подергивались.
Бек села на пол между мальчиками.
— Я знаю, вам реально скучно. Это должно быть дерьмово.
Они ничего не ответили.
— Если простите меня, я скажу, куда собираюсь вас взять, чтобы загладить свою вину.
Они переглянулись, пытаясь решить, насколько стоящее ее предложение, и Бек вспомнила, какой одинокой чувствовала себя раньше. У них на двоих был свой маленький мир, в котором ей не было места, только если на задворках. Мама рассказывала, что близнецы заговорили на год позже, чем обычные дети. Как будто у них был собственный способ общения друг с другом, и ни в каком другом они не нуждались.
— О’кей, — наконец сказал Пол.
— Как насчет… Биг-Сплеш?! — воскликнула она.
Биг-Сплеш — огромный аквапарк в Маккуори. Даже Бек там нравилось. Запах хлорки и солнцезащитного крема, беспрерывный детский визг — от радости и ужаса, — поедание соленых горячих чипсов с томатным соусом целый день. Это было чудесно.
— Ну, сами решайте, прощать меня или нет, — сказала она, направляясь к двери.
— Мы прощаем тебя! — завопил Пол.
— Так и думала. Поедем туда во вторник. Не забудьте! — ответила она, быстро закрывая за собой дверь, прежде чем они успели чем-нибудь в нее запустить.
Улыбаясь, Бек легла в постель. Солнце еще светило вовсю, но ей было все равно. Она чувствовала головокружение и невыносимую усталость. Опустив жалюзи и скользнув под простыню, Бек вспомнила, что, прежде чем засыпать, нужно еще кое с кем поговорить. Она набрала номер Лиззи и сунула телефон между щекой и подушкой. Потом закрыла глаза, чтобы как-то сдержать подкатывающую тошноту.
— Привет, психопатка, — ответила Лиззи.
— Привет, сучка, — сказала Бек.
И обе рассмеялись.
— Извини, — продолжила она после паузы. — Я не знаю, что со мной было. Наверное, тепловой удар или типа того.
— Не извиняйся, я просто рада, что ты в порядке, — оборвала ее Лиззи. — Я беспокоилась о тебе. Мы все беспокоились. Мой отец даже пошел искать тебя, когда ты вдруг выскочила от нас.
— Мне так стыдно! — ужаснулась Бек. От мысли, что отец Лиззи ездил по округе в поисках ее, Бек стало не по себе. И она решила не рассказывать подруге, что с ней произошло.
— Не переживай из-за этого. Главное, с тобой все в порядке.
— Да, в порядке.
9
2014 год
Кто-то стучит в дверь моей спальни.
— Что? — кричу я.
— Нам пора идти. У нас прием в десять. Больница. Я снова забыла. Смотрю на телефон.
Уже половина десятого.
— Вот дерьмо! Почему ты мне раньше не сказала? — раздраженно кричу я. За дверью тишина.
— Прости, — отвечает мама надтреснутым голосом. Со вздохом я тру глаза. Когда открываю дверь спальни, мама отступает на шаг.
— Извини, мама. Я быстро. Спасибо, что напомнила.
Я улыбаюсь ей, и она отвечает мне неуверенной улыбкой. Я бодрствую всего тридцать секунд, но у меня уже такое чувство, что я наломала дров. Делаю глубокий вдох, обещая себе, что впредь буду лучше думать и выбирать выражения, когда говорю с мамой.
Меня выбивает из колеи не только то, что я расстраиваю маму. Мне снятся ночные кошмары. Ну, вообще-то один кошмар. Снова и снова. Во сне вижу, как Бек идет вниз по улице, одинокая и испуганная. Затем рядом с ней останавливается черный фургон.
Бек поворачивается, улыбаясь и не зная, что ее ждет. Боковое стекло опускается. Кожа водителя пузырится и скручивается; вместо лица у него тень. Бек вскрикивает, когда он тянется к ней.
Моя куртка все еще лежит на стуле, куда я положила ее вчера вечером, а сверху свернулся и дрыхнет Гектор. Я вытаскиваю ее из-под него, Гектор бросает на меня недобрый взгляд и выходит из комнаты. После него на куртке остается тонкий ковер из кошачьих волос, я пытаюсь стряхнуть их, но большинство не отлипают.
— Я готова! — кричу я.
— Ты не особо спешила, — говорит Эндрю, выходя из кухни вместе с мамой. Он улыбается. Вчера вечером после ужина мы втроем с близнецами смотрели телевизор. После совместной поездки в машине натянутость и неловкость между нами почти исчезли. Плюс я наконец-то научилась их различать. Мы вместе смеялись и шутили над героями шоу, которое смотрели. Но легкое сомнение все равно осталось. Если бы я только могла упомянуть что-нибудь уникальное, во что были посвящены только они и Бек. Чтобы они поняли: я действительно их сестра и больше никуда не денусь.
Мы все садимся в машину, мама за рулем, отец рядом на пассажирском сиденье. Я сижу сзади, между близнецами. Мы выглядим как идеальная счастливая семья.
— Вы тоже поедете в больницу? — спрашиваю я.
— He-а, мама только подбросит нас до города, — отвечает Пол.
Я смотрю на часы. Нам ни за что не успеть к десяти, если мы будем подвозить их.
— Расслабься, сестренка, — говорит Эндрю, слегка подталкивая меня локтем. — Врачи всегда опаздывают, поверь мне.
— Именно, расслабься, — поддакивает Пол, пихая меня с другой стороны.
Машина поворачивает, выезжая с нашей улицы.
— Вираж! — вопит Эндрю, наваливаясь на меня всем своим весом, вдавливая в Пола, который уже вжался в боковое стекло.
— Эй! — предупреждаю я, поднимая раненую руку, чтобы не повредить.
— Левый поворот! — кричит Пол и наваливается на меня с другой стороны, когда мы поворачиваем.
Оба начинают дико смеяться, и я тоже не могу удержаться. Я не играла в «Виражи» с начальной школы.
— Кольцо! — одновременно кричат они.
— Ой, нет! — визжу я, пока они толкают меня из стороны в сторону. Глядя на то, как они хихикают и веселятся, я представляю, какими они были в детстве. И неожиданно они нравятся мне еще больше.
— Бедную Бекки расплющило, — смеется Эндрю.
— У меня своя месть, — отвечаю я. — Кошачьи волосы.
— Вот дерьмо, — ахает он. Рукав его черного шерстяного пальто покрыт белыми кошачьими волосками, которые прилипли, когда он наваливался на меня. Эндрю пытается отряхнуть их.
— Проклятый Гектор, — бурчит он себе под нос.
Мне вспоминается фотография в ящике Бек — та, на которой изображена другая кошка.
— Иногда я все еще скучаю по Молли, — говорю я.
Джекпот! Эндрю взволнованно поднимает на меня глаза. Я поворачиваюсь к Полу — те же эмоции во взгляде. Я беру Пола за руку и прислоняюсь к его плечу. Эндрю берет меня за другую руку. И так мы сидим всю дорогу до самого города.
Наконец-то я убедила их. Теперь дома можно будет расслабиться. Я хотела, чтобы они уехали, но сейчас рада, что у нас впереди еще несколько дней вместе.
Эндрю был прав. Хотя мы на десять минут опоздали на
