образовательной индустрии. Россия оказалась привлекательной по вполне прагматичным причинам, а потому к ее обитателям, как и к стране в целом, вновь начали относиться с расчетливым уважением, которое порой можно было даже принять за любовь.
Терпеливый читатель может резонно спросить, зачем я пишу об этом. Мой ответ так же прост, как и вопрос. Сокращая туристические потоки российских граждан за рубеж из-за различных фобий, мы уменьшаем в безбрежном мире влияние нашей страны, культуры, русского языка. И не сможем восполнить это никакими специальными образовательными программами, соединенными с дистанционными технологиями. Высокая русская культура будет по-прежнему высоко цениться даже теми знатоками, которые терпеть не могут нашу страну. Разумеется, даже если все российские граждане перестанут отдыхать за границей, какое-то минимальное количество специалистов – исследователей русской политической, экономической, культурной жизни, безусловно, сохранится. И, наверное, останутся места, где любознательные дети смогут выучить русский язык. Но только не надо удивляться, что лет через 10 соседи, близкие и далекие, будут разговаривать с нами только на английском.
А уж если кто-то задумал изменить Родине, то для решения подобной задачи вовсе не надо ехать за рубеж – для этого найдется немало мест и в нашем Отечестве.
Октябрь 2014
Похвальное слово незнанию
Мне почти шестьдесят шесть лет. Я довольно скверно знаю английский язык, с трудом читаю простые немецкие тексты, стыжусь своего школьного французского, в разговоре путаю болгарские слова с сербскими, итальянские с испанскими.
На венгерском, китайском, арабском, турецком, японском и грузинском могу внятно произнести пять слов, вдвое больше на азербайджанском, армянском, польском и румынском. Не знаю древнегреческого и латыни, не говоря о древнееврейском и древнеперсидском. Не знаком с хинди и урду, суахили и еще сотнями других языков, на которых говорят освобожденные народы Азии, Африки и Латинской Америки. Наверняка не сдам ЕГЭ ни по литературе, ни по истории, ни по физике с математикой. До сих пор удивляюсь, почему летают самолеты, про Большой адронный коллайдер могу рассказать языком бессмертной работы В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Дальше просто стыдно продолжать.
И при этом, что меня ужасает, произвожу впечатление вполне образованного человека. Основные знания в виде эффектных цитат из известных и подзабытых классиков, которые на посторонних производят благоприятное впечатление, получаю часто из рук редакторов программы «Культурная революция», за что им низкий поклон. Кое-что прочитал во время обучения в театральном институте, где нас учили всему понемногу, включая историю музыки, живописи и КПСС. Ну и, понятно, во время первого преподавательского семестра в Восточно-Сибирском институте культуры в Улан-Удэ в 1971 году, где передо мной открывались так и не реализованные доцентские горизонты. Словом, образование мое оставляет желать лучшего. Чем старше становлюсь, тем c большим восторгом чувствую себя жалкой песчинкой в безбрежном море человеческого знания. И радуюсь своему невежеству без особых надежд уменьшить его.
Незнание приучило к осторожности – не стоит с умным видом высказывать суждения о предмете, который тебе неведом. И уж тем более совершать поступки при отсутствии понимания того, к чему они могут привести. Как говорила одна мудрая женщина, работавшая в отделе культуры ЦК КПСС: «Миша, если вы не можете рассчитать на семь шагов вперед, не делайте первого шага». Впрочем, следуя этой логике, можно никогда не научиться ходить.
Вся эта затянувшаяся хвала незнанию связана прежде всего с реакцией блого– и благосферы электронных СМИ на мою колонку под названием «Похвальное слово цензуре». Высказывая искреннюю признательность читателям и комментаторам, которые потратили на мои ничтожные соображения время и благородное негодование, позволю себе тем не менее углубиться в историю. Не совсем древнюю, но и не ближнюю.
Теплой весенней порой 1508 года возвращался из Италии в Англию Эразм Роттердамский, чьи сочинения уже в ту пору, когда ему еще не исполнилось сорока лет, прославили его во всех политических столицах, университетских и религиозных центрах Европы. Выход в свет его самых важных, как считали в XVI и XVII веках, трудов, «Воспитания христианского государя», в котором он полемизировал с Макиавелли, и исправленного издания Нового Завета (а также его современный латинский перевод) еще впереди, в 1516 году. А пока под мерный стук конских копыт он решил сочинить, как может показаться, сущую безделицу. Своему «милому другу» Томасу Мору он излагает замысел: «А поскольку обстоятельства не благоприятствовали предметам важным, то и задумал я сложить похвальное слово Глупости». Свой «привет» ученому и наделенному властью англичанину он датирует 10 июня 1508 года. Удержусь от искушения обильно цитировать мудреца Эразма, просто отошлю читателя к изданию, которое появилось в Москве в 1960 году. Прекрасный перевод П.К. Губера и замечательное послесловие Л.Е. Пинского доставят безусловное удовольствие. У кого-то даже появится потребность поспорить с автором послесловия, крупным специалистом по литературе Возрождения, о том, действительно ли Эразм Роттердамский остался в истории культуры как творец всего одной книги (в начале XVIII века вышел его десятитомник на французском языке). Но так или иначе именно «Похвальное слово Глупости» по сей день входит в число книг, о которых должен знать любой человек с дипломом высшего учебного заведения.
Увы, кого только не вспоминали, попрекая меня за примиренчество по отношению к карающему цензурному мечу, но об Эразме Роттердамском не вспомнил никто. А ведь могли бы попенять, что соревнуюсь с классиком. Но – увы. Пишу об этом не без грусти. Вослед то ли за Сократом, то ли за Демокритом не стыжусь признаться в том, что знаю лишь то, что ничего не знаю. Особенно когда берусь за новую проблему. Или возвращаюсь к старой. И потому очень боюсь самоуверенного полузнания, которое стало родителем многих трагедий в истории человечества. Да и в частных историях людей тоже. Того приблизительного, полученного от скольжения по информационной поверхности популярных интернет-ресурсов, представления обо всем на свете, что опасно часто позволяет сегодня кому-то выступать с позиций высшей мудрости и этической безупречности. Замечу, что людей, настаивающих на этой своей этической безупречности, опасаюсь тоже. Только безумцы готовы к соревнованию с Господом.
Словом, дорогие дамы и господа, а также отроки и отроковицы, не бойтесь своего незнания и морального несовершенства. Зная о них, вы будете стремиться к их преодолению. В этом больше мудрости и добропорядочности, чем в ложном знании и высокомерной демонстрации добродетелей. Впрочем, похоже, до меня об этом уже писал Лев Толстой.
Июль 2014
«Манифеста»: pro и contra
Десятая биеннале современного европейского искусства «Манифеста», которая послезавтра откроется в Санкт-Петербурге, наверняка вызовет разноречивые, а то и прямо противоположные мнения.
Пожалуй, никогда
