Как этого достичь? Нет ничего проще! Надо всего лишь «воссоздать европейскую семью и по мере возможности придать ей структуру, позволяющую жить в мире и наслаждаться свободой. Для этого нужно создать нечто вроде Соединенных Штатов Европы». Затем Черчилль перешел к насущной проблеме, волновавшей его больше всего, — примирению и достижению взаимопонимания между Францией и Германией. «Позвольте мне, — продолжал он, — сказать вам нечто такое, что вас удивит. Первый шаг к воссозданию европейской семьи — это примирение и заключение партнерских отношений между Францией и Германией. Только так Франция вновь станет духовным светочем Европы. Возрождение Европы невозможно без духовного возрождения Франции и Германии»[378].
Кульминационный момент в крестовом походе Черчилля во имя спасения Европы наступил в мае 1948 года. Речь идет о конгрессе в Гааге, собравшем восемьсот делегатов со всей Западной Европы — политиков, промышленников, профсоюзных работников, ученых. Бывший премьер-министр Великобритании был почетным председателем конгресса, он обратился к присутствующим со страстным призывом объединить политические усилия, пусть даже ценой некоторого ущемления государственного суверенитета, а также расширить экономическое и военное сотрудничество между странами Европы путем создания Организации Европейского экономического сотрудничества и Североатлантического союза. Конгрессмены горячо поддержали инициативу своего председателя. В 1949 году Черчилль участвовал в заседании Совета Европы в Страсбурге, где также пользовался большим авторитетом. В 1950 году он одобрил план Шумана, назвав его «средством положить конец извечной вражде галлов и тевтонцев».
Казалось, Черчилль был так увлечен устройством будущего Европы... Однако неожиданно для всех он прямо заявил о том, что стратегические планы и природа Англии не позволяют ей влиться в единый корпус Европы, и объяснил почему. Уже после войны Черчилль сформулировал теорию «трех кругов», в которой как в зеркале отразилась пропасть, разделявшая жителей Британских островов и европейского континента. В течение долгих лет на эту теорию ссылались как на официальную доктрину, ее вспоминали и во времена Идена, и во времена Макмиллана. «Когда я думаю о том, что будущее нашей страны может зависеть от превратностей судьбы человечества, — заявил Черчилль, — я представляю себе три больших круга, на которые можно было бы разделить свободные народы, исповедующие демократию. В первый круг, разумеется, следует поместить страны Британского Содружества Наций и Британскую империю со всеми ее территориями. Во второй круг — все англоязычные страны, объединенные вокруг Соединенных Штатов. Внутри этого круга сама Англия, Канада и все остальные британские доминионы играли бы первостепенную роль. Наконец, в третий круг вошла бы единая Европа. (...) Однако если вы окинете взглядом все три круга одновременно, вы увидите, что Англия присутствует в каждом из них. В сущности, она находится на пересечении этих трех кругов. Только наша страна, через которую проходят все морские и воздушные пути, может связать их между собой»[379].
На деле эта велеречивость не повлекла за собой почти никаких конкретных результатов, она лишь доказала, что старый политик оказался заложником своих давно устаревших взглядов. Он ошибался и насчет привилегированного положения Британских островов, и насчет будущего Англии, которое, как это показали дальнейшие события, вовсе не было связано ни с империей, ни с исключительным (и неравным) альянсом с Соединенными Штатами. Залогом будущего процветания Великобритании был союз с соседями по Европе. Правда, заблуждаясь таким образом, Черчилль пользовался широкой поддержкой своих соотечественников. Большинство из них с сочувствием относилось к идее создания европейского сообщества. Однако так называемой «каролингской»[380]Европе Шумана, Моне, Аденауэра Черчилль упрямо противопоставлял химерический проект «атлантической» Европы, и эта его главная стратегическая ошибка дорого стоила Великобритании.
Возвращение на Даунинг стрит: светотень (1951—1955)
Черчилль надеялся, что выборы в законодательное собрание, прошедшие в феврале 1950 года, вернут его к власти. Однако фортуна вновь оказалась к нему немилостива — с небольшим перевесом победили лейбористы. Тем не менее выборы, состоявшиеся в октябре 1951 года, положили конец полосе неудач бывшего премьер-министра. Это была бесспорная победа партии тори. Лейбористы выдохлись, а неоконсерваторы пользовались широкой поддержкой общественного мнения да к тому же успешно провели предвыборную кампанию, поэтому результат был налицо. Партия консерваторов получила 321 место в парламенте против 295, отданных лейбористам, таким образом, тори в палате общин оказалось на 26 человек больше. Теперь Черчилль не только мог вновь перебраться на Даунинг стрит — отныне ему была предоставлена полная свобода действий на многие годы. Фактически победа тори ознаменовала начало длительного периода верховенства консерваторов, продолжавшегося вплоть до 1964 года.
Для Черчилля это был огромный успех — впервые в возрасте семидесяти шести лет он одержал победу на выборах в законодательное собрание. Впрочем, ветеран британской политики проводил свою избирательную кампанию очень умело и сдержанно. Ему удалось избежать обвинений в воинственности и подготовке третьей мировой войны. Он обещал отменить все ограничения, всех обеспечить работой, ежегодно строить по триста тысяч квартир. Одним словом, и на этот раз Черчилль взялся за исполнение обязанностей премьер-министра с большим усердием и энергией.
Он сформировал правительство, в состав которого вошли опытные политики и новички, по образу и подобию своему. Черчилль всегда стремился окружить себя людьми надежными и опытными, с которыми ему уже доводилось работать на протяжении многих лет и которые уже имели возможность доказать свою преданность и компетентность. При отборе кандидатов премьер-министр гораздо больше внимания обращал на их пэрство, нежели на возраст или соответствие предполагаемой должности. Так, лорд Черуэлл был назначен главным казначеем, лорд Вултон — председателем совета министров. Лорду Исмею Черчилль поручил заниматься делами Британского Содружества Наций. Маршала лорда Александера назначил министром обороны, генерала сэра Яна Джэкоба — начальником штаба. Гарольду Макмиллану пришлось заниматься жильем — задача непростая и очень актуальная в то время. Энтони Иден, и это вполне естественно, встал во главе министерства иностранных дел. Как уже упоминалось выше, в состав кабинета министров вошли и молодые, подающие надежды политики. Ричард А. Батлер стал министром финансов, Уолтер Монктон — министром труда, Питер Торникрофт — министром торговли. В целом Черчилль собрал хорошую команду, быстро склонившую общественное мнение на свою сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
