— Крейг! — воскликнула вдруг Гленна высоко и страшно. — Крейг! — она протянула к нему руки, протяжно завывая. Скабиора передернуло, понадобились все силы, чтобы не отскочить в сторону. Она всего лишь сумасшедшая жалкая старуха. Хватит ссать! Крейг сжал зубы и приблизился еще, присев прямо перед кушеткой.
— Я здесь, мама, — прошептал он. Сумасшедшие глаза наполнились слезами, сфокусировавшись на нем. Гленна протянула руку к его лицу.
— Крейг? Крейг? — шептали высохшие губы, слезы катились по впалым щекам. Даже Грейбека бы проняло, некстати, подумал Скабиор, отвлекая этой мыслью себя от происходящего. Гленна плакала и причитала, почти дотронулась костлявой рукой до него, но вдруг замерла.
— Крейг?! — вновь встретил взгляд, пустой, потерянный. Это не Она! — Закройте… Закройте склеп! — душераздирающе закричала Гленна, вся вжавшись в спинку, замотала седой головой. — Крейг! Закройте склеп! — истошно завыла женщина, забившись в конвульсиях. Скабиор смотрел за тем, как женщина закрывается от него жилистыми, худыми руками, будто он ее бить собирается, будто это он, а не она, хотел ее убить. — Крейг… Склеп… Крейг.
Похоже, у него не получилось. Скабиор обернулся назад, на Каллума. Тот со страдальческим выражением на лице вовсю глазел на мать, трясущуюся в рыданиях. Перевел взгляд дальше: на бледную Гермиону, и расстроенную Сондру.
— Заколдованный сон, — Сондра погрузила Гленну в забытье. — Не получилось, — заключила она, грустно улыбнувшись.
— Не получилось, — выдавил Скабиор, которого разом обуяли противоречивые чувства и эмоции настолько сильно, что его единственным желанием стало немедленно свалить отсюда к драккловым херам. Безумные глаза матери еще стояли перед мысленным взором, а в ушах звучал ее протяжный вой, наполненный болью. Нахер! Нахер, нахер, нахер.
Быстрым звериным движением он оказался рядом с Гермионой и схватил ее за предплечье. Та верно считала застывшее на его лице выражение и все сразу поняла.
— Пошли, — прохрипел Крейг и аппарировал их, даже не попрощавшись с братом и Сондрой.
Часть 32, в которой виски и воля
I want to walk in the open wind
I want to talk like lovers do
I want dive into your ocean
Is it raining with you
Hypnogaja "Here Comes the Rain Again"
Когда они появились на полянке перед каменным домом, Скабиор чуть более резко, чем того требовала ситуация, отпустил руку Гермионы и быстрыми нервными шагами направился в сторону леса, бросив мимолетный взгляд на дом…
Пейзаж был до жути знакомым. Таким же, как в тот день, в который он вернулся сюда и нашел Пия, точнее, его останки… И вот во второй раз в жизни он возвращается сюда, хотя думал, что больше никогда не увидит дом дяди. Свой единственный дом. Драккл!
Бывший егерь обхватил себя руками, прогоняя из головы все мысли, нужные и не нужные. Нахер! Нахер, нахер, нахер. Нужно было заняться чем-то более привычным, чем суд или чаепитие в компании братца и спятившей Гленны, перекошенное лицо которой еще стояло перед глазами. Скабиор мотнул башкой и полез в карман брюк за трубкой и табаком, впрочем, продолжая нестись вперед. «Закройте склеп!» Ну нахер же!
— Крейг! — Гермиона догнала его уже в чаще, среди высоких сосен. Склоняющееся к закату солнце делало их золотыми. МакНейр резко остановился. Глубоко выдохнул и повернулся к девушке. На лице у него было уже более человеческое выражение, чем несколько секунд назад. Обуреваемый противоречивыми эмоциями, он как-то подзабыл про Гермиону, и это было явным свинством с его стороны.
— Ты куда? — тревожно изучая лицо любовника, спросила Гермиона. Больше всего опасений вызвали его глаза. Пожалуй, никогда она не видела егеря настолько… потерянным. Захотелось вдруг крепко-крепко его обнять, дать почувствовать, что он не один сейчас. Что Гермиона и сделала. Она осторожно протянула свои руки за его спину, прижимаясь к груди, вновь глубоко вбирая в себя запах горького вишневого дыма. И тихо выдохнула, когда почувствовала ладони егеря на своих плечах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так они и стояли какое-то время. Скабиор заметил положительный лечебный эффект от объятий с милашкой: волк чутка успокоился, сбавив обороты перед приближающейся Луной. Он чувствовал, что до восхода осталось около трех часов. Значит, стоит поторопиться. Он медленно протянул руку к щеке девушки, приподнимая ее голову за подбородок, встретил раскрытые губы, погружаясь в разгорающийся поцелуй. Уже и забыл, как охренительно целоваться без пристального внимания авроров. На свободе. Острая эта мысль прошила все его существо, заставляя сминать нежные губки Гермионы еще сильнее.
Вдоволь насытившись поцелуем и опасаясь того, во что он может перетечь, Скабиор вдруг резко отскочил от Герми на почтительное расстояние, оставив ее с недоумением разглядывать его удаляющуюся спину. Секс за три часа до полнолуния был очень, очень плохой идеей. Особенно с не-оборотнем. Видел он всякое на своем веку и кое-что предпочел перенять из чужого опыта.
— Пойдем в лабораторию! — Скаб быстренько натянул на себя маску небывалого энтузиазма и заспешил в чащу. Герми только головой покачала, но потом внезапно улыбнулась и последовала за егерем. Кольцо-то было у нее!
Видимо, Крейг тоже вспомнил об этом, притормозил и стал ожидать даму у сплетенных корней большой сосны. Гермиона подошла, вновь изучая его лицо, но не нашла на нем следов растерянности. Все-таки Скабиор смог собраться и напустить на себя привычный ироничный вид. Которому она ни на секунду не поверила.
— Мисс Грейнджер, — Крейг специально максимально занизил свой голос, пропуская в него рычащие нотки. Гермиона на несколько мгновений замерла, всеми силами души цепляясь за реальность происходящего. Они снова здесь, вместе. Дома. Подняла взгляд и встретила горящие глаза оборотня. — Вот сейчас-то мы и проверим, — позаимствовал драматическую паузу у брата Крейг. Гермиона нахмурилась в ожидании, закусив несильно губу: что он имеет в виду? Проверят Аконитовое зелье на работоспособность? Каким образом? — Насколько исправно вы вращали вверенные вам бочки, — мужчина расплылся в наглом оскале, от которого ее пронзил огненный спазм. Каков нахал! Она, считай, спасла его, а Скабиор продолжает ее дразнить в своей излюбленной манере.
Не удостоив егеря ответом, Гермиона небрежно тряхнула кудрями и расстегнула пару пуговиц на министерской синей блузке. Взгляд егеря распалился больше, но она всего лишь сняла его кольцо-череп антилопы со шнурка, висевшего на шее. Ткнула левым рогом прямо в ветвящиеся корни, которые от прикосновения забурлили рассерженными змеями и покорно расползлись, открывая проход внутрь. Парочка переглянулась.
— Мне кажется, это мое, — кивнул Скабиор на кольцо, зажатое в ее руке. Что ж, оно действительно было его. И, видит Мерлин, Гермиона была счастлива в эту минуту вернуть кольцо хозяину! Многие недели она не была уверена, что это когда-нибудь произойдет. И заключение Скабиора закончится здесь, а не в Азкабане, с разбитой головой. Молча Гермиона передала ему кольцо и, фыркнув, пошла в темноту подземного хода.
Скабиор прикусил губу от нетерпения, так его распирало любопытство: что же получилось из того виски, который он оставил на попечение малышки. Он не хотел и думать о чем-то другом, кроме виски. Нужно сконцентрироваться на чем-то привычном, таком, что не могло забрать почву у него из-под ног, опрокинуть на спину и как следует выбить дерьмо. Спасибо, хватило на суде. И позже. Нахер!
Едва он спустился следом за Гермионой, в нос ударил терпкий, тяжелый аромат, суливший небывалую выдержку. Вот это подгон! Скабиор почти побежал к ближайшей бочке, захваченный предвкушением скорой встречи с очень выдержанным вискарем. Пий бы гордился! Да там градусов 80! Под скептичным взглядом Гермионы егерь достал палочку, мимоходом произнес Очищающее, протер руки какой-то тряпочкой, которая лежала тут же рядом, на столике, с которого он взял большой толстостенный фиал. Мужчина на несколько секунд замер, смакуя пряный аромат, исходивший от бочки — даже в закрытом состоянии — а потом потянулся к клапану, повернул его и подставил фиал под хлынувшую струю темного, почти черного цвета. Гермиона видела, как трепещут ноздри оборотня, а глаза его наполняются мрачным торжеством. Скабиор закрыл клапан, поднес фиал к носу и, затрепетав ноздрями, сделал глубокий вдох. Задумался.
