Машина остановилась на знакомом уже месте — неподалёку от калиточки в гимназийской ограде.
— Не спешите, сударь, — сказал Демуров и откинул сидение Андрея. — Спокойно! Голову опустите. Спокойно, я сказал!
Холодные пальцы прошлись по лицу, задержавшись на сломанном носе, надавили на рёбра, скользнули по ногам — и боль стихла.
— Выпрямляйтесь. И скажите спасибо, что вашим боевым ранениям и суток нет…
— Спасибо, — сказал Андрей и сел. "Водки, — подумал он. — Найду потом Клауса, а он мне найдёт водки, и я её заныкаю до ночи… Хотя уже темно — десятый час точно…"
— Коньяк будете? — спросил Демуров, и Андрей вздрогнул.
— Если можно.
Демуров протянул ему фляжку. Мысленно махнувши рукой, Андрей глотал до тех пор, пока фляжку не отобрали. Повело сразу же, он даже поблагодарить забыл. "О кайф! Теперь бейте меня, режьте меня сколько хотите, дорогой, дорогой мой Фёдор Аркадьевич!.." Но следующая фраза куратора мгновенно привела его в чувство.
— Рассказывайте.
— Что рассказывать?
— Начинается, — сказал Демуров. — Хоть что-нибудь, сударь! В милиции я прослушал страшную историю о том, как вы накинулись с ножом на группу подростков, за что и были биты. В это мне верится с трудом — особенно после вашего заявления о вампирах. Может быть, у вас найдутся иные объяснения? Или я должен примерно наказать вас за то, чего вы не совершали?
— Совершал.
— Что совершал?
— Накинулся на группу вампиров.
— Андрей, — сказал Демуров. — Боюсь разочаровать вас, но милиция задержала не вампиров. Оно и понятно — вампиров в нашем городе найти весьма проблематично.
— Ну, я нашёл, — пожал плечами Андрей. — Думаете, вру?
— Не думаю. Дальше.
Да легко, господин учитель! Внимайте, как в нашем городе мирно и покойно — порядочному гимназисту шагу без приключений не ступить! Одна милиция и бережёт — ей, родимой, что хулиганы, что вампиры… Зачем драться полез? А за фею заступился, рыженькую такую, в красных туфельках. Вот она, наверное, стражей порядка и вызвала. И поди ты обвини меня во лжи.
Господин учитель и не обвинял. Слушал не перебивая, в лице не менялся. Хладнокровие и невозмутимость — вот они, подобающие черты крутого мага и настоящего мужчины.
— Положим, — сказал Демуров, когда Андрей иссяк. — Вы мне, сударь, вот что поясните. При вас был передатчик.
— Был.
— Так отчего вы им не воспользовались? Что за нужда ввязываться в заведомо безнадёжную драку? Или вампиры вас меньше пугают, чем заколдованные дома и светящиеся постаменты?
— Тогда я был не один.
— Занятный аргумент. То есть — личная безопасность вас не заботит?
— Ещё как заботит, — сказал Андрей и разозлился.
"Достал, твою мать. Правды хочешь? Сейчас тебе будет правда!"
— Вы-то, господин учитель, тоже тогда были не один.
Пауза.
— Вот как… — сказал Демуров. — Стало быть, вы меня опасаетесь? Я правильно понимаю?
— Не совсем.
— Внятнее!
— Я не знаю, кого мне опасаться.
— А сейчас? Я ведь прямо сейчас могу с вами сделать всё, что заблагорассудится, как вы полагаете?
"Какая милая шутка, господин учитель. Хи-хи-хи!"
— Сейчас вряд ли, — сказал Андрей. — В гимназии-то знают, что вы за мной уехали.
— А вдруг не знают?
"А может, и не знают, — подумал Андрей и облизнул губы. — А может, и не шутка. Нервы, белка моя! Закурить бы…"
— Дайте сигаретку, Фёдор Аркадьевич. Пожалуйста.
— Перебьётесь, — ответил куратор и закурил сам. — Да не напрягайтесь вы. Не съем. И даже готов оказать вам содействие, если не станете очень уж сопротивляться.
— Спасибо, но я…
— Вы не изволите меня выслушать, сударь?
— Извините.
— Так вот по поводу содействия, Андрей Евгеньевич. Позвольте предложить вам следующее. Я собираю всех преподавателей гимназии во главе с директором, приглашаю представителя попечительской коллегии — одного или нескольких, если пожелаете, — и мы решаем ваши проблемы, так сказать, coram populi[27]. Такой вариант вас устраивает?
— Смысла не вижу, господин учитель, — сказал Андрей. — Вы видите?
— Гласность, сударь, — сказал Демуров и кинул воспитаннику на колени мятую пачку "Лучафэра". Андрей вытащил сигарету и, поколебавшись, сунул пачку в карман. Раз пошла такая пьянка…
"А ведь это не Демуров у нас в сучьих колдунах. А ведь не он. Белка моя, когда же я стану крутым магом!.."
Андрей отвёл от куратора глаза и полез по карманам, разыскивая спички. Спичек не было.
— Вашему предполагаемому врагу подобное пленарное заседание несколько связало бы руки, — сказал Демуров, протягивая ему зажигалку. — Вот, возьмите.
— А не наоборот, часом? — спросил Андрей. — Под шумок оно ещё проще…
"Стоп. Ни хрена себе…"
— Господин учитель. Так вы, выходит, знаете?
— Что именно, сударь?
— Врага моего! — заорал Андрей. — Предполагаемого! Интересные пироги получаются! Я вам не скажу за всю Одессу, но на нашей улице Костю-моряка любой опознает! Так, господин учитель?! Ни хрена себе!
— Что вы несёте? Какая улица?!
— А такая! Значит, я вас всех должен опасаться?! Раз уж вы того морячка на работе держите?! То-то по интернату монстры ночами бродят!
— Андрей!
Но молчать джедай уже не мог. Суки! Какие суки!!!
— Завидую дружному коллективу! Коллегу покрываете? Правильно мне сказали — суки-то в гимназии!
— Придержите язык, сударь!
— За своим следите! Твою мать! Ноги моей больше в вашем дурдоме не будет, ясно?! Он тут ещё о помощи рассуждает! Хорош бы я был, её принявши!..
Язык твой — враг твой! Стоит ли удивляться неадекватной реакции собеседника, господа?!
Невозмутимый и хладнокровный удав засветил жёлтым глаза, навис над охамевшей мартышкой и рявкнул на всю округу:
— А ты что, помощи у меня просил, идиот малолетний?! Шрасс-цирсшмей-цеш[28]! Ты её просил?!
Мартышка отшатнулась, врезавшись затылком в оконное стекло, а удав схватил фляжку и жадно забулькал.
— Довёл таки, — сказал он в воздух и завинтил пробку. — Помощь!..
— Извините, Фёдор Аркадьевич, — сказал Андрей, опомнившись.
— И вам того же. Славно побеседовали!..
— Ну, вы тоже…
Демуров резко нагнул Андрею голову и нажал на затылок.
— Ай!..
— Всё уже… Что — я? Я вам повода для подобных высказываний не давал! Воображение у вас, сударь, непомерное!
— Грешен, — сказал Андрей, и Демуров фыркнул.
— Так что — действительно собираетесь расстаться с гимназией прямо здесь и сейчас?
— Нет, господин учитель, — сказал Андрей. — Это я сгоряча…
— Радует. А ужасные тайны на мои плечи переложить не желаете после столь занимательной беседы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
