Ансацу уже лицом к лицу столкнулся с последним мечником. Несколько вертких уклонений и балахонщик падает на колени, руками пытаясь собрать вываливающиеся из живота внутренности.
Шиварец отбил атаку очередного фанатика и огляделся. Вокруг кипело сражение. Всполохи черного и красного пламени лизали оплавившейся камень. Мужчина тяжело дышал. По его коже струился пот, смешиваясь с кровью его и чужой. Два изогнутых кинжала-криса пылали тьмой в его руках. Асацу тяжело вздохнул и послал внутренний зов нескольким кагэми, чья помощь ему сейчас была весьма нужна.
* * *
Сразу пять воинов пытались завалить Хеседа. Четверо закидывали горящие цепи с грузом ему на лапы, а пятый атаковал в морду. Отнестись к одному из кагэми как к какому-нибудь дикому животному было их самой большой ошибкой после нападения на Цитадель. Фурри позволил себя заарканить. Цепи должны были блокировать способности кагэми, но огромный зверь и не собирался к ним прибегать. Намотав цепи покрепче на передние лапы, Хесед рванул их на себя. Двое Красных Балахонов, подобно пущенным из пращи снарядам, устремились друг на друга. Они и рады были бы отпустить цепь, но к их несчастью, те пристегивались к их запястьям тяжелыми кандалами. На полной скорости две туши врезались друг в друга и мешками с костями осели на камень. Двое других, держащих фурри за задние лапы, попытались было повалить противника, натянув цепи. Но куда двум, пускай и крепким, мужчинам против зверя весом под тонну? Хесед от их потуг даже не шелохнулся. Сейчас он был занят впереди стоящим воином. Тот ловко орудовал огненным копьем не достигая зоны поражения черного зверя. Но Хеседу и не нужно было, что бы копейщик приближался. Фурри подтащил одну из цепей поближе и метнул одного из павших «воинов на цепочке». Тот ядром сшиб копейщика, что не успел сманеврировать. Трое пали, осталось еще двое. Хесед обернулся. Оставшиеся балахонщики из-за всех сил старались вырваться из собственных цепей, но им это не удавалось. Хесед зловеще усмехнулся. От алого блеска в его глазах кровь застыла в жилах несчастных. Фурри медленно опустился на корточки, взял в лапы концы цепей и хлестко ударил ими по направлению к Красным Балахонам. Звенья переливались легкой мелодией, когда массивная цепь пошла волной и раскромсала неудачливых захватчиков на части. Ловко сбросив повисшие на лапах железяки, Хесед оглянулся в поисках брата.
Гебура неподалеку разбирался с парой Красных Жрецов. Они попеременно пускали в него огненные шары, от которых зверь ловко уворачивался. Маги откровенно веселились, наблюдая за пируэтами, что вытворял фурри. А вот последнему было не так весело. Его глаза застыли осколками льда. Белый мех давно уже окрасился в цвета хаоса. Сейчас в Гебуре тяжело было узнать прежнего отзывчивого добряка. Сейчас это был воин, что поборол множество врагов ради достижения своей цели, ради защиты своих близких. Тот, кто убил собственного отца для спасения истинной семьи. А воину не пристало скакать как цирковому зверьку на потеху публики. Когда очередной сгусток пламени полетел в его сторону, Гебура выбил из под лап камень и запустил им в огненный шар. Они встретились на пол пути, осыпая все вокруг себя расплавленной каменной крошкой. Жрицы прикрыли глаза от взрыва. И это стало последнее, что они увидели. Гебура метнулся к Красным Балахонам. В доли секунд он разорвал горло одного из жрецов и вспорол брюхо второму.
Гебура сплюнул вязкую жидкость и посмотрел на брата. Тот довольно скалился. Хесед по достоинству оценил жестокость Своядж.
Неожиданно для фурри, которых разделяло пространство в несколько метров, на их телах проступили до-во. Их глаза заволокло темнотой, а в головах братьев зазвучал уверенный голос:
«Хесед, Гебура, Векс, Харита. Она пропала».
Не сговариваясь, черный и белый фурри помчались к источнику голоса.
* * *
Череп Красного Балахона треснул подобно перезревшему арбузу. Векс отдернул механическую руку, и труп врага грудой мяса упал к его ногам. В отличие от всех других кагэми, шу'гал единственный, кто не прибегал к способностям обитателей Цитадели. Киборг, как и все представители его расы, полагался только на грубую силу. С детства их обучали сражаться с превосходящими силами, и нынешнее сражение с балахончатыми войсками, не было для него, чем-то из ряда вон выходящим. Когда ты всю жизнь борешься против армий демонов, то горстка фанатиков тебе не страшна.
